Карен Рэнни - Шотландская любовь
Если Гэрлох будет продан, ничего этого никогда не случится.
Нужно как-то убедить Шону, что деньги ничего не решат. Ей нужно помириться с Гордоном, и тогда они, проявив чуть-чуть сметки и разумно экономя, вполне смогут жить в Гэрлохе.
– Вы не видели Мириам?
Услышав голос Элизабет, Фергус не обернулся, только глубоко вздохнул. Надо же, как быстро забилось сердце. Разумом-то он понимал, что она ему отказала, а вот телу это осознать еще предстоит.
– Нет, не видел, – ответил он.
Элизабет молчала, но он и спиной чувствовал, что она подходит ближе.
– Думаю, вам лучше не оставаться с ней наедине, – промолвила она.
Фергус повернулся.
– Это еще почему? Она что, имеет какие-то виды на меня?
Он натянуто улыбнулся.
– По-моему, да.
Из ее прически выбился завиток, и Фергус смотрел на него, задаваясь вопросом, а не волшебный ли он. Вдруг, если протянуть руку, он обовьется вокруг пальцев и поймает его в ловушку, как сделала это сама Элизабет?
– Сомневаюсь, что Мириам Лофтус удовлетворится калекой.
– А я считала вас умнее, Фергус Имри. – Элизабет нахмурилась. – Во-первых, Мириам Лофтус еще ребенок, избалованный и сообразительный, но ребенок. Она играет с людьми, как с куклами, потому что ее забавляет сам процесс игры. А во-вторых, вы такой же калека, как я.
Она оглядела его с головы до ног.
Даже в армии он не подвергался такому тщательному осмотру. И уж подавно никогда не чувствовал себя таким ущербным.
Он видел лишь один выход – отомстить.
– Почему вы не отвечали на мои письма?
Она сжала руки и принялась разглядывать свои пальцы, будто в них заключался ответ на этот вопрос.
– Мисс Найтингейл предупреждала нас, чтобы мы ни к кому не привязывались. Она говорила, что мужчины будут смотреть на нас как на ангелов и наделять чертами, которыми мы не обладаем. Что в нас будут влюбляться из благодарности.
– Я не был вашим пациентом. И благодарность не имела к этому никакого отношения. Возможно, конечно, всему виной мое помешательство.
Она посмотрела на него расширившимися от недоверия глазами.
– Я вел себя как идиот.
Она кивнула.
– Как спятивший придурок. Безмерно благодарен, что вы мне на это указали.
Она снова кивнула с каменным лицом.
– Берегитесь Мириам, – повторила Элизабет. – И мистера Лофтуса. Мне думается, вместо того чтобы покупать Гэрлох, он захочет заполучить его, выдав за вас дочку.
– Это не худший для меня вариант, вам не кажется? Мистер Лофтус счастливо отчалит в Америку, а мне достанется очень богатая жена.
Элизабет молча повернулась и ушла.
Часам к десяти утра большая часть коробок и мешков уже громоздилась в углу цеха на фабрике.
Он уже получил калий, но за доставку пришлось заплатить в два раза дороже, чем стоило само вещество. Когда построят пристань, материалы будут приходить из Инвернесса прямо по реке Мор.
Фабрика Инвергэр-Уоркс имела идеальное расположение для крупного производства. Гордон жалел, что у него не осталось рабочих, но генерал прикрыл фабрику, пока Гордон служил в Индии, продемонстрировав таким образом свою «отцовскую власть». А почему бы и нет? Он припеваючи поживал в Лондоне, в то время как Гордон рисковал своей шкурой в Индии.
Рани еще не появился, чем немало удивил Гордона. Сегодня им предстояло завершить работу над формулой взрывчатки.
Гордон прошел через цех. Его шаги эхом отдавались под сводами помещения. Формой и строением Инвергэр-Уоркс напоминала станцию Инвергэр, высокую крышу поддерживали металлические балки и опоры. Единственное отличие составляли две гигантские печи с высокими дымовыми трубами.
Гордон прошел в дальнюю часть здания, к одной из печей, открыл заслонку – в лицо дохнуло жаром. Сегодня им предстоит расплавить один из ингредиентов будущего взрывчатого пороха. Из соображений безопасности все опыты они проводили на мизерных дозах вещества. Рани уже предупредил его о необходимых мерах предосторожности.
Шорохи и тихий писк, слышный время от времени, говорили о том, что вскоре им придется потравить грызунов. Также не помешает вымыть окна. Но в данный момент Гордон хотел убрать с пола мусор. Он взялся за метлу и начал мести, получая от этой нехитрой работы удовольствие.
Каждый шаг приближал его к цели, а стремился он не только построить свою собственную жизнь, но и принести в Инвергэр-Глен новую промышленность. И здесь нет и не может быть задач слишком мелких и «неподобающих». Он не считал себя, в отличие от отца, выше каких-то дел. Генерал решал подобные вопросы по-другому: нужно начистить сапоги? Пусть это сделает кто-нибудь из подчиненных. Хочется бокал вина? Пусть принесет адъютант.
Генерала Макдермонда окружали люди, «смысл» жизни которых состоял в том, чтобы он был одет, накормлен, выбрит и окружен комфортом.
Никто из них, кстати сказать, не пришел к нему на похороны.
Гордон услышал какой-то звук и поднял глаза. В дверях стоял человек, которого он ожидал увидеть меньше всего на свете.
На пороге мялась Шона Имри собственной персоной. Поверх платья она накинула одну только шаль, а руки ее были без перчаток.
– Надо было надеть что-нибудь потеплее, – заметил Гордон. – Сегодня холодно.
Она кивнула.
– Что-то случилось?
Шона покачала головой.
– Тогда в чем дело?
Он прислонил метлу к стене и направился к Шоне.
– Ничего, – ответила она, не двигаясь с места.
– Тогда зачем ты пришла?
Она окинула взглядом фабрику:
– Я сюда ни разу не приходила. Странно, да?
– А зачем тебе было сюда приходить? К тому же это опасно.
Она бросила на него быстрый взгляд.
Гордон сказал себе, что это не страх мелькнул в ее глазах – Шону Имри сложно испугать. Она медленно повернулась, как будто пустая фабрика заслуживала самого пристального ее внимания.
– Как ты сюда попала? – спросил он, не зная, ответит ли она на его вопрос.
– Пешком пришла.
– Пешком?
Отсюда до Гэрлоха добрые две мили.
Она кивнула.
– И зачем ты пришла?
– Мистер Лофтус засел в библиотеке и пространно повествует о своих шотландских корнях, а Хелен его слушает. Мириам жалуется на холод, а Элизабет смотрит на всех и каждого, словно ждет, что они вот-вот заболеют. А Фергус? Фергус, как всегда, куда-то улизнул.
Это не совсем ответ на его вопрос, но он не стал на нее давить.
Она отвернулась и отошла от него, стараясь держаться как можно дальше. Даже отсюда он чувствовал аромат ее духов.
Ладно, пусть он будет гончей, а она – лисой. Но выпрашивать у нее ответы он не станет.
