Карен Хокинс - Роковой поцелуй
— Не скоро, — улыбнулась она. — Подождите, придет время, когда вы сами будете просить их об этом.
— Только ради вас.
— Нет, Грейли. Ради них самих!
— Ради них, — живо согласился он, окидывая ее фигуру красноречивым взглядом. — Рано или поздно, Анна, вы окажетесь в моей постели. И когда это произойдет, вы поймете, почему я так этого хочу.
— До свидания, граф. — Анна выскочила за дверь и прижалась к ней спиной, стараясь унять бешено колотящееся сердце.
— Не ожидала увидеть вас здесь.
Анна со вздохом подняла голову, услышав пронзительный голос леди Патни. Она стояла перед ней, выделяясь в полутемном коридоре вульгарно размалеванным лицом.
— Так-так, мисс Тракстон. Очередное свидание с графом?
— Мы обсуждали поведение детей. — Анна подобралась, чувствуя ненависть леди Патни.
Леди Патни натянуто усмехнулась:
— Позвольте предупредить вас, моя дорогая. Будь я на вашем месте, я бы не была столь фамильярна с его светлостью. Это может породить различные неприятные слухи, которые в вашем положении могут привести к нежелательным последствиям.
— Вы очень любезны, леди Патни. — Вложив весь свой сарказм в ответ, Анна сделала небрежный реверанс и удалилась.
— Дженкинс! — закричала леди Патни.
Она понимала, что, если в один прекрасный день лишится своего влияния на детей, это очень быстро изменит ее роль в этом доме.
— Да, миледи, — предстал перед ней дворецкий.
— Принеси в мою комнату перо и бумагу. Я хочу написать письмо.
— Слушаюсь, — поклонился он.
Леди Патни, не удостоив его взглядом, повернулась и направилась в свою комнату, кипя от ярости. Уж она знает, что надо сделать!
Глава 20
Если на моих похоронах будет Эдмунд
Бальмонт, обещайте похоронить меня в простом сюртуке без пуговиц.
Герцог Уэксфорлский — своему другу, виконту Хантерстону, возвращаясь домой с похорон лорда Дансмора.
Утром управляющий, раздраженный невниманием графа к текущим делам, не давал ему прохода, пока не добился от него обещания следующие несколько дней посвятить рассмотрению оных. По этой причине последние три дня граф Грейли безвылазно провел в библиотеке с Далматлом, разбирая груду накопившихся дел.
Поздно вечером смертельно уставший граф сидел в библиотеке и, подперев щеку рукой, смотрел на пламя свечи, предаваясь невеселым размышлениям. Мисс Тракстон полностью владела его мыслями. С одной стороны, Анна ясно дала ему понять, что роль содержанки не для нее. С другой стороны, он уже официально обручился с Шарлоттой, и расторгнуть помолвку без скандала вряд ли представлялось возможным. «Ну и ситуация», — невесело думал он.
Граф встал и потянулся. Было поздно. Он вышел из библиотеки и направился было в свою комнату, но, выйдя в холл, увидел Руперта Эллиота, передающего шляпу дворецкому.
— Руперт! — граф шагнул к нему. — Вот так сюрприз!
— Сюрприз был бы, если бы мне удалось приехать незамеченным и присоединиться к тебе за завтраком.
— Утром?! Я думал, что раньше полудня ты не встаешь.
— Значит, за ленчем.
— Что привело тебя сюда в столь позднее время?
— Мне пришлось срочно уехать из города. И коль уж я оказался поблизости, решил заехать.
Граф проницательно посмотрел на него:
— И давно ты поблизости? Руперт поморщился:
— Ты ведь в курсе моих дел, Энтони. Я опять на мели. Вот и решил проведать тебя.
— А заодно и свою матушку?..
— И ее тоже. Она ведь помогает тебе?
— Не более, чем обычно.
— Уже хорошо, — с кислым видом отозвался Руперт. — Как детишки? Не свели тебя с ума?
— Не дождешься, — улыбнулся граф. — Надолго приехал?
— Пока не выгонишь, — скрывая грусть, усмехнулся
Руперт.
— Приготовь зеленую спальню для сэра Руперта, — сказал граф дворецкому и повернулся к брату. — Если ты голоден, я велю принести тебе ужин в комнату.
Руперт махнул рукой:
— Я не ем после полуночи. А от бутылочки портвейна не откажусь
— Прекрасно! — рассмеялся граф. — Я скажу Джен-кинсу. А теперь иди спать. Твоя мать в восточном крыле, если захочешь ее увидеть.
— Подожду до завтра, — ответил Руперт. — Просто валюсь с ног. Ты не представляешь себе, какими назойливыми могут быть эти кредиторы. Едва удрал от них.
На лице графа Грейли появилось знакомое Руперту озабоченное выражение.
— Все так плохо?
— Нет, конечно. — В голосе Руперта зазвучала бравада. — Еще нет. Скоро получу деньги, и все устроится.
— Если тебе что-нибудь нужно…
— Нет! — прервал его Руперт и смущенно улыбнулся. — Спасибо.
Граф укоризненно покачал головой:
— Не смеши меня. Завтра ты мне все расскажешь. Хочу знать городские сплетни.
— Всегда к услугам, — отвесил шутовской поклон Руперт.
— Спокойной ночи. — Граф кивнул поджидающему лакею, чтобы тот проводил Руперта в отведенную ему комнату, и направился к себе.
Руперт посмотрел ему вслед. Когда-то он хотел быть его другом, пока не понял, что такая дружба слишком ко многому обязывает, ибо ему было трудно тягаться с Грейли. Он вздохнул и пошел за лакеем.
Зайдя в комнату, он нашел свой чемодан уже разобранным. В камине весело потрескивал Огонь, а на туалетном столике стоял кувшин с водой. Он осторожно попробовал воду пальцем. Убедившись, что она теплая, быстро развязал галстук, стянул рубашку и принялся умываться.
Освежившись, Руперт накинул халат, взял лампу и вышел из комнаты. Пройдя через два коридора, он оказался перед широкой дубовой дверью. Тихо постучав, он вошел.
Стоявшая у ночного столика леди Патни повернулась и подставила сыну для поцелуя свои нарумяненные щеки.
— Ты задержался, дорогой.
— Здравствуй, мама! — Он проигнорировал протянутые к нему руки. — Что случилось?
Леди Патни нахмурилась:
— А что, если я просто соскучилась по моему сыну?
Руперт натянуто улыбнулся:
— Переигрываете, мадам.
— Ты такой же бесчувственный чурбан, как и твой отец!
Руперт поморщился:
— Ладно, выкладывай, в чем дело. Я почти соблазнил одну легкомысленную пташку, а твоя записка оторвала меня от этого восхитительного занятия. Так что я тороплюсь.
— Я слишком тебя люблю, чтобы обращать внимание на твою грубость.
— Тебе не на что жаловаться. Это ведь ты воспитала меня алчным, расточительным, ни на что не способным негодяем. Я понимаю, ты это сделала назло Джеймсу, но при чем тут я?
— Оставь в покое своего брата. Он мертв, и его не вернешь.
Руперт саркастически усмехнулся:
— Можно подумать, что ты его любила! Все только рады были избавиться от него! — Он уселся на край столика и, взяв один из стоявших на нем флаконов с золотыми пробками, понюхал его. — Тебе бы в театре выступать. Ради Бога, избавь меня от своего лицемерия. Я сегодня не в духе.
