Джулия Грайс - Любовный огонь
– Восемь склянок, дорогая, что означает восемь утра, и команде пора завтракать. Они на ногах с пяти часов!
– Да, я помню еще с прошлого плавания.
– Я повесил гамак в салоне. В нем не так уж плохо спать. Я часто ночевал на палубе в гамаке.
– О, как галантно с твоей стороны уступить мне свою постель! – процедила Бренна, поражаясь своему неожиданно вырвавшемуся сарказму. – Я бы поблагодарила тебя, да только вот не по своей воле очутилась здесь и не просила брать меня с собой, не так ли?
Улыбка Кейна исчезла.
– Мы заключили сделку. Чего ты ожидала? Приходится выполнять договор.
Бренна крепко сжала губы. Хорошее настроение мгновенно испарилось. Во рту стоял омерзительный вкус, тело было липким, а сорочка мокрой от пота.
– Если не возражаешь, я бы хотела принять ванну, – сказала Бренна. – Нельзя ли попросить Джемми принести воды?
– Придется довольствоваться морской. Наш запас пресной невелик. Оставляю тебя – у меня много дел. Джемми выполнит любое твое поручение. Только не выходи из каюты, если не хочешь неприятностей на свою голову.
Бренна, не удостоив его ответом, сидела неподвижно, пока Кейн не вышел.
Позже Джемми вместе с другим юнгой внесли большую, наполненную до половины лохань и поставили на пол. Бренна заметила, что лицо мальчика горит нездоровым румянцем, глаза мутные, а походка неровная.
– Джемми? Ты нездоров?
– Нет, мэм, все в порядке. Голову напекло солнцем.
Бренне показалось, что во взгляде юнги метнулся испуг.
– Тебе не следует взбираться на мачту, пока не почувствуешь себя лучше.
– Да, мэм.
Как только мальчики ушли, Бренна выскользнула из ночной сорочки. Она была еще очень слаба и с трудом двигалась на ногах. Наверное, еда придаст ей сил… если, конечно, она сможет что-нибудь проглотить.
Бренна попробовала воду и, найдя ее едва теплой, уселась в лохань с твердым намерением просидеть не меньше часа. Дремотно смежив веки, она наслаждалась покоем и тишиной, которые лишь изредка нарушали крики матросов, топот ног, треск снастей и хлопанье парусов. Но подобные пустяки не тревожили ее ленивой сонливости.
За спиной послышался легкий шорох. Внезапно непонятная паника охватила девушку. Она нервно привскочила и, обернувшись, увидела Кейна, стоявшего у смежной двери, ведущей в кают-компанию. У него на губах играла легкая полуулыбка.
– Ты необычайно красива. Тебе известно об этом?
– Что… сколько времени ты следишь за мной? – Бренна скрестила руки на груди, чувствуя, как вспыхивает до корней волос.
– Недолго.
Он неспешно подошел к койке и уселся на край, двигаясь с бессознательным изяществом огромной кошки. Его каштаново-золотистые волосы сияли в луче света, падавшем из оконца. Кейн переоделся в хорошо сшитый синий сюртук с большими перламутровыми пуговицами, парчовый жилет и белый галстук. Светлосерые панталоны так тесно облегали ноги, что Бренна увидела тугой бугор спереди – свидетельство неутоленного желания.
Девушка чуть глубже погрузилась в воду.
– Не мог бы ты выйти, пока я моюсь? – пробормотала она. – Я… я не привыкла купаться в присутствии посторонних.
– Неужели ты столь жестока, что готова лишить меня даже этого маленького удовольствия? И это после того, как я преданно ухаживал за тобой прошлой ночью?
Опять издевается. Девушка невольно сжала кулаки. Не смущайся она так сильно, наверняка выскочила бы из ванны и дала бы ему пощечину!
– Я не просила тебя ухаживать за мной и брать в это дурацкое путешествие… искать ветра в поле! И теперь нечего стоять и глазеть на меня, словно я актриса на сцене и сижу здесь специально для твоего развлечения!
Но Кейн невозмутимо устроился поудобнее, вынул из жилетного кармана толстую сигару, обрезал кончик и закурил, пуская к потолку затейливые кольца дыма.
– Не обращай на меня внимания, Бренна. Продолжай мыться. Времени у меня сколько угодно.
– Ты… ты…
Она окинула его уничтожающим взглядом, чересчур обозленная, чтобы говорить связно.
– Но почему такое совершенство, такая прелесть должны быть скрыты от глаз восхищенного мужчины? Особенно от меня, который весьма дорого заплатил за привилегию любоваться тобой в любом виде, одетой или обнаженной.
– Кейн Фэрфилд, ты самое отвратительное создание в мире!
– Возможно.
Кейн скрестил ноги и выпустил очередное кольцо, беззастенчиво обшаривая глазами ее тело.
– Хочешь, я потру тебе спинку? Говорят, в такого рода делах мне нет равных.
– Говорят, значит? Кто именно, позволь спросить? Мелисса Ринн? Мод Суит? Или еще кто-то из твоих многочисленных любовниц?
Кейн улыбнулся одними губами. Глаза оставались холодными.
– Вряд ли ты ее знаешь. Тем не менее предложение остается в силе.
– Нет! Я не хочу, чтобы ты до меня дотрагивался! Единственное мое желание – чтобы ты немедленно убрался отсюда! Проваливай! Как ты смеешь стоять здесь и… – Бренна задохнулась от ярости.
– Ну же, Бренна, зачем сердиться! У тебя прелестное, идеально сложенное тело, и не стоит его стыдиться. Оно создано для наслаждений! Взаимных наслаждений.
– Нет, нет, я…
Бренна крепче прижала руки к груди. Если бы он только отвел глаза! Если бы согласился уйти!
– Прекрасно.
Кейн встал, потушил сигару в железной плевательнице, стоявшей у койки, и шагнул к лохани.
– Видно, тебе еще многому нужно учиться!
– Чему именно?
Бренна, съежившись, прижалась к стенке маленькой лохани, и хотя понимала, что выглядит смехотворно, остро ощущала полную беспомощность. Она бессильна против него. Единственный выход – выпрыгнуть из лохани обнаженной, но Бренна не могла покинуть единственное, хотя и ненадежное прикрытие.
– Раз и навсегда понять, для чего природа дала тебе такое тело! Ты холодная рассудочная ледышка, воспитанная в твердых понятиях о том, что прилично, а что нет. И боишься дать себе волю, опасаясь, что на тебя станут показывать пальцем! – Он нетерпеливо стащил высокие сапоги. – Но поверь, Бренна, прилично все то, что доставляет любовникам удовольствие и не приносит никому ни боли, ни вреда.
Девушка не верила своим глазам. Кейн медленно раздевался: сюртук, жилет, белая рубашка с жабо и панталоны по очереди летели на пол. Бренна не могла насытиться завораживающим зрелищем. Какая у него широкая загорелая грудь, покрытая светлыми завитками, которую немного портил длинный зазубренный шрам. На могучих плечах бугрились мускулы. Узкая талия и бедра с поразительно белой кожей. Взгляд Бренны приковала к себе мужская плоть, гордо, словно молодое деревце, вздымавшаяся из островка густой каштановой поросли.
Громкий смех разорвал испуганное молчание Бренны.
