Тереза Медейрос - Его изумительный поцелуй
Кларинде не хотелось признаваться, но ей было приятнее слушать, как каждая наложница султана, захлебываясь от восторга, рассказывает об отчаянной храбрости Эша, чем читать о ней в глупых скандальных газетенках.
Оживление Поппи погасло.
— Так ты уже обо всем слышала?
— Боже мой, Поппи, надеюсь, ты не веришь во всю эту нелепую чепуху?! Да это же просто глупо — думать, что… — Кларинда осеклась, только сейчас заметив, что очки Поппи вернулись на свое обычное место на кончике ее носа. — Где же ты нашла свои очки?
— Там, где я их потеряла. — Поппи нервно поправила очки, явно избегая при этом смотреть Кларинде в глаза. — Конечно, ты можешь смеяться над этим, но, насколько мне известно, капитан Берк рисковал своей жизнью, спасая султана от неминуемой смерти, когда на того падал валун размером с верблюда.
— Учитывая, насколько преувеличенными всегда бывают слухи о его подвигах, я рискну предположить, что он всего лишь вынул из сапога султана маленький камешек, чтобы он не поранил Фаруку пятку, — усмехнулась Кларинда.
— Мне абсолютно достоверно известно, что этот рассказ — чистая правда, — заявила Поппи. — Один из рабочих оставил камень незакрепленным, а сам стал спускаться вниз со стены. Как только я начинаю думать о том, что могло произойти, если бы капитана Берка не было рядом… — Поппи поежилась, кровь отхлынула от ее обычно розовых щек.
— Я рада, что Фарук спасся, — призналась Кларинда. — Конечно, я не стремлюсь провести в его гареме остаток жизни, но и не хочу, чтобы с ним что-то случилось. К тому же я уверена, что капитан был рад еще одной возможности выступить в роли героя.
Эш всегда оказывается рядом, когда кто-то нуждается в его помощи, подумала Кларинда. Если только этот «кто-то» не она.
Тем временем на лицо Поппи вернулись и румянец, и улыбка.
— Сегодня вечером Фарук — я хочу сказать, его величество — устраивает роскошный праздник в честь капитана Берка, — сообщила она. — Девушки будут танцевать, выступят жонглеры, акробаты, заклинатели змей, маги… даже взрослый тигр!
— Которого капитан Берк, без сомнения, в два счета приручит на глазах у собравшихся гостей. Если только ему не вздумается для начала приручить танцующих девушек, — вполголоса добавила Кларинда.
От ее внимания не ускользнуло, что чем больше Эш сопротивлялся мощным чарам девушек из гарема, тем более неотразимым он становился в их глазах. Каждый вечер за ужином танцовщицы повязывали ему на шею свои шарфы, как шелковые арканы, и трясли перед его лицом своими грудями, а Кларинда была вынуждена попивать вино и делать вид, будто ей безумно интересно все, о чем говорит султан.
Как раз вчера, прогуливаясь по залу гарема, Кларинда слышала, как наложницы ставили на кон свои безделушки и гребни, заключая пари о том, кому из них первой удастся заманить красивого англичанина в постель. Похоже, в тот момент пари выигрывала Ясмин.
— Ох, я и не заметила, что уже так поздно! — воскликнула Поппи, глядя в зарешеченное окно на опускавшееся вниз по небосводу солнце. — Мне надо найти какое-нибудь подходящее платье для праздника.
— Фарук пригласил тебя?! — удивленно выпалила Кларинда, не успев подумать о том, как грубо прозвучали ее слова.
Обычно Фарук избегал компании Поппи как чумы. Кларинда с первого дня своего пребывания во дворце умоляла султана приглашать ее подругу на ужины, однако он твердо отвечал на ее просьбы отказами.
Лицо Поппи зарделось еще более ярким румянцем.
— Возможно, заглянув в глаза смерти, султан стал более великодушным, — промолвила она.
— Возможно… — пробормотала Кларинда, задумчиво посматривая на подругу. Обычно Поппи казалась прозрачной, как оконное стекло, но в последнюю неделю она вела себя как-то странно и все чаще заставляла Кларинду недоумевать по поводу ее поступков.
Кларинда снова поднесла к глазам свиток, который читала до этого, чтобы скрыть выражение своего лица. В ней как-то не возникало воодушевления при мысли о том, что придется провести еще один вечер, воспевая героизм лихого и учтивого капитана Берка.
Глава 17
Поппи имела обыкновение давать волю воображению, когда дело касалось многих вещей, но ее описание готовившегося празднества, которое султан устроил в честь капитана Берка, меркло перед реальностью.
Праздник должен был состояться в зале, в два раза превышавшем размеры того, в котором они оказались, когда Фарук впервые приветствовал Эша и Люка в своем замке. Рвущиеся ввысь мраморные колонны поддерживали впечатляюще высокий потолок прямоугольного помещения. Стены зала были декорированы свисавшими фестонами из алого и пурпурного шелка, украшенными серебряными и золотыми нитями. По цветными плитам пола были разбросаны цветы жасмина и палисандра, наполнявшие зал благоуханием. На расставленных прямоугольником скамьях, предназначенных для гостей султана, слуги искусно разложили плюшевые подушки и мягкие валики с кисточками, а свободное пространство между ними служило сценой для представления, которое должно было состояться после ужина.
Какое же это было великолепное представление! Акробаты так и летали над выложенным плитами полом, а гимнасты принимали невероятные позы, растягивая свои резиновые конечности так, что даже не верилось, что человек в состоянии так виртуозно владеть своим телом. Мужчина в серебряной полумаске заставил толпу восхищенно ахнуть, когда окунул саблю в масло, поджег ее, а потом, кажется, проглотил клинок целиком. Замерев от нетерпеливого ожидания, гости наблюдали за тем, как маг в высоком тюрбане выкатил на середину импровизированной сцены большой разрисованный ящик, спрятал в нем одну из танцовщиц, а потом одним мощным ударом проткнул ящик ятаганом. Несколько гостей закричали от страха, который, однако, быстро улетучился и сменился восторженными аплодисментами, когда невредимая женщина выбралась наружу из другого конца ящика и поклонилась публике вместе с магом.
Четверо солдат-охранников Фарука стояли по бокам всех массивных бронзовых дверей, расположенных в противоположных концах зала, а остальные выстроились вдоль стен на равном расстоянии друг от друга. Даже выражение их безучастных лиц смягчалось, когда они пытались скрыть улыбки.
Единственное кислое лицо в зале принадлежало дяде Фарука. Каждому, кто соглашался его слушать, Тарик говорил, что племянник вот-вот разорится, поскольку растрачивает свои сокровища на всяческие экстравагантные выходки. Фарук нанесет существенный вред трону Эль-Джадиды — и все ради оказания почестей неверному.
