Сьюзен Виггз - Круги на воде
Стивен поднялся с колена, протягивая подарок. В глазах его отражались ненависть и непокорность.
Генрих сидел в массивном резном кресле, наподобие бога Бахуса, одетый в серебро и золото.
– Что это? – спросил король, давая знак пажу. Мальчик взял небольшую деревянную шкатулку у Стивена и подал королю. С детской поспешностью Генрих открыл шкатулку и извлек оттуда крошечные часы на золотой цепочке.
– Боже мой, ты постоянно удивляешь меня.
– Всего лишь безделушка, – ответил Стивен бесстрастным голосом. У Генриха было много страстей. Страсть к необычным подаркам была одной из них.
Генрих прикрепил цепочку на перевязь, опоясывающую его плотную талию.
– Предполагаю, это одно из твоих изобретений.
Стивен кивнул.
– У тебя редкий талант к различным изобретениям, Уимберлей. Жаль только, что тебе не хватает хороших манер, – из-за толстых щек короля еле видны щелки глаз, тонкие губы крепко сжаты, – ты покинул королевскую спальню даже не попросив разрешения, дорогой барон.
– Да, это так, сир.
Генрих стукнул пухлой рукой по ручке кресла. Пальцы, унизанные сверкающими кольцами, вцепились в резную ручку кресла.
– Черт бы тебя побрал, Уимберлей, почему ты всегда нарушаешь этикет?
– Только когда меня к этому вынуждают, сир.
Выражение лица короля не изменилось, но глаза зажглись гневом.
– Неужели тебе не приходит в голову, – спросил он тихим зловещим голосом, – что лучше тебе танцевать со своей невестой, чем играть на моем терпении? Леди Гвинит прекрасна, хорошо воспитана и достаточно богата.
– Она опозорена, сир.
– Я оказал честь девушке, – резко ответил Генрих. – В Англии только один король, как одно солнце на небе. Я не каждому дарю свое расположение.
Стивен прикусил язык, чтобы удержаться от ответа. Бесполезно спорить с человеком, приравнивающим себя к Богу. Он мог легко удовлетворить любую свою прихоть, любой каприз, и какой благоразумный мужчина или женщина осмелится отказать ему?
– Боже мой, Стивен, – заорал Генрих, – твоя строптивость бесит меня. В прошлом году я подыскал тебе четырех благопристойных женщин, и ты всех их отверг. Ты считаешь их недостойными тебя?
– Просто я не могу жениться, – заявил Стивен. – Мне никто не нравится, даже эта пустышка, эта Валлийская конфетка, которую я увидел в вашей постели.
– Конфетки очень сладки и приятны на вкус, – заметил Генрих.
– Но когда побывают в руках у многих, они теряют вкус. А когда их слишком долго хранят, они портятся.
Не отводя глаз от Стивена, король протянул, руку. Слуга шагнул вперед и вручил ему бокал белого сухого вина с Канарских островов. Генрих сделал несколько больших глотков.
– Ты все еще тоскуешь по Маргарет, хотя прошло уже семь лет.
Стивен еле сдерживал желание ударить монарха. Как легко король говорит о Мэг, так, будто никогда ее не знал.
– Неужели она так тебе была дорога, – продолжил король, играя ножом, – что не можешь полюбить другую женщину?
Стивен ничего не ответил, воспоминания о Мэг наполнили его. Как робко она смотрела на него из-под вуали в день их свадьбы. Как плакала от боли и страха. У нее были свои тайны от мужа, который обожал ее. Мэг умерла, истекая кровью и горько проклиная свою жизнь.
– Маргарет была, – Стивен прочистил горло, – ребенком. Очень доверчивым, легко ранимым. – Он испытывал ужасное чувство вины, понимая, что вынудил эту девочку стать женщиной, а затем матерью. И что самое непростительное – привел ее к смерти.
– Я очень хорошо знаю, что значит тосковать по умершей жене, – неожиданное сочувствие прозвучало в голосе короля. Стивен понимал, что Генрих вспомнил о тихой и покорной Джейн Сеймур, которая умерла, подарив ему самое дорогое – наследника трона.
– Однако, – продолжил Генрих властно, – у мужчины должна быть женщина. Не годится, чтобы старые воспоминания отвлекали тебя от исполнения долга. А теперь поговорим еще об этой леди из Уэльса...
– Сир, смиренно прошу вашего прощения, – Стивен понизил голос так, что король едва мог его слышать, – я никогда не соглашусь подбирать чьи бы то ни было остатки, даже если это король Англии. Я не хочу служить целебной мазью для вашей совести.
– Моей совести? – Губы Генриха скривились в усмешке. Он перешел на шепот, предназначая свои слова только для Стивена. – Мой дорогой. Уимберлей, откуда ты взял, что она у меня есть?
Стивен напрягся. Слова короля напомнили ему, что король Генрих VIII развелся с первой женой и казнил вторую. Он провозгласил себя главой англиканской церкви, разорвав, отношения с Римом, отобрал собственность у монастырей, лишил бедняков земли. А опозорить девственницу не составляло труда для Генриха Тюдора.
– Значит, я ошибся, – тихо ответил Стивен, – но я знаю, что леди Гвинит не захочет выйти за меня замуж.
– Это все из-за твоей запятнанной репутации, – Генрих махнул пустым бокалом. – Дикие попойки, игра в карты, похищения женщин. Сплетни доходят до дворца. О господи, да все девушки в королевстве дрожат при упоминании о твоем имени.
Стивена устраивали такие слухи. Он изо всех сил старался скрыть все, что было в нем положительного, создавая себе плохую репутацию.
– Я человек низких моральных принципов. Таков уж мой характер, и ничего с этим не могу поделать. А сейчас, если вы не против, Ваше Величество, я должен покинуть двор.
С быстротой, удивительной для его возраста и грузной фигуры, король вскочил с кресла. Его толстые пальцы схватили Стивена за ворот камзола.
– Нет, я против, – Генрих приблизил свое лицо вплотную к Стивену, который почувствовал даже запах только что выпитого сухого вина. – Найди себе жену, Уимберлей, и пусть она родит тебе здорового наследника, иначе все в Англии узнают, что ты прячешь в своем Уилтширском поместье.
У Стивена готов был вырваться из горла дикий рев, ему хотелось яростно все отрицать. Но за долгие годы он приобрел железную выдержку. Барон заставил себя промолчать. Как удалось Генриху узнать о его ужасной тайне, и как теперь король использует это?
Усилием воли Стивен совладал с собой и отступил назад. Король разжал пальцы, продолжая на него смотреть. Взгляд короля был полон негодования.
– На колени, Уимберлей.
Ярость кипела внутри, щеки пылали, но Стивен немедленно повиновался.
– А теперь поклянись. Клянись, что будешь во всем повиноваться мне. – Голос короля возвысился. – Поклянись, что ты женишься, если не на леди Гвинит, то на другой.
Приказ прозвучал, и в зале установилась напряженная тишина. Стоя на коленях, Стивен совершенно ясно оценивал ситуацию. Грудь короля тяжело вздымалась в припадке еле сдерживаемого гнева. Вдали замерли последние звуки лютни.
