Рексанна Бекнел - Укрощенное сердце
Она взяла небольшой кусок ткани, мыло и приблизилась к ванне.
— Мне начать с волос, милорд, или с вашего… тела?
Джаспер так стиснул зубы, что у него заныла челюсть. Но это было ничто по сравнению с адской болью от подавляемого желания. И теперь он должен выдержать прикосновение ее рук к своей обнаженной коже? Маленьких, покрытых мыльной пеной ручек к гладкой разгоряченной плоти?
Он скользнул под воду, окунувшись с головой. Больше всего ему хотелось никогда больше не всплыть на поверхность.
Когда же наконец его голова снова показалась над, водой, первое, что он услышал, это повторение вопроса:
— Ваши волосы или…
— Волосы, — хрипло выдохнул он. — Сначала волосы.
При звуках его голоса Джослин подняла голову, и ее губы тронула понимающая улыбка. Черт бы побрал эту валлийскую ведьму, с чувством подумал Джаспер. Если она думает, что ей не грозит его гнев, то сильно ошибается.
А потом Ронуэн коснулась его головы, и вся ярость на вероломную жену брата испарилась. Девушка намылила руки и начала неуверенно намыливать его волосы.
Ее пальцы были тонкими, но сильными, и спустя некоторое время Джасперу пришлось напомнить себе, что надо дышать. Над водой поднимался пар, слышался плеск, остро пахло ромашкой мыло. Ронуэн усердно намыливала его голову. Джаспер откинулся на спину и закрыл глаза, а Ронуэн опустилась на колени.
— Нет никакой необходимости обращаться с ним с такой осторожностью, — сообщила Джослин. — Три сильнее. Он скажет, если ему не понравится.
Давление ее пальцев усилилось: Короткие ногти аккуратно скребли голову.
— Извини, — пробормотала она, случайно дернув его за волосы.
— Ничего страшного, — хрипло ответил он.
Боль в данный момент была для него благом, поскольку отвлекала от совершенно непристойных мыслей.
Не забудь уши, — напомнил он и тут же мысленно обругал себя.
Когда покрытые мыльной пеной пальчики потерли виски и скользнули за уши, он застонал. Джаспера неоднократно купали и раньше, и этот процесс ему всегда очень нравился, но он никогда не боялся умереть от наслаждения.
— Наклони голову, — сказала Ронуэн, и голос ее дрогнул.
Он так и сделал и едва не захлебнулся, поскольку она довольно сильно надавила на затылок и заставила опустить голову под воду, после чего как ни в чем не бывало начала промывать волосы.
Он вынырнул, кашляя, отплевываясь и вытряхивая воду из ушей, и пробормотал:
— Господи Иисусе…
Джослин весело рассмеялась, и Джаспер метнул в ее сторону уничтожающий взгляд. Его глаза горели жаждой убийства. Но женщина лишь ухмыльнулась и встала.
— Ну ладно, Ронуэн, полагаю, ты поняла, что надо делать, поэтому я могу со спокойной совестью тебя оставить. Когда закончишь, поднимись ко мне наверх.
И она ушла, словно ее нисколько не беспокоил тот факт, что у Джаспера на уме было не только купание.
Чего она добивается? — думал Джаспер. Открылась дверь, и сквозняк охладил разгоряченное тело, которое тут же покрылось гусиной кожей, но желание остудить не смог.
Он оглянулся через плечо на Ронуэн. Девушка стояла на коленях рядом с ванной и обеспокоенно смотрела на Джослин. Потом она неуверенно взглянула на сидевшего в ванне Джаспера, и он не мог не признать, что у нее есть все основания для беспокойства. Он был охвачен желанием и донельзя раздражен.
Конец мог быть только один.
— Заканчивай скорее, — приказал он, обругав себя идиотом-извращенцем. — Помой мое тело, — велел он и лег, уставившись прямо перед собой.
Долго ждать ему не пришлось. Ронуэн подошла ближе, намочила кусок ткани в воде и начала его намыливать. Стоя сзади, она потерла спину, плечи и шею Джаспера, потом грудь.
Он поймал ее за руку и привлек к себе, так что ее груди уперлись в покрытую мыльной пеной спину.
— Помой ниже, — потребовал он, удивляясь, что еще способен связно говорить.
Он поймал вторую руку и потянул их вниз по своей груди, заставив ее наклониться ниже. Ее ладони скользнули по его животу, груди еще сильнее прижались к его спине, а свесившиеся пряди волос щекотали уши. В ее стройном теле чувствовалась сила, и это еще больше воспламенило Джаспера.
— Ниже! — повторил он.
Он начал водить руками Ронуэн по своему животу. Ему хотелось, чтобы она почувствовала интимность момента, пожелала как следует узнать его тело, но отпустить ее руки боялся — вдруг убежит.
— Зачем ты это делаешь? — прошептала она.
Ее теплое дыхание ласкало ухо.
Джаспер сильнее сжал ее запястья.
— Потому что я должен.
Он подвинулся и сильно потянул ее за руки, заставив обойти вокруг ванны. Теперь они смотрели друг на друга. Щеки Ронуэн залил румянец. Глаза горели желанием.
— Я хочу тебя, — уверенно сказал он, — а ты хочешь меня.
— С полного одобрения Джослин, — с горечью добавила Ронуэн. — Но ее цели отличны от твоих. Разве не так?
— Цели Джослин не имеют никакого значения. В эту игру играют только двое — ты и я.
— А она думает, что заставит нас пожениться, Джаспер, поэтому и толкает нас друг к другу, так чтобы… чтобы мы…
— Занялись любовью?
Ронуэн отвела глаза.
— Другой причины быть не может. Она делает из меня английскую леди. Если она застанет нас в компрометирующей ситуации, то непременно заставит тебя…
— Она ни к чему не может принудить меня. Ни она, ни Рэнд.
Последнюю фразу произносить не следовало. Это было неправильно. Это было глупо. Джаспер готов был за это дать самому себе подзатыльник. Но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. Ронуэн отпрянула как от удара, и когда попыталась высвободить руки, он ее отпустил.
— Черт… черт… черт… Прости меня, Ронуэн.
— Нет никакой необходимости извиняться за правду. Ты не хочешь меня в жены, а я не хочу тебя в мужья.
Девушка встала и скрестила руки на груди. Весь перед ее платья был мокрым.
Она не хочет его в мужья. Что же, ничего удивительного, хотя и неприятно.
— Кого же ты хочешь в мужья?
— Никого.
— Нет, ты скажи, тебе нужен Рис? — настаивал Джаспер. — Мое будущее не твоя забота! Зачем меня мучить?
Ронуэн судорожно вздохнула и покачала головой.
— По-моему, нам обоим будет легче, если ты раз и навсегда прекратишь козни Джослин. Нельзя ей позволять изводить нас.
Она стояла напротив него мокрая, обиженная, несчастная… и потрясающе красивая. Причем ее красоту невозможно было описать словами. На свете много других женщин, ничуть не менее привлекательных и лицом, и фигурой. Но в Ронуэн было нечто большее, какая-то неповторимая женственность, колдовское очарование. Все, что она сказала, чистая правда. Он не должен позволить Джослин заманить себя в ловушку. И все же никак не мог остановиться.
