Мэдлин Хантер - Секреты обольщения
При этом сообщении лицо мистера Конуэя приняло несчастное выражение.
– Боюсь, что Истербрук разгневается, если я вернусь в Лондон и скажу ему, что не выполнила его поручение. Похоже, вы верный слуга, мистер Конуэй, и я понимаю, что вы стараетесь оберегать покой и комфорт вашего господина, но сомневаюсь, что не смогу не упомянуть ваше имя в своем рассказе Истербруку. Возможно, вы слышали, что маркиз несколько эксцентричен. Никогда не знаешь, что он сделает, если ему что-то понравится или не понравится.
При этой замаскированной угрозе Конуэй изо всей силы заморгал. Роуз же улыбнулась самой своей нежной улыбкой. Кайл оставался невозмутимым, однако Роуз заметила в глубине его глаз искры, а это было признаком того, что ее речь его поразила.
Конуэй переваривал эти сведения, покусывая губу.
– Простите меня, мадам. Я не предполагал, что вы состоите в родстве с маркизом. И все же лорд Норбери настаивает на том, чтобы посетители не беспокоили его отца.
– Беспокоили? А ваше общество его беспокоит, любезнейший?
– Конечно, нет. Он очень хорошо меня знает, настолько, что…
– В таком случае и общество мистера Брадуэлла не будет ему в тягость. Он знает моего мужа так же хорошо, как вас. Осмелюсь предположить, что даже лучше. Я передам графу привет от Истербрука и тотчас же оставлю его в покое. Поэтому беспокойство и волнение ему не грозят. Что же касается лорда Норбери, раз его сейчас здесь нет, то он не узнает о нашем визите, если вы ему о нем не сообщите. Таким образом, не возникнет необходимости тратить его время на то, чтобы разбираться, можно ли нас считать обременительными посетителями или нет.
Она выразила всеми доступными средствами – лицом и позой, что готова идти на любые уступки. Похоже было, что мистер Конуэй удовлетворен ее представлением и испытывает облегчение оттого, что с него снимают ответственность.
– В подобных обстоятельствах я готов провести вас к его сиятельству. Такие посетители, как вы, не могут причинить графу беспокойства. Пожалуйста, следуйте за мной, мадам. И вы, сэр.
Они направились за мистером Конуэем к парадной лестнице. Кайл взял Роуз под руку и шепнул:
– Я не представлял, что у тебя есть к графу поручение от Истербрука, – пробормотал он. – Тебе следовало сказать мне о нем.
– Я уверена, что он пожелал бы, чтобы я передала привет от него его сиятельству и выразила надежду от его имени, что Коттингтон поправится.
– Мы входим в число его самых близких друзей?
– Ясно же, что, кроме родных, у него есть круг близких друзей. Я бываю у Генриетты. Он очень привязан к Алексии. Не думаю, что я так уж сильно погрешила против правды.
– Ты не только не погрешила против правды. Ты была великолепна.
– Должен же ты получить хоть какие-нибудь преимущества от этого брака. Мои родственные связи – единственное приданое, которое я принесла тебе.
Он сжал ее руку:
– Я не подумал о твоих благодетелях-родственниках!
Несколько последних шагов до спальни графа дались Роуз нелегко. Походка ее стала менее уверенной. Внезапно перед ее глазами возникло лицо мистера Конуэя.
– Пожалуйста, подождите здесь. Я должен доложить о вас и убедиться, что он в состоянии вас принять. Если нет, то предпримем новую попытку завтра.
Конуэй вошел в спальню один, однако быстро вернулся. Он открыл обшитую белым деревом дверь и посторонился, давая гостям войти.
Граф сидел в широком кресле возле камина. Ноги его были укрыты одеялом. Возраст и болезнь стерли любое сходство, которое он, возможно, когда-то имел с сыном. Кроме может быть, тщеславия, роднившего отца и сына.
Седые волосы графа были в полном порядке, а лицо чисто выбрито. Лакей наилучшим образом расположил складки его шейного платка и облачил графа в жилет пестрого шелка. Роуз предположила, что и части тела, скрытые одеялом, должны были находиться в таком же порядке даже в день, когда этот человек не рассчитывал на то, что сможет подняться с кресла.
Взгляд графа вопреки утверждению Норбери был на удивление острым. На его бледном лице появилась улыбка. Она обозначилась только в одном углу рта. Остальная часть лица оставалась неподвижной.
– О, подойдите, Брадуэлл, и пусть ваша молодая жена подойдет поближе, чтобы я мог ее разглядеть.
Болезнь не повлияла на графа до такой степени, чтобы изменить привычный повелительный тон, однако речь стала нечеткой и слова звучали смазанно.
Кайл подвел Роуз к графу и представил их друг другу самым официальным образом. Граф оглядел ее с головы до ног.
– Конуэй говорит, что у вас есть сообщение для меня, миссис Брадуэлл. От Истербрука.
– Это действительно так. Маркиз шлет вам наилучшие пожелания и полон горячей надежды на ваше скорое выздоровление.
– Неужели? Я не видел Истербрука несколько лет – с тех самых пор как он вернулся из своего путешествия. Бог знает куда он ездил, но он сильно изменился и стал таким странным… Как благородно с его стороны, что он обо мне вспомнил и прислал привет.
Тон графа был ироническим, а взгляд понимающим. Роуз попыталась не покраснеть, убедившись в том, что его сиятельство так легко раскусил ее хитрость.
– Вы, в свою очередь, можете передать маркизу мой привет, миссис Брадуэлл. Вы это сделаете для умирающего старика?
– Конечно, сэр.
– Скажите ему, что он постыдно пренебрегает своими светскими обязанностями. Передайте ему, что я сказал, что ему пора выйти в свет и перестать потрафлять своей эксцентричности. Скажите, что он должен жениться и произвести на свет наследника, а также занять свое место в правительстве. В этой семье слишком хорошие мозги, чтобы растрачивать их на пустяки, а его жизнь принадлежит не ему одному, чтобы жить так, как ему нравится.
– Обещаю, что передам все, что вы сказали. Ваше мнение и пожелания.
– Пожелания! Черт возьми! Передайте ему в точности мои слова, без прикрас. – Граф издал придушенный смех. – Впрочем, дождитесь моей смерти. Если он разгневается на мои слова, может выместить свой гнев на моем сыне.
– Если мне придется дожидаться вашей кончины, уверена, что суждено надолго отложить ваше поручение. Если разрешите, сейчас я оставлю вас наедине с мужем.
Коттингтон смотрел вслед Роуз, пока она выходила из комнаты. Потом сделал знак секретарю.
– Ступайте. Если вы мне понадобитесь, мистер Брадуэлл придет за вами.
Как только Конуэй вышел, граф высказал новое пожелание:
– В буфете стоит бренди. Налейте мне немного, Кайл, и себе тоже, если желаете. Мне не позволяют ни капли. По их мнению, я должен встретить смерть трезвым как стеклышко.
Кайл нашел бренди и стаканы и налил графу и себе бренди на высоту пальца. Граф цедил напиток крошечными глоточками, как нектар.
