Маргерит Кэй - Скандальные признания
— Там уже всех собрали, — сообщила она Деборе и потрусила по узкому коридору, соединявшему самое старое, и самое сырое и холодное, крыло Кинсейл-Мэнор с главным домом. Его строил еще прадед Джереми. — Хозяин хочет знать, не слышал ли кто-то его.
— Слышал кого? — переспросила Дебора, отлично понимая, что девушка могла иметь в виду только одного человека — взломщика.
Ей надо было разбудить Джейкоба, но даже сейчас ни капли не сожалела, что не сделала этого. Если уж совсем начистоту, то какая-то часть ее души, крошечная и злорадная, которой она ничуть не гордилась, даже радовалась. Ну, или по меньшей мере не переживала. Джейкоб забрал у нее то, что не успел забрать Джереми. И какой бы ценной ни была та вещь, ее кража Дебору ни на йоту не волновала. Более того, она и дальше будет молчать о том, что видела. Ни за что не признается, как бродила по окрестностям, чтобы не спровоцировать очередную проповедь. Ни за что!
— Прости, что ты говорила? — Дебора осознала, что горничная все это время что-то рассказывала. Они уже подошли к гостиной. Дверь была широко распахнута, и сквозь проем виднелась длинная шеренга слуг. Весь штат Кинсейл-Мэнор. В торце комнаты, под своим собственным портретом, стоял лорд.
— Нам лучше побыстрее войти, миледи, — прошептала горничная. — Кроме нас, все уже в сборе. — Она быстро перебежала к служанкам, беспокойной толпой окружившим домоправительницу. Миссис Чемберс, бывшая здесь кастеляншей еще при Деборе, неодобрительно глянула на нее.
Привыкшая к такому обращению, Дебора прошла через всю комнату и приблизилась к графу. Портретная рама была открыта как дверца, за ней виднелся сейф. На губах Деборы мелькнула горькая улыбка. Джереми показывал ей сейф, когда они только поженились, хотя в те времена его скрывал портрет старого графа.
— Наша казна пуста, — сообщил ей тогда Джереми. — Хотя это не надолго, спасибо тебе, моя дорогая женушка.
Потом он узнал, что придется ждать несколько лет, прежде чем она сможет вступить во владение майоратом и всем своим состоянием, но его отношение изменилось не с этой новостью, а когда он перестал притворяться.
Ей не надо было выходить за него. Но сейчас не время снова погружаться в это болото. Бледная — бледнее обычного — леди Кинсейл восседала в позолоченном кресле и казалась такой же испуганной, как и сама Дебора. Она подошла к жене графа.
— Кузина Маргарет. — Дебора упорно отказывалась называть лорда Кинсейла титулом своего мужа, но за его женой его признавала. Они не состояли в родстве, такое отношение спасало их от неприятной ситуации с двумя графинями Кинсейл в одном доме. — Боже, что произошло?
— О, кузина Дебора, случилось нечто ужасное. — Голос леди Кинсейл звучал еле слышно, под стать ее бледному виду. — Какой-то вульгарный взломщик…
— Отнюдь не вульгарный, — прервал ее муж. Лорд Кинсейл и при обычных обстоятельствах бывал вспыльчив и легко краснел. Этим же утром он напоминал перезрелый помидор. — Ты знаешь, сколько сейчас времени, кузина?! — взорвался он.
— Четверть десятого, если можно верить часам, — ответила Дебора. Она выбрала место рядом с его женой и, отряхнув юбки, села.
— Конечно, им можно верить. Это часы эпохи Людовика XIV! О французах можно говорить что угодно, но в часах они определенно знают толк, — раздраженно заявил лорд Кинсейл. — Авторитетные люди даже говорили, что их собирали для самого герцога Орлеанского.
— Жаль, что эта реликвия уже не хранится в его семье, — напряженно сказала Дебора. — Терпеть не могу, когда вещи забирают у их законных владельцев.
Лорд Кинсейл выглядел таким высокомерным, таким жалким и таким раздувшимся от самомнения, что она всегда удивлялась, как он еще не лопнул с громким треском. Но он отнюдь не дурак.
Граф сузил глаза.
— Если бы ты была моему кузену лучшей женой и не позволила бы ему за время вашего брака разорить наши поместья, они были бы сейчас не при мне, а при твоем сыне. Если бы ты была лучшей женой, кузина Дебора, не сомневаюсь, ему бы не пришлось искать утешения в игорных домах Сент-Джеймса. И он не оставил бы своему преемнику несколько жалких фартингов.
Дебора вздрогнула и разозлилась на себя за то, что ее задели эти жестокие слова. Хотя какая-то ее часть, стойкая ко всем увещеваниям, сочла их правдой. Она была ужасной женой, но это не означало, что она должна принимать как должное осуждение Джейкоба, сама себя она судила куда строже. И будь она проклята, если станет извиняться за свое замечание о часах!
— Продолжай, ты можешь меня не стесняться, Джейкоб, — сказала она с чопорной улыбкой.
Лорд Кинсейл с негодованием посмотрел на нее, потом повернулся спиной и, шумно откашлявшись, обратился к слугам.
— Как вам уже известно, Кинсейл-Мэнор ограбили, — объявил он. — Из этого сейфа похищена самая ценная вещь в доме. Могу добавить, он оснащен одним из самых сложных современных замков. Следовательно, это не обычный грабитель. Бесстыдный мошенник, угрожающий светскому обществу похуже чумы.
Его светлость поднял руку с каким-то предметом и театрально помахал им перед своей аудиторией. Все как один ахнули. Кое-кто из слуг облегченно выдохнул, ибо стало ясно, что прислугу никто не подозревает.
Дебора поначалу не поняла значение предмета. Не обычное перо, а очень приметное, длинное с сине-зеленым глазом. Павлинье перо. Значит, прошлой ночью на нее свалился знаменитый Павлин!
Ну и ну! Она столкнулась с Павлином или, точнее, Павлин столкнулся с ней! Дебора вполуха слушала, как Джейкоб обличает его преступления, и пыталась осознать случившееся. Без удивления смотрела, как слуги по очереди отрицают, что слышали или видели нечто необычное. То же самое и с другими преступлениями Павлина. Никому не удавалось застать его за «делом», даже мельком увидеть, как он уходит. Он обводил вокруг пальца всех сыщиков с Боу-стрит, приходил и уходил неслышно, как кошка. Уже почти два года никому не удается его поймать. Он открывал замок любой сложности и проникал в самые охраняемые дома.
Когда гостиная наконец опустела, лорд Кинсейл снова обратил свое внимание на Дебору.
— А ты? — требовательно поинтересовался он. — Ты не видела этого мошенника?
Она вспыхнула. Одному Богу известно, сколько у нее было возможностей, но она так и не привыкла вилять и уклоняться от ответов.
— С какой стати я могла что-то видеть?
— Я знаю о твоих ночных прогулках, — сказал лорд Кинсейл.
Дебора вздрогнула.
— Да ты и выглядишь виноватой. Я не такой дурак, каким ты меня считаешь, кузина. — Он позволил себе небольшую улыбку и продолжил: — Мой главный конюх видел, что ты бродишь по парку, как призрак.
