Конни Мейсон - Цена наслаждения
Поскольку у Флер пока не было пеньюара, она накинула сорочку и укуталась в одеяло, а затем села в кресло у зажженного камина и стала ждать возвращения Рида. Долго ждать ей не пришлось: часы на полке только что отзвонили десять, когда она услышала звук открываемой двери. Рид вошел в спальню и закрыл за собой дверь.
– Апдайк сказал, что вы хотите меня видеть.
Флер набросилась на него с упреками.
– Где вы пропадали? Вы брали с собой лакея? А что, если бы кто-то снова использовал вас в качестве мишени? О чем вы вообще думали?
Рид подтащил к очагу кресло и сел.
– Пожалуйста, все вопросы по очереди. Не понимаю, чем вы расстроены. В кармане сюртука у меня был пистолет, а в сапоге – нож.
– Вы не понимаете. Сегодня в вас стрелял наемный убийца. Неужели вам до такой степени наплевать на собственную жизнь?
– С чего вы взяли, что мишенью был я? Стрелять могли и в вас. – Он наклонился к ней и легонько прикоснулся к ее поцарапанной щеке. – Я виню себя за то, что вы поранились. Я слишком грубо повел себя. Больно?
Флер пожала плечами.
– Ноет, но ничего серьезного. Не вините себя: вы действовали по наитию. Возможно, вы спасли мне жизнь, хоть я и сомневаюсь, что стреляли в меня: нет никакой причины, по которой бы кто-то здесь, в Англии, мог желать мне смерти.
– Но что заставляет вас считать, что враги есть у меня?
– Во-первых, во Франции вас предали.
Рид тяжело вздохнул и уставился на пляшущие языки пламени.
– Похоже, лорд Портер с вами согласен. Он тоже считает, что целились в меня. Но никто из нас не знает – зачем. Я убежден: в наших рядах скрывается предатель. – Он помолчал. – Портер дал задание нескольким агентам расследовать это дело, – продолжал Рид. – Мы провели с ним сегодня не один час, обсуждая ситуацию, в том числе и возможность того, что французские шпионы выдают себя за эмигрантов. Побеседовав с Портером, я заехал к бабушке: она многих эмигрантов считает своими друзьями. Я попросил ее устроить для них прием в следующую субботу и прислать приглашение вам. Возможно, вам удастся что-нибудь выяснить, раз уж вас считают одной из них. Возможно, с некоторыми вы уже знакомы. Разумеется, я буду сопровождать вас.
– Хотя мне нравится эта идея, ваше присутствие там нежелательно. Если честно, оно может даже свести на нет мои усилия.
– Но почему?
– Рид, в самом деле, вы-то не эмигрант, и ваше присутствие может помешать людям свободно общаться. В доме вашей бабушки мне никакая опасность не угрожает.
Рид наградил ее взглядом, красноречиво говорящим, что он придерживается иного мнения.
– Я не могу так рисковать.
– Рид, не забывайте, я замечательно обходилась без вашей помощи с момента смерти Пьера. И сейчас тоже прекрасно справлюсь сама, – она встала, намекая на то, что разговор закончен. – Уже поздно; я иду спать.
Она забыла, что на ней нет ничего, кроме тонкой сорочки, и позволила одеялу упасть на пол.
Во рту у Рида мгновенно пересохло, и у него напрягся член. Пляшущие языки пламени освещали Флер сзади, и ткань сорочки просвечивалась, давая возможность рассмотреть ее роскошную фигуру. Ее длинные изящные ноги, плавные линии которых подчеркивала сорочка, и особенно щель между ними сразу же приковали к себе его внимание. Удовлетворившись увиденным, он направил взгляд выше, к груди. У Рида захватило дух, когда он заметил, как нежно тонкая ткань сорочки прижимается к набухшим соскам Флер.
Только сейчас поняв, что Рид разглядывает ее, Флер потянулась за одеялом.
– Не надо, – попросил Рид, протягивая к ней руки. – Ты мне нравишься в таком виде.
Она испуганно охнула, когда он обнял ее и усадил к себе на колени.
– Ты очень устала? – прошептал он ей на ухо.
Флер глубоко вздохнула, дрожа всем телом.
– Ты должен уйти.
– Знаю, но ничего не могу с собой поделать.
Он приник губами к ее губам, но в этом поцелуе не было ни сдержанности, ни нежности: он хотел Флер и не стыдился признаться в этом. Он просунул язык у нее между губ и услышал, как она всхлипнула, когда он стал ласкать ее нежный язык и нёбо. Рид улыбнулся про себя, когда она вздернула подбородок, требуя поцелуев. И он не разочаровал ее, покрыв быстрыми поцелуями ее гибкую шею. Затем он рывком спустил ее сорочку, чтобы беспрепятственно добраться губами до сосков, и принялся яростно сосать и дразнить языком налившиеся кровью бутоны.
Флер провела руками по его спине и обхватила его голову, пропуская между пальцами шелковые пряди. Рид еще больше возбудился: стоило ей всего лишь прикоснуться к нему – и его охватывало жгучее желание. Его рука нащупала край сорочки и задрала его повыше, обнажая бедра женщины. Он просунул руку ей между ног и погладил промежность, обнаружив, что она уже увлажнилась и готова принять его.
Он пересадил ее так, что она была повернута к нему лицом, и смог хорошенько рассмотреть ее. Она протянула руку к завязкам у него на брюках.
– Пожалуйста, – простонала Флер.
– Я знаю, чего ты хочешь, любимая, – пробормотал Рид. Он помог ей справиться с завязками и освободить набухший орган. Ее рука обхватила его и стала гладить вверх-вниз. Риду показалось, что еще немного – и он умрет от удовольствия. Он никогда не насытится этой женщиной.
Он больше не мог выносить этой сладкой пытки. Обхватив руками ее ягодицы, он легонько приподнял ее и насадил на член. Мышцы ее влагалища тут же сжались, заставив его застонать. Откинув голову, она принялась яростно скакать на нем, не щадя его и не прося пощады себе. Он отдал ей все, что у него было, а затем – еще немного. Под конец он взял управление на себя: не давая ей пошевелиться, он забился в ней, отчаянно желая довести их обоих до пика наслаждения.
Флер кончила первой. Он почувствовал, как мышцы всего ее тела конвульсивно сокращаются. Сначала руки. Затем бедра. Потайные мышцы сжались, и она закричала. Тяжело дыша, Рид увеличил темп, проникая глубже, доводя себя до исступления. Вершины он достиг, выпуская в нее струю горячей жидкости.
Флер обессилено навалилась на него – обмякшая и безвольная, как тряпичная кукла. У него возникло ощущение, будто все его кости расплавились и превратились в одну гигантскую лужу сжиженного удовольствия. Когда Флер зашевелилась, он поднял ее на руки и отнес в постель. Затем он сбросил с себя оставшуюся одежду и присоединился к ней.
Немного отдохнув, он снова начал любить ее.
Когда на следующее утро Флер проснулась, в комнате никого не было. Она потянулась, улыбаясь и вспоминая каждый блаженный момент прошлой ночи. Хотя она и вспоминала Пьера с нежностью, и они были счастливы вместе, ничто в его манере заниматься любовью даже отдаленно не напоминало то, что они с Ридом вытворяли ночью в постели.
