Джорджетт Хейер - Арабелла
Арабелла сказала:
— Но, мама, как мы справимся? Расходы… Я не могу, я не могу ехать в Лондон без платьев!
— В самом деле, — рассмеялась миссис Тэллент, — ты являла бы собой очень странное зрелище, моя дорогая!
— Да, мама, но ты ведь знаешь, что я имею в виду. У меня есть только два бальных платья, и, хотя они очень хороши для ассамблеи в Хэрроугейте и наших деревенских балов, я знаю, что они недостаточно модны для Алмака! София взяла все журналы «Ежемесячного обзора для леди» у миссис Катерхэм, и я просмотрела в них все рисунки мод — все это ужасно удручает. Все платья должны быть отделаны бриллиантами, или горностаем, или кружевом!
— Моя дорогая Арабелла, не принимай все так близко к сердцу. Будь уверена, я уже обо всем подумала. Тебе следует знать, что все это я уже много раз обдумала. — Она взглянула на лицо дочери, с большим вниманием слушавшей ее. — Почему ты думаешь, что я отправлю тебя в общество в одежде крестьянки? Надеюсь, что я не сумасшедшая! У меня все давным-давно готово.
— Мама!
— У меня есть немного собственных денег, — объяснила миссис Тэллент. — Твой дорогой папа никогда их не трогал и хотел, чтобы я использовала их по собственному усмотрению, потому что когда-то я была любительницей всяческих безделушек. Сейчас же я очень рада, что они у меня есть и я могу потратить их на своих детей. И несмотря на уроки рисования Маргарет, и учителя музыки Софии, и новое пальто дорогого Бертрама, и эти желтые панталоны, которые он не осмеливается показать отцу… — дорогая моя, был ли когда-нибудь на свете такой глупый мальчишка? — как будто папа не знает всего этого! — и даже несмотря на то, что к бедной Бетси пришлось в этом году три раза приглашать доктора, у меня и для тебя сохранилась кое-какая сумма.
— О, мама, нет, не надо! — в отчаянии вскричала Арабелла. — Я лучше вообще не поеду в Лондон, чем введу тебя в такие ужасные расходы!
— Ты говоришь это из-за своей удивительной легкомысленности, моя дорогая, — спокойно ответила ее мать. — Я расцениваю твою поездку как выгодный вклад и сама буду чрезвычайно удивлена, если из этого ничего не получится.
Размышляя, она как бы колебалась, но наконец, сказала, подбирая слова:
— Уверена, тебе не надо говорить, что наш папа — святой человек. В самом деле, я не думаю, что на свете найдется лучший муж или отец! Но он ужасно непрактичный, и если у человека восемь детей, о которых необходимо заботиться, то у него должна быть хотя бы капля здравого смысла, или же я не знаю, как он будет обходиться. Конечно, нет нужды беспокоиться о нашем дорогом Джеймсе, и так как решено, что Гарри станет моряком, а его дядя обещает нам использовать для этого все свое влияние, то, я думаю, будущее его обеспечено. Но я не могу не беспокоиться о бедном Бертраме. У меня также нет ни малейшего понятия, где я смогу найти среди немногочисленных соседей подходящих мужей всем вам. Сейчас я, возможно, более откровенна с тобой, чем этого хотел бы папа, но ты разумная девушка, Арабелла, и я не боюсь быть искренней с тобой. Если я смогу тебя достойно устроить, то ты, возможно, поможешь своим сестрам, или, если тебе так повезет, и ты выйдешь замуж за человека с положением, то тебе, может быть, удастся помочь и Бертраму. Я не имею в виду, что твой муж заплатит за него, но возможно он будет иметь влияние в конной гвардии — ну или что-нибудь в этом роде!
Арабелла кивнула, но для нее не было новостью, что от нее как от старшей сестры ждали удачного замужества. Теперь же она поняла, что это ее долг.
— Мама, я попытаюсь не разочаровать тебя, — с чувством произнесла девушка.
II
Все дети викария единогласно сходились во мнении, что маме пришлось провести большую работу с папой для того, чтобы он разрешил поехать Арабелле в Лондон. Немногое было достойно большего порицания в его глазах, чем тщеславие и погоня за удовольствиями, и хотя он никогда не возражал против того, чтобы мама сопровождала Арабеллу и Софию на званые вечера в Хэрроугейте, и, как было известно, он благосклонно оценивал их наряды, при этом он всегда внушал им, что подобные развлечения, невинные по своей сути, но доведенные до крайности, несомненно испортят характер самой нравственной девушки. Сам же он не питал любви к обществу, и часто можно было услышать, как он жестоко критиковал бесполезную и фривольную жизнь, которую ведут светские дамы. Более того, хотя он ни в коей мере не мог не оценить хорошую шутку, он очень не любил легкомыслие, никогда не участвовал в праздной болтовне и, если разговор обращался на пустяки, всегда переводил его в более достойное русло.
Но приглашение леди Бридлингтон не удивило викария. Он знал, что миссис Тэллент переписывается со своей старинной подругой, и как ни мало он оправдывал главный мотив, который стоял за ее решением ввергнуть дочь в общество, аргументы, которые она приводила, чтобы убедить его, не могли не иметь веса.
— Мой дорогой мистер Тэллент, — сказала его супруга, — давай не будем спорить о преимуществах удачной партии! Даже ты должен согласиться, что Арабелла удивительно хорошенькая девушка!
Мистер Тэллент согласился с этим, задумчиво добавив, что Арабелла сильно напоминает ему свою мать в этом же возрасте. Миссис Тэллент не могла не оценить этого комплимента; она вспыхнула, немного кокетливо посмотрела на мужа, но сказала, что он не должен даже пытаться ее мистифицировать (выражение, которое она переняла у своих сыновей).
— Все, на что я хочу вам указать, мистер Тэллент, это то, что Арабелла вполне достойна вращаться в высших кругах, — заявила она.
— Любовь моя, — ответил викарий, бросив на нее один из своих лукавых взглядов. — Если бы я тебе поверил, мне, возможно, следовало бы посчитать своим долгом доказать тебе, что желание вращаться в высших кругах, как ты их называешь, никогда не было тем идеалом, о котором я мог бы мечтать для своих дочерей. Но поскольку меня убедили, что у тебя много других веских доводов, я помолчу и просто попрошу тебя продолжать!
— Да, — серьезно сказала миссис Тэллент, — мне кажется, — но ты должен мне сказать, если я ошибаюсь, — что ты ни в коей мере не будешь приветствовать установление родственных отношений с Дрейтонами из Нересборо!
Викарий вздрогнул и вопрошающе взглянул на свою супругу.
— Молодой Джозеф Дрейтон растет исключительно сам по себе, — мрачно заявила миссис Тэллент. Она оценила произведенный эффект и мягко продолжала: — Конечно, я понимаю, что его считают богатой добычей, так как он наследует все состояние своего отца…
У викария вырвалось совсем не христианское восклицание:
