Карен Хокинс - Роковой поцелуй
Леди Патни, злобно посмотрев на сына, вырвала из его рук флакон.
— А голодать ты в духе?! А побираться?!
— О чем ты говоришь? — насторожился Руперт.
— О том, что мы на краю нищеты!
— Ну и что? Разве отец не побирался?
— Да твой отец понятия не имел, как делать деньги! Всем, что у вас было, вы обязаны мне!
У Руперта не было на этот счет сомнений.
— Да, мать, я знаю. Ты такая же пройдоха, как и я.
Леди Патни стукнула кулаками по ночному столику:
— Да как ты смеешь! Ты что, забыл, что я твоя мать?!
— Но не мой опекун. Отец прекрасно знал, что ты представляешь собой, поэтому и поручил мистеру Миллзу присматривать за мной.
Леди Патни сухо рассмеялась:
— Да он все делал по моей указке!
— Потрудись объяснить, — сказал Руперт. Он давно не питал иллюзий по поводу своей матери.
Мать победоносно посмотрела на сына:
— Мы с мистером Миллзом давно нашли взаимопонимание.
— Так ты и с ним спала! — Он с удивлением посмотрел на нее.
— Пока не сядешь, я не буду с тобой говорить. Руперт опустился в кресло.
— Чего ты хочешь?
— Я не буду ходить вокруг да около. У нас просто нет больше денег.
— Вообще? И через неделю не будет?
— Денег нет. И не будет ни через неделю, ни через месяц.
— А что случилось?
— Нам не повезло. В прошлом году появилась возможность неплохо заработать на одной спекуляции. — Она нервно пожала плечами. — Но дело не выгорело.
— Что же делать?
Привычная вялость овладела Рупертом.
— Осталось немного. Не хватит даже на месяц. Поэтому-то я и позвала тебя. — Она требовательно посмотрела на него, словно прикидывая, на что он способен. — Мы с Грейли терпеть друг друга не можем. А вот с тобой другое дело. Ты всегда ему нравился.
— Я не стану просить Грейли. Он ни за что не согласится.
— Не распускай слюни! Разумеется, не согласится. Он терпеть не может Эллиотов, будто сам не один из нас.
— Я не виню его за это. Ему то и дело приходится вытаскивать кого-нибудь из нас из беды, в которую мы попадаем по собственной глупости.
— С его деньгами это сущая безделица. К тому же он глава семьи, и это его обязанность. Впрочем… — она в упор посмотрела на сына, — то, о чем я собираюсь тебя просить, не имеет к Грейли никакого отношения.
Руперт вопросительно посмотрел на мать. Она хитро улыбнулась:
— Помнишь алмазные копи Джеймса?
— Которые он завещал детям? Но ты ведь сама говорила, что он свалял большого дурака, вложив в них деньги.
— Так оно и было. Когда стало ясно, что алмазов там нет, остальные вкладчики разбежались, и Джеймс остался единственным их владельцем.
— Неудивительно. Он всегда был упрям как осел.
— Так вот. За неделю до его смерти я видела его в опере, и у него был торжествующий вид.
— Так он нашел их?!
— Совершенно верно. — Она взяла со столика медальон в форме сердечка и протянула ему: — Посмотри, на что твой брат потратил последние деньги.
Внутри медальона находился замшевый мешочек. Руперт развязал его, и ему на ладонь посыпались крупные, безукоризненно ограненные рубины.
— Боже! Но они ведь все равно не твои!
— Я уже оценила их. Они великолепны. — Леди Патни наклонилась к сыну. — Согласно завещанию Джеймса, опекун детей распоряжается всем унаследованным ими имуществом. Поэтому единственный способ прибрать копи к рукам — убедить Грейли отдать мне внуков.
Руперт покачал головой, не в силах отвести взгляд от камней:
— Грейли на это не пойдет.
— Пойдет, если его жена не захочет с ними возиться. Руперт удивленно посмотрел на мать:
— Грейли женится?
— Он помолвлен с Шарлоттой Мелтон, белокурой дурочкой, которая не может связать двух слов. Ей ни за что с ними не справиться. Я близко сошлась с ее матерью и убедила ее, что мои внуки — просто исчадия ада.
— Да-а-а, ты не теряла времени даром, — удивился Руперт.
— Еще бы! После парочки милых шалостей Шарлотта взвоет, а Грейли просто вынужден будет от них избавиться. И тут на арене появляется любящая бабушка. — Леди Патни жеманно поправила прическу. — Понимаешь?
— Похоже, ты все продумала, — похвалил ее Руперт.
— Так и было, но только до приезда Анны Тракстон.
— А она здесь при чем?
— Она нашла с детьми общий язык. Но это еще не самое плохое. Хуже всего то, что она сблизилась с графом. Слишком сблизилась…
— Грейли и гувернантка? Чепуха!..
— Это не просто гувернантка. Это Анна Тракстон. Пока что их отношения не зашли дальше обычного флирта, но если девица возьмет Грейли в оборот, нам придется распрощаться с нашими деньгами.
— Все так серьезно? — не поверил Руперт.
— Она вскружила ему голову. Это и дураку понятно.
— А что тебе нужно от меня?
На губах леди Патни зазмеилась дьявольская улыбка.
— У тебя ведь большой опыт в любовных делах. Отбей ее у Грей ли…
— Ты что?! Я не хочу переходить Грейли дорогу, — еле слышно произнес он лишенным прежнего апломба голосом.
— Тогда тебе придется проститься со своей беззаботной жизнью!
Руперт вздохнул. Он уважал Грейли и не хотел портить с ним отношений. Но понимал, что благополучие превыше всего. Он не привык стеснять себя в средствах, когда затрагивались его собственные интересы. Впрочем, он знал, что не ему тягаться с Грейли.
— Хорошо, — сказал он неуверенно, старательно избегая взгляда матери. — Но если Грейли потребует объяснений, я отступлюсь!
— Не потребует. Он слишком горд для этого.
— Мне бы немного его гордости, — пробормотал Руперт, вставая.
— Ты Эллиот, и с этим ничего не поделать! — Леди Патни повернулась к зеркалу и принялась намазывать лицо кремом. — Тракстон каждое утро выезжает на прогулку. Так тебе будет проще всего подойти к ней.
Руперт с сомнением посмотрел на мать.
— Хорошо… Я сделаю это при условии, что ты восстановишь выплату денег и не будешь больше соваться в мою жизнь.
— Не волнуйся, мой милый. Когда я получу эти копи, я перестану беспокоить тебя.
— И мистера Миллза!
— С большим удовольствием. Он потеет, как свинья. Руперт засмеялся:
— Не перестаю тебе удивляться, мама! — Он направился к двери. — Поступай как знаешь.
С раскалывающейся от боли головой, сдерживая подступающую к горлу тошноту, он почти побежал в свою комнату. Там он распахнул окно и, высунувшись наружу, вдохнул свежий ночной воздух. Опершись о подоконник, он смотрел на залитые холодным лунным светом луг перед домом, пруд, парк.
Он давно жил в разладе с самим собой и ненавидел весь белый свет. Будущего для него не было, как не было и выбора. Слишком он запутался, слишком много долгов у него было. Без денег, которые каждые три месяца выплачивала ему мать, он не мог прожить и поэтому готов был выполнить любую ее прихоть. «Участь бедной гувернантки решена», — совершенно не веря в успех, думал он. Оставалось только надеяться, что Грейли не успел ею всерьез увлечься.
