Барбара Картленд - Таинственный жених
В графе было что-то властное и несгибаемое. Веста понимала: он твердо уверен, что ей лучше вернуться в Англию Граф почти физически выталкивал ее из своей страны, словно ему не нравилось, что она здесь находилась.
— Ненавижу его! — сказала себе Веста. — Ненавижу этого человека!
Она не часто испытывала к кому-то столь сильные чувства, и уж, конечно, ни одному мужчине еще не удавалось так ее взволновать.
Наверное, все дело в том, что граф — иностранец. Иностранцы всегда выражали свои чувства куда более явно и непосредственно, чем было принято у англичан.
Но все равно он не имел права разговаривать с ней подобным образом. Быть таким грубым, ругаться в ее присутствии, пытаться навязать ей свое решение.
— Ненавижу его, — снова прошептала девушка.
И все же ей придется доверить этому человеку свою жизнь.
Ей не к кому больше обратиться за помощью, не у кого попросить совета. А ведь, если граф прав, у нее в этой стране есть враги, которые хотят ее погубить.
Мысль эта показалась Весте ужасной, и она постаралась убедить себя, что граф все преувеличивает, расписывает ситуацию в слишком темных красках. Речь идет всего-навсего о людях, которым не хочется, чтобы она вышла замуж за принца.
Но в словах графа наверняка была доля истины.
И нельзя было отрицать тот факт, что никто не встретил ее по прибытии, а граф проделал долгий нелегкий путь, стремясь доставить премьер-министру послание принца.
Веста подумала вдруг о том, что никогда еще не видела джентльмена без шейного платка, не считая ее брата. И ни один мужчина не говорил с ней так, как говорил сегодня граф.
Юная горничная, открыв крышку чемодана, ждала ее дальнейших указаний. К великому облегчению Весты, летний костюм для верховой езды нашелся практически сразу.
Девушка быстро сняла муслиновое платье, которое надела перед высадкой на берег. Однако, посмотрев на костюм из зеленого шелка, она поняла, что он куда больше подходит для неспешной прогулки по Роттен-роу, чем для опасного путешествия в Дилас.
Но надеть было больше нечего, и оставалось только радоваться, что наряд, по крайней мере, ей идет.
К костюму прилагалось с полдюжины блузок, и, поскольку сегодня было очень жарко. Веста выбрала тонкую белую с кружевами. Затем она послала горничную вниз за шляпными картонками.
«Береги кожу, — напутствовала дочь герцогиня. — Солнце там жжет куда сильнее, чем в Англии. Твой цвет волос и белая кожа наверняка понравятся катонийцам, так что особенно внимательно следи за тем, чтобы не обгореть. — Она еще раз окинула взглядом свою красавицу дочь и добавила:
— У истинной леди всегда должна быть белая кожа».
Веста достала широкополую соломенную шляпу, украшенную зелеными листьями под цвет костюма.
В 1819 году в Лондон пришла из Парижа мода на узкую талию и пышные юбки. Корсеты оставались для тех, кто в них нуждался, остальные же предпочитали нижние юбки. Под дорожным костюмом Весты были две нижние юбки, отделанные кружевом по краю подола. Еще она надела белые перчатки и взяла кнутик с золотой рукояткой — свадебный подарок одной из сестер.
Веста не без удовольствия посмотрела в зеркало на собственное отражение. Но оставалось еще решить, что ей взять с собой. Девушка понимала, что граф будет недоволен, если она нагрузит на лошадь слишком много. А Веста решила не давать ему поводов придираться.
Поэтому она лишь завернула в одну из ночных рубашек, являвшихся частью ее свадебного гардероба, щетку, расческу и несколько носовых платков.
Те немногие косметические средства, которыми пользовалась Веста, легко поместились в кармане.
Взяв с кровати черный плащ, девушка спустилась вниз.
Граф находился в гостиной, и Веста отметила про себя, что он воспользовался ее отсутствием, чтобы привести в порядок свой костюм. Сюртук его был вычищен, сапоги отполированы, и теперь на нем был шейный платок, что являлось значительным улучшением его внешнего вида в глазах Весты.
Конечно, это был не настоящий галстук, а всего-навсего шелковый носовой платок, завязанный узлом на шее. Английский денди посмотрел бы на такой галстук с презрением. Но, по крайней мере, платок закрывал шею.
Когда Веста вошла в гостиную, граф держал в руке бокал вина, а на столе стояла пустая тарелка — очевидно, он успел съесть ленч.
При виде Весты граф поднялся на ноги.
— Удивительно быстро для женщины! — заметил он довольно ехидно, а затем добавил, встретившись с ней глазами:
— Мисс.
— Вы, кажется, настаивали на том, чтобы мы выехали немедленно, — ответила на это Веста. — Мне не хотелось бы навлечь на вас неприятности. — Увидев, что губы графа изогнулись в улыбке, девушка добавила:
— Я буду очень благодарна, если вы организуете, чтобы мой багаж спрятали в безопасное место. Приехав в Дилас, я, вероятно, пошлю за ним.
— Да, конечно, — сказал граф. — Если к тому времени закончится революция.
— Разумеется, я подумала об этом, — холодно произнесла Веста.
— Я договорился о лошадях, — сообщил ей граф. — Они должны стоять перед входом.
Веста ездила верхом практически с младенчества, и не было такой лошади, с которой она не могла бы справиться. Но она никогда не видела ничего похожего на двух приземистых лохматых коняг, стоявших перед гостиницей.
От графа не укрылось выражение ее лица.
— Там, куда мы отправляемся, лучше ездить именно на таких, — сказал он. — Хотя, конечно, в таком наряде катаются совсем на других лошадях.
Веста поняла, что над ней издеваются, и ненависть к графу вспыхнула в ней с новой силой. Взяв из рук девушки плащ, граф приторочил его к седлу. Затем он положил в седельный мешок своей лошади пакет с одеждой Весты.
Хозяин гостиницы стоял в дверях. Веста протянула ему руку.
— Благодарю вас, — произнесла она по-катонийски, — за то, что позаботились обо мне. И, пожалуйста, постарайтесь сохранить в целости мой багаж.
Она с трудом подобрала нужные слова, но владелец гостиницы понял, о чем идет речь. Он с улыбкой обещал беречь багаж пуще глаз и пожелал Весте и графу «попутного ветра»в их поездке.
Человек, приставленный к лошадям, помог Весте забраться в седло. Граф уже сидел верхом. Когда они выехали на мощенную камнем дорогу, он сказал:
— Итак, вы взяли на себя труд изучить наш язык.
— Совсем немного, но было бы жаль узнать, что я зря потратила силы и время.
— О, да, мисс, — в голосе графа снова послышались дразнящие нотки. Они проехали мимо последних домов, мостовая кончилась, перейдя в пыльную дорогу, и Веста увидела оливковые рощи и цветы, видом которых наслаждалась, стоя на пирсе.
Она и представить себе не могла такого многоцветья радужных красок, открывавшегося теперь ее взору.
