Сьюзен Поль - Похититель невест
Краешком глаза Изабель заметила, как рука сэра Джастина прикоснулась к локотку Эвелины, и красавица, улыбаясь, повернулась к гостю.
— Вы совершенно правы, милорд, — радостно согласилась она. — Ничего иного я не могу желать.
Вежливо взяв ее под руку, сэр Джастин подвел леди Эвелину к низенькой кушетке на другом конце комнаты, и теперь Изабель почти не слышала их разговора. Притворяясь, что внимание ее сосредоточено лишь на бесконечных колонках цифр, Изабель исподтишка посматривала на них — вернее, на него. Она не смела делать это в открытую, а потому бросала на них лишь косые взгляды из-под густых ресниц. Еще ни разу сэр Джастин не вел себя подобным образом, не держался с леди Эвелиной так почтительно, не старался столь явно понравиться ей, и потому Изабель чувствовала, как сердце прыгает у нее в груди. Ясно, сэр Джастин так же очарован притворным кокетством Эвелины, как и все остальные поклонники, которым та кружила голову. Эвелина играла свою роль безупречно — сейчас она была застенчива, на губах ее играла робкая улыбка, а на щеках то и дело вспыхивал яркий румянец.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем сэр Джастин встал и помог Эвелине подняться.
— Благодарю вас за откровенность и искренность, миледи. Можете мне поверить, я отлично понимаю, как нелегко вам было затрагивать столь деликатные вопросы. Однако молю вас ни о чем не тревожиться. Теперь, когда мне известно, чего вы требуете в подтверждение серьезности и искренности моих намерений в связи с предстоящим нам браком, я постараюсь незамедлительно исполнить вашу просьбу.
— Вы даже не представляете, милорд, какую радость доставляют мне ваши слова, — чуть слышно шепнула Эвелина. Глаза ее сияли. — Если я, в самом деле, смогу поверить, что мужчина, которому суждено стать моим мужем, небезразличен ко мне, я охотно и с радостью дам свое согласие на брак.
Она подняла лицо, приглашая его к поцелую — подобное приглашение должно было навеки скрепить их помолвку, — и Изабель, чувствуя, что сердце ее болезненно замирает, подняла голову и стала наблюдать.
Сэр Джастин вежливо улыбнулся, глядя в запрокинутое, с зажмуренными глазами лицо Эвелины, но, сделав шаг назад, склонился и поцеловал ей руку. Выпрямившись, он спокойно встретил ее удивленный взгляд и сказал:
— Мне давно уже пора покинуть вас, миледи, ибо я никак не могу допустить, чтобы вашего отца коснулась хоть тень беспокойства, и доставить вам этим хоть малейшую неприятность. Благодаря вам, миледи, я чувствую себя счастливейшим из смертных. Клянусь честью, мне наградой станет бесценный дар, за который я навеки безмерно благодарен вам. Обещаю: завтра в это же время вы будете иметь все доказательства глубины и искренности моих чувств. Клянусь всем, что дорого мне на этом свете.
Изабель осмелилась, наконец, перевести дыхание, и тут сэр Джастин неожиданно повернулся на каблуках и так быстро подошел к письменному столу, что Изабель даже не заметила, как шумно она вздохнула. Ужас охватил ее с такой силой, что она почти не расслышала его слов, когда он, встав прямо перед ней, заговорил:
— Могу ли я просить вас о величайшем одолжении, леди Изабель?
Словно оглушенная, Изабель просто кивнула головой, не в силах произнести даже простенькое «да».
Он улыбнулся.
— Обещайте постараться и закончить всю вашу работу как можно быстрее. Уверен, вскоре нас ожидает праздник, а потому мне бы не хотелось, чтобы вы упустили возможность принять в нем участие. — Поклонившись, он добавил: — С нетерпением буду ожидать нашей с вами следующей встречи. Осмелюсь пожелать вам доброго дня, миледи.
Он точно таким же образом простился с Эвелиной и откланялся. Как только за сэром Джастином закрылась дверь, Эвелина повернулась к кузине с торжествующим смехом.
— Отлично! — воскликнула она и, подхватив богато украшенные дорогим шитьем широкие юбки, закружилась, приближаясь к Изабель. — Все вышло так, как и предсказывал отец. Просто замечательно. Разве ты не согласна, Изабель? — Эвелина оперлась белыми, безупречной формы ручками о крышку письменного стола и наклонилась над ним. — Ну? Ты не поздравишь меня, кузина? Ладно, хватит дуться. Пожелай же мне счастья. Я хочу услышать, как ты произнесешь эти слова. Ну, говори же, Изабель! Я хочу слышать, как ты будешь желать мне счастья.
Как жаль, подумала Изабель, что так трудно научиться скрывать свои чувства. С тех пор как четыре года назад умерли ее родители, она многому научилась — молить о помощи, унижаться и выпрашивать, — однако, к несчастью, характер ее оставался твердым и не менялся от лишений и унижений, которым подвергали ее то дядя, то красавица кузина. Ты настоящая француженка, когда-то с одобрением отзывался о ее характере отец. Но ведь тебя можно будет только завоевать, с отчаянием добавляла мама.
Как обычно, упорное молчание Изабель взбесило Эвелину, а потому звонкая пощечина, которую она закатила сидевшей перед ней девушке, должна была стать вполне заслуженным, на ее взгляд, наказанием за упрямство.
— Ах ты, глупенькая серая мышка! — злобно прошипела Эвелина. — Я видела, как ты поглядывала на него, как следила за ним. Сэр Джастин красив, не так ли? Красив, хорош собой, умен… Только он — мой, поняла? Если ты вообразила, будто хоть один мужчина захочет когда-нибудь обратить свой взор на жалкого крысенка вроде тебя, то, значит, ты еще глупее, чем я полагала. Ну, а теперь говори! — Еще одна пощечина обрушилась на Изабель, и голова девушки дернулась в сторону. — Говори, что счастлива за меня!
Эвелина считалась одной из прекраснейших женщин Лондона. Говорили даже, будто во всей Англии не найдется равной ей красоты. Изабель спокойно вспоминала все комплименты, расточаемые кузине, но взор ее с глубоким удовлетворением отметил, что в эту минуту побагровевшая от ярости леди Эвелина скорее выказывала коварство своей души, нежели воплощала неземную прелесть.
— Дрянь! — пронзительно кричала Эвелина, давая волю своему гневу. — Да как ты смеешь улыбаться! Я тебя ненавижу. Не могу изо дня в день видеть твое безобразное лицо, видеть, как ты сидишь тут, словно у тебя есть на это право, словно ты королева, а не жалкая побирушка!
Она снова занесла руку, и Изабель выпрямилась, ожидая новой пощечины.
— Эвелина! Оставь Изабель в покое! Неужели ты никогда не научишься просто не замечать ее? — Сэр Майлз плотно затворил за собой дверь залы. — Ей ведь надо работать — мне нужно, чтобы эти подсчеты были закончены сегодня же. Оставь ее.
— Она вывела меня из терпения, как, впрочем, обычно, вот и все, — сердито бросила Эвелина. — Почему ты не можешь заставить ее вести себя подобающим образом, отец?
