Виктория Александер - Визит сэра Николаса
— И все же как долго?
— Ну скажем, год.
— И все это для того, чтобы доказать тебе, что она не такая женщина, какой ты ее считаешь?
— Точно. — Ник испустил еще один прерывистый вздох. — Не та женщина, на которой я хотел бы жениться.
— Ты хочешь на ней жениться? —Да.
— Почему?
— Почему? — повторил вопрос Ник, сдвинув брови. — Право, не знаю. Потому что хочу. — Он покачал головой. — Она умна и занятна. Каждый разговор с ней — это равноправный обмен мнениями либо конкурс остроумия. Эта чертова баба будоражит мне кровь. Ты слышал за обедом ее замечания о Скрудже?
Джонатон кивнул.
— Элизабет — единственная из знакомых мне женщин, в которой я чувствую родственную душу. Как будто мы с ней не просто в чем-то похожи, но являем собой идеальную пару. Два отдельных механизма, которые при соединении образуют безупречное целое.
— Понимаю, — протянул Джонатон. — Во многих отношениях она осталась такой же личностью, какой была десять лет назад. Она просто перестала скрывать свою истинную натуру.
— Да, я знаю, — согласился Ник, рассеянно поигрывая пером.
— И даже теперь ты все еще любишь ее.
— Конечно, я все еще ее люблю. Я никогда не переставал ее любить. Я… — Он замолчал, подняв глаза на Джонатона, потом продолжил: — Но я никогда не говорил тебе об этом.
— Я исключительно проницателен, вот и все.
— Едва ли, — усмехнулся Ник. — Но почему ты сказал об этом?
— Я заметил, как ты смотрел на нее в день нашей первой встречи. Мало того. — Джонатон пожал плечами. — Десять лет назад ты оттолкнул Лиззи в манере, которая гарантировала, что она согласится выйти замуж за Чарлза.
— Откуда ты…
Джонатон перебил друга, не дослушав вопрос:
— Не имеет значения, откуда я знаю. Достаточно того, что я знаю об этом. — Он совершенно спокойно встретил взгляд Ника. — Я должен был сообразить это давно. Это великий подвиг любви — пожертвовать собственными желаниями во имя счастья другого.
— Ты думаешь, что я так и поступил? В то время мне казалось, что да, но сейчас я в этом не уверен. Все прошедшие годы я старался не думать об Элизабет, и мне это по большей части удавалось, но в тех случаях, когда я не мог выбросить мысль о ней из головы, я не мог решить, отказался ли я от нее ради ее блага или потому, что подобный путь был более простым и легким для меня самого. Может, то была не столько любовь, сколько эгоистичный поступок глупого юнца.
— Сейчас это звучит так, будто ты по прошествии лет, дабы смягчить горькое сожаление о совершенной в прошлом ошибке, приписываешь своим тогдашним действиям дурные, а не благородные намерения. В конце концов, — Джонатон указал на Ника полусъеденным пирожным, — если ты отказался от Лиззи по эгоистическим соображениям, то потерял ее по заслугам.
Николас рассмеялся.
— Логика замысловатая, — сказал он, — однако в ней есть здравое зерно.
— Благодарю. — Джонатон хотел было откусить еще кусочек пирожного и даже поднес его к губам, но передумал и счел за лучшее положить остаток обратно на тарелку. — Поскольку у нас нынче день признаний, позволь мне высказать мое. В свое время я тоже думал, что поступок твой правилен. Я считал, что для моей сестры самое лучшее — выйти замуж за Чарлза.
— А как ты считаешь теперь?
— Теперь я знаю, что я очень многого не знаю. — Джонатон вздохнул. — Мне казалось, что Лиззи довольна Чарлзом, но потом она стала довольна собой, и уж это вне всякого сомнения. И теперь я подумываю, не была ли она более счастлива с тобой.
— Возможно, тогда мы больше подходили друг другу, чем теперь. Заметь себе, что это не уменьшает мою решимость, но я боюсь, что теперь мы попросту сведем друг друга с ума.
— Ах, каким же крупным помешательством это станет!
— Крупным помешательством, говоришь? Знаешь ли, мне это выражение вполне по вкусу.
— Хорошо. — Джонатон энергично кивнул, как бы подкрепляя этим свою оценку. — И каков же твой план?
— Мой план?
В самом деле, должен же у него быть какой-то план? Он не вступал ни в одну сделку, не имея заранее продуманного плана. И никому не позволял взять над собой верх, а Элизабет брала над ним верх раз за разом…
— Ты мог бы, к примеру, уменьшить ее кредит, закрыть ее счет… что-нибудь в этом роде.
— В этом нет необходимости. Я же сказал тебе, что она может продолжать в том же духе достаточно долго, не принося серьезного ущерба своим финансам. Закрытие счета только рассердит ее, вот и все.
— Зато оно привлечет ее внимание, и она больше не сможет игнорировать тебя.
— Да ты, я вижу, дока в таких делах, — усмехнулся Ник.
— Она моя сестра, и я дразнил ее почти что со дня ее рождения.
— Ну что ж, я, пожалуй, постараюсь привлечь ее внимание тем, что урежу ей фонды. Предоставлю только средства, необходимые по случаю Рождества. Но пойми, привлечь ее внимание — еще не значит добиться желаемого. План явно несостоятельный, если здесь вообще уместно подобное слово.
— Проблема с Элизабет заключается в том, что она долгие годы не имела достаточного представления о собственных силах, а теперь осознала это и очень рада реализовать свои возможности.
— Отсюда и проистекает стремление защищать любой ценой свою независимость.
— Верно, — согласился Джонатон. — Мне кажется, что самое лучшее для тебя — показать ей цену ее независимости. Показать, сколь многого она лишает себя.
— Я предпринял некоторые шаги в этом направлении, — сообщил Ник.
— Я не уверен, что хотел бы узнать в точности, какие это шаги. Как-никак я ее брат.
— Само собой. Итак. — Николас снова сдвинул брови. — Чего же она лишена?
— Хороший вопрос. Я не уверен, что у меня есть столь же хороший, даже просто приемлемый ответ на него. —Джонатон сделал долгую паузу. — Нам придется обсудить это в дальнейшем. А пока я посоветовал бы тебе поближе сойтись с детьми. Она исключительно привязана к ним.
— Я практически ничего не знаю о детях.
— Но ведь ты и сам был ребенком.
— Очень давно.
Ну, не так уж давно. Господи, Ник, неужели ты ни на что не обратил особого внимания в этом доме, кроме того, что он находится по соседству с домом моей сестры?
— Ну почему же не обратил. Дом достаточно велик. — Ник окинул взглядом комнату. — Отлично расположен, и это выгодное вложение средств.
Джонатон в ответ на повторение этих характеристик только застонал.
— Ну, можно еще сказать, что он битком набит антиквариатом и прочими вещами.
— Посмотри еще разок.
Николас снова оглядел комнату и пожал плечами.
— Еще раз могу сказать, что он битком набит вещами. Ни в одной из комнат нельзя двигаться свободно.
