Элизабет Бойл - Стань моей судьбой
Сейчас Люси владела та же самая упорствующая в своих заблуждениях вера, в свое время заставившая беззастенчиво сказать отцу, что граф Клифтон любит ее и вернется за ней.
— Люси, ради Бога, почему вы не хотите помочь мне? — спросил Клифтон из кареты.
Вцепившись в свои юбки, Люси стиснула зубы, потом ответила:
— Потому что я леди Стэндон, напыщенный болван.
Глава 13
— Что значит, вы не пойдете с нами на вечер к леди Грессингем сегодня вечером? — возмутилась тетя Беделия, когда Люси спустилась и сказала, что она не может пойти на вечер к леди Грессингем, потому что у нее разболелась голова.
Точнее, недуг по имени Клифтон.
— Ты должна поехать, — сказала ей Элинор. — Мы же договорились. Мы будем выходить в свет вместе и действовать единым фронтом. Если ты останешься дома, это лишь усилит кривотолки.
Воцарилась напряженная тишина, поскольку Элинор слишком откровенно говорила о скандальном поведении Клифтона в магазине мадам Вербек.
Об этом упоминали почти все визитеры, спрашивавшие о злополучной встрече леди Стэндон.
— Да, твое отсутствие лишь подольет масла в огонь сплетен, — добавила Минерва.
Люси была способна убедить подруг, что действия лорда Клифтона всего лишь горькое последствие долгих лет работы на континенте.
— Душевное расстройство, результат войны, — сказала она.
Пусть в свете думают, что граф не в себе, размышляла Люси. Это должно помочь его брачным перспективам.
Тетя Беделия заявила, что граф представляет угрозу приличным женщинам.
— Его нужно держать взаперти!
Это было бы удобно, думала Люси, когда пожилая дама требовала вызвать стражников, однако возразила. Она знала, что Клифтон весь вечер будет занят, сопровождая к Грессингемам леди Аннеллу.
И это было все, что ей нужно, — чтобы на одну ночь он убрался с ее дороги.
— Люси, ты не могла бы поехать? Только на этот вечер, — мягко попросила Элинор.
— Нет-нет, боюсь, не смогу. — Люси покачнулась. Никогда в жизни не испытывала она головной боли и не имела ни малейшего понятия, как изобразить это недомогание.
Она села на диван и прикрыла лицо ладонью.
Стоило ей подумать о том, что Клифтон женится на этой сладкоречивой леди Аннелле, и она действительно почувствовала себя весьма скверно.
Когда она увидела встревоженные лица Минервы и Элинор, ее кольнуло чувство вины. Подруги считали, что она серьезно больна.
— Тетя, не хватало только, чтобы Люси потеряла сознание на вечере, — сказала Минерва. — Воображаю, что тогда начнется.
— Да, — согласилась тетя Беделия, так погрозив племяннице пальцем, что перья на ее тюрбане качнулись. — Твоя взяла, Минерва. — Она повернулась к стоявшей в дверях миссис Клапп: — Отведите вашу бедную хозяйку наверх и проследите, чтобы миссис Хатчинсон приготовила ей большую чашку ромашкового чаю. Очень помогает от мигрени и других огорчений.
— Конечно, леди Чадли, — ответила Клапп властной родственнице Минервы и, кинувшись к Люси, подала руку, чтобы помочь ей подняться с дивана. Клапп относилась к тете Беделии с благоговейным страхом. — Я сама буду сидеть с ней, миледи.
— О нет! — возразила Люси. Все уставились на нее. Она осела на диван и уцепилась за Клапп. — Просто мне не хочется, чтобы Микки остался без присмотра. Милая Клапп, разве нашему мальчику не нужно искупаться сегодня?
— Да, но… — возразила Клапп.
— Мне будет куда легче, если он чистым уляжется в свою кроватку.
«И не пойдет искать меня», — хотела добавить она, но промолчала.
Кроме того, она знала, что, купая Микки, старушка так измучается, что рухнет в кровать и проспит до рассвета.
А именно это Люси и нужно.
Леди Стэндон направилась к двери, тетя Беделия присматривала за ней зорким взглядом пастушьей собаки.
— Люси, завтра вы поедете на бал к Бертону, — сказала тетя Беделия, когда Люси стала осторожно подниматься по лестнице, притворившись, будто едва держится на ногах. — И больше никакой мигрени, милая моя.
Старая дама вышла, и не успел Маджетт закрыть дверь, как тетя Беделия уже отчитывала Элинор и Минерву, словно неловких дебютанток.
— Не знаю, идет ли вам этот бледно-желтый цвет, Элинор. Думаю, что вы добились бы большего успеха в красивом оттенке синего. Минерва, о чем ты думала, покупая эти перчатки? К счастью, у меня всегда есть запасная пара.
Люси взбежала по лестнице, оставив позади Клапп.
— Люси, вы не должны перенапрягаться, — сказала старушка, догнав ее. — Помните, что сказала леди Чадли… О Господи, что вы делаете?
Люси сбросила платье и натягивала черные бриджи.
— Не волнуйтесь, Клапп, нет у меня никакой мигрени, но есть неотложное дело, поэтому сохраните мое исчезновение в тайне.
Клапп прикрыла рукой разинутый рот, когда Люси нырнула в серую рубашку и черное пальто. Нахлобучив черную шляпу, она нагнулась и вытащила из-под кровати пару мягких сапог.
— Ох, миледи, это не сулит ничего хорошего! — запротестовала Клапп.
— Наоборот, моя милая! — обняла ее Люси. — Я иду за нашим будущим. У меня есть состояние, которое я должна вернуть.
Когда гнев Люси поутих, она сообразила, что Клифтон дал ей пропуск на выход из тюрьмы герцогини.
Если Малком оставил наследство, она не собирается упускать шанс. Возможно, она даже сможет купить дом в Хэмпстеде и вернуться с Микки и слугами в те места и к той жизни, которые она любила.
План графа — чтобы она украла завещание, — был безупречен, если не считать того, что она не имела никакого намерения брать Клифтона в сообщники. Если завещание Малкома в конторе Страута, то она украдет его, пока Клифтон на балу у Грессингемов занят леди Аннеллой.
И всем светом.
Люси, со своей стороны, с приличным обществом покончила.
Она сидела рядом с Томасом Уильямом на козлах, старательно изображая слугу, отправленного по делам хозяина, но перспективы будоражили ее.
— Не нравится мне это, мисс Люси, — в двадцатый, наверное, раз сказал Томас Уильям.
— Я думала, что тебе это покажется более интересным, чем всю ночь слушать причитания миссис Хатчинсон по поводу диетических ограничений мистера Оттера.
Томас Уильям закатил глаза, поскольку это была истинная правда.
— И когда в последний раз у тебя было доброе старое приключение? — сыпала доводами Люси. — Когда в последний раз ты совершал грабеж со взломом?
— За такое можно и на виселицу попасть, — усмехнулся он.
— Что? Боишься, что тебя поймают? Или возраст сказывается, и ты уже не способен на простую кражу?
