Шелли Брэдли - Его благородная невеста
И все же, несмотря ни на что, эта ночь чем-то отличалась от той, когда их тела впервые слились в любовном экстазе. Прошлой ночью он был нежен с ней, они даже иногда смеялись. Но сегодня что-то изменилось. Арик казался чужим, а временами создавалось такое впечатление, что часть его существа вообще витала где-то в другом месте. Правда, его запах и голос оставались теми же, но что-то в его прикосновениях и взгляде тревожило Гвинет. Был ли он недоволен? Нет, он получал удовлетворение от близости, в этом Гвинет, слышавшая его стоны и крики, чувствовавшая, как он взрывается внутри ее лона, была уверена. Может, он сердился на что-то? Гвинет нахмурилась. Да, на это похоже. Его губы почти все время были крепко сжаты, и он был не расположен к разговорам. К тому же в его взгляде не было того тепла, к которому Гвинет уже успела привыкнуть.
И что самое главное – он ни разу за ночь не поцеловал ее! Не сказав больше ни слова, Арик опустил руку и приподнял Гвинет за живот. А спустя одно мгновение его пальцы проникли к самому чувствительному уголку ее тела, а его жезл вошел в ее сладкое лоно.
Гвинет снова вскрикнула, на этот раз от удовольствия.
Но как же так? Выходит, что соитие – в точности такое же, как у жеребца с кобылой, – может доставлять ей удовольствие? Это ее смущало, однако Гвинет была вынуждена признаться себе, что ей было безумно приятно, когда она чувствовала его дыхание на своем затылке, его пальцы терли бутон ее страсти, а его плоть заполняла каждый уголок ее лона.
Но желание доставляло наслаждение не только ее телу. Казалось, оно проникает в ее сердце, и она радовалась этому, надеялась, что ее тепло успокоит Арика.
А потом он начал ритмично двигаться, входя в нее с каждым разом все глубже и глубже, и Гвинет забыла обо всем на свете, отдавшись зову природы, растворившись в ослеплявшей ее страсти. Не прошло и нескольких минут, а она уже чувствовала, как обжигающий огонь удовольствия плавит ее нутро и с каждым мгновением становится все сильнее и сильнее.
– Арик!.. Арик! – закричала Гвинет, но ее крики быстро сменились стоном удовлетворения.
Ее тело сотрясли конвульсии, а вскоре к ее страстным стонам присоединился и его грозный удовлетворенный рык.
Неожиданно Арик отодвинулся от Гвинет и быстро встал с кровати. Пораженная этим, Гвинет перекатилась на спину и увидела, что Арик неспешно одевается, стоя к ней спиной.
Она снова нахмурилась. Что все-таки случилось? Уехать отсюда он не хочет, это точно. Кстати, вчера он опять спорил со Стивеном по поводу армии, которую король Ричард велел ему поднять. Но что бы ни беспокоило Арика вчера вечером, сейчас его неудовольствие или гнев касаются только ее одной. Гвинет прикрылась простыней.
– Арик, все в порядке? – спросила она.
– В порядке, – бросил он. И, натянув через голову рубаху, быстро вышел из комнаты.
Когда дверь со стуком захлопнулась, Гвинет чуть приподнялась на локтях, а затем, хмурясь, вновь опустилась на постель. Неужели он действительно ушел? Неужели он посмел, быстро овладев ее телом, уйти, не проронив ни слова?!
Так оно и было.
Разве это нормально?
Огорченная, Гвинет встала с кровати и оделась. Печальный шум прибоя, бившегося о каменистый берег возле стен Нортуэлла, вполне подходил к ее мрачному расположению духа.
«А чего ты ожидала?» – спросила у себя Гвинет. Арик вел себя в точности так, как, по рассказам тети Уэлсы, ведут себя все мужчины. Правда, это впервые случилось лишь прошлой ночью. Ни разу с тех пор, как они поженились, он не был так неразговорчив, ни разу не хотел от нее только физической близости.
А ведь ей хотелось большего – его объятий, нежных взглядов, заботы, смеха. Куда все это исчезло?
Гвинет сложила на груди руки, словно пытаясь унять острую боль, которая терзала ей сердце. Увы, это было невозможно. Ей хотелось снова увидеть теплое выражение в глазах Арика, хотелось поговорить с ним. Она должна была убедиться в том, что он делит с ней ложе потому, что хочет именно ее. Прошлой ночью он был отличным любовником, однако у нее осталось чувство, что он без раздумий заменил бы ее другой – любой женщиной, какая попалась бы под руку.
А Гвинет, дурочка, так надеялась, что сумела завоевать его сердце!
Когда они еще жили в лесной хижине, он помог ей справиться с огорчением, вызванным тем, что ее семья отвернулась от нее. И вот теперь они окружены роскошью. Но Арик заставляет ее страдать.
Да, первые дни их брака навсегда ушли в прошлое, а на замену им пришли проблемы, связанные с семьей, политикой, ежедневными обязанностями. Арик – граф, знатный вельможа, у которого полно дел, и он не может целый день проводить рядом с женой. Но она же мечтала о таком муже, и когда, они поженились, сокрушалась о том, что Арик отличается от предмета ее мечтаний. Да, получив вчера утром письмо, она находилась под впечатлением от перечисления всех его титулов и владений.
Вздохнув, Гвинет покинула комнату и… их помятую постель, чтобы поесть. Она ничуть не удивилась, узнав, что граф, ее муж, отправился на верховую прогулку на целый день. Он часто делал это.
Пройдя в большой зал, Гвинет заняла свое место за столом рядом с пустующим местом Арика. В помещении было совсем мало людей – Арик почти всех забрал с собой. Оставшиеся должны были заняться военными учениями под руководством Стивена.
Гвинет без всякого удовольствия откусила кусочек хлеба, который принесла ей кухонная служанка, и запила его слабым вином.
Большой зал ей нравился. Здесь было тепло и уютно – от утренней прохлады зал спасали великолепные гобелены и потрескивающий в раскаленном докрасна очаге огонь. Устроившись поудобнее, Гвинет стала раздумывать о том, чем же недоволен Арик.
Через несколько минут в комнату вплыла Ровена. Шелковое платье нежно-розового цвета придавало ей обманчиво несчастный вид. Гвинет с радостью проигнорировала бы эту женщину, по-прежнему игравшую роль любовницы хозяина замка, но Ровена уселась за стол рядом с ней. Гвинет привстала, чтобы уйти, однако Ровена удержала ее.
– Чего ты хочешь, Ровена? – спросила Гвинет. Прежде чем заговорить, белокурое обиженное дитя проглотило кусочек хлеба с холодной уткой.
– Несмотря на то, что ты стала женой Арика, леди Гвинет, не думай, что только ты разделишь с ним постель, – проворковала Ровена.
Гвинет едва не задохнулась от ее нахальства. В голосе Ровены не было ни угрозы, ни насмешки. Она говорила таким тоном, словно просто констатировала факт, как, например, сказала бы о том, что солнце взошло на востоке.
Гвинет несколько раз моргнула, чтобы справиться с охватившим ее шоком.
– Смею тебя уверить, – взяв наконец себя в руки, промолвила она, – что я сделаю все возможное для того, чтобы Арик не искал развлечений с тобой.
