Джо Гудмэн - Бархатная ночь
— Ты выглядишь как принцесса, — счастливо воскликнула Кенна, весьма довольная своей работой. — Рис, Ники, вы присмотрите за ней, хорошо? Не хочу, чтобы она стала добычей какого-нибудь распутника.
— Не считая Риса, — заметил Ник, дружески обнимая Ивонну.
— Особенно Риса. Или тебя, Ник. Я своими ушами слышала, как папа сказал, что ты стал настоящим повесой, а Рис всего лишь покрывает тебя. — Кенна нахмурилась, озадаченная странными взглядами, которыми обменялись Рис и Ник. Но вскоре девочка забыла об этом, решив, что ей почудилось, будто Ник выглядел виновато, а в глазах Риса промелькнуло предостережение. Так трудно понять выражение их лиц, которые наполовину скрыты черными масками.
— Ивонна, тебе не стоит беспокоиться об этих разбойниках, — весело сказала она, гоня прочь смущение. — Из них получится отличная охрана, ты не находишь?
Ивонна радостно кивнула и протянула руки к Кенне.
— Спасибо, милая Кенна! Даже не знаю, как благодарить тебя!
— Постарайся ничего не пропустить. Я дождусь тебя, и ты мне все расскажешь.
— А ты не станешь подсматривать с лестницы?
Кенна покачала головой, поймав скептический взгляд Риса, и сморщила свой столь часто критикуемый носик.
— Я лучше побуду в своей комнате.
— Не могу решить, Эльф, идет ли тебе эта внезапно обретенная мудрость, но я подумаю об этом, — сказал Рис, широко ухмыляясь.
И прежде чем Кенна успела выразить свое недовольство этим дурацким прозвищем, Рис увел Ивонну и Ника. Только отзвук веселого смеха донесся до ее ушей из коридора.
— Ужасный человек! — с чувством объявила Кенна пустой спальне. — Лучше бы он остался на континенте. Они с Наполеоном стоят друг друга. — Мгновение спустя Кенна уже улыбалась. Как хорошо, что Рис снова в Даннелли!
Ивонна должна была вернуться не позднее чем через час, поэтому Кенна села у камина и взял в руки книгу. «История Тома Джонса» не относилась к той литературе, которую лорд Данн рекомендовал бы своей дочери. По этой-то причине он и поставил ее в библиотеке на полку ровно на уровне глаз. Зная свою дочь, он справедливо полагал, что ей будут интересны книги, до которых трудно дотянуться и которые, как обязательно решит Кенна, являются запрещенными. Но девочка, найдя наверху одни скучные трактаты, к тому же плохо изданные, разгадала хитрость отца и начала таскать книги с самой ближней полки. Они также не отличались роскошными переплетами, но внутри…
Кенна с головой погрузилась в злоключения Тома Джонса и, случайно бросив взгляд на часы на каминной полке, с удивлением обнаружила, что прошло почти полтора часа. В течение десяти минут она с любопытством гадала, чем там занимается Ивонна. Танцует с Николасом? Или же брат представил ее какому-нибудь молодому человеку?
Кенна попеняла на себя за такие плохие мысли о Нике, но правда есть правда. Внешне похожий на Риса, Ник внутренне, по своей сути был совершенно другим: легкомысленным и склонным к проказам. Рис же — тут Кенна долго искала нужное слово — неизменно отличался мудростью. Участвуя в развлечениях или шалостях, он проявлял врожденную осторожность. Кенна была вынуждена признать, что в присутствии Риса она всегда чувствовала себя под надежной защитой. Можно не сомневаться, он сейчас с Ивонной! Эта мысль успокоила Кенну еще на пять минут, а затем она поняла, что больше не выдержит ни секунды.
Приняв решение, Кенна отложила книгу. Она залезла в шифоньер красного дерева и выдвинула подряд все ящики, обнаружив то, что искала, в нижнем из них. Через несколько минут вместо девочки в комнате стоял разбойник под стать тому, что побывал здесь раньше.
«Сойдет, — решила Кенна, критично разглядывая себя в зеркале. — Правда, не слишком оригинально. Этот наряд во многом уступает костюму Клеопатры, который мы обсуждали с Ивонной незадолго до происшествия в башне, но вполне подходит для моих целей».
Чем дольше Кенна смотрела на себя, тем сильнее убеждалась, что даже Ивонна не узнает ее. Нижняя половина лица была закрыта черным шерстяным шарфом, а черная шляпа, похожая на ту, что надел Рис, оставляла в тени глаза. Черный бархатный камзол от старого костюма для верховой езды поверх белой льняной ночной рубашки, которая раньше принадлежала отцу, дополнил ее разбойничий наряд. Подол рубашки Кенна засунула под черные бриджи, которые в свою очередь заправила в сапоги. Бриджи и камзол были несколько маловаты, а сапоги жали, но Кенна поздравила себя с тем, что не выбросила их. То, что было сейчас на ней, являлось почти забытой частью ее гардероба. Она убрала вещи в самый дальний угол шкафа, когда дала слово, что прекратит дикие скачки верхом. Эти детали туалета она могла бы извлечь из шкафа давно — Кенна уже на следующий день пожалела о своем обещании, — если бы не обнаружила, что новый костюм не так уж сильно ограничивает ее свободу. Скоро она возобновила прогулки верхом, и лорд Данн с удовольствием отметил, что его дочь прекрасно держится в седле.
Кенна довольно улыбнулась, думая, как забавно будет увести Ивонну из-под самого носа брата и Риса. Забрав под шляпу непослушный локон рыжих волос она быстро вышла из комнаты.
Кенна уверила себя, что здравый смысл заставил ее выбрать проход для слуг, а не парадную лестницу. Вспомнив, сколько слуг, горничных, конюхов, грумов, поваров и прачек работают в Даннелли, она подумала, что ей повезло, ведь она не встретила никого из них.
Отведенная для слуг часть особняка представляла собой настоящий лабиринт. Если бы Кенна не изучила это крыло еще ребенком, то, вероятно, считала бы, что вся работа в Даннелли совершается по волшебству. Здесь были помещения для стирки, чистки обуви, точки ножей, глажения и вышивки. Рядом располагались отдельные кладовые для мяса, рыбы, овощей и вина.
Держась подальше от кухни и винного погреба — этим вечером весьма оживленных, — Кенна проскользнула из коридора в комнату, где обычно заправляли лампы. Оттуда она пробралась в другой коридор и торопливо зашагала на звуки музыки. Она чуть было не столкнулась с бегущим по своим делам лакеем и долго потом хихикала, глядя, как он мчится, не поднимая глаз.
Кенна легко затерялась в толпе гостей в большом зале. Оглядываясь по сторонам, чтобы ненароком не столкнуться с отцом, Кенна старательно держалась за спинами рыцаря и его прекрасной дамы, дьявола в красном одеянии, римского сенатора и двух пастушек. Косясь одним глазом на золотую пряжку, которая удерживала на плече тогу сенатора, Кенна наконец увидела отца и вздохнула с облегчением. Она не знала, как долго еще сможет хранить серьезность в обществе сквайра Биттерпенни. «В самом деле, — думала она, — старик мог бы сообразить и спрятать свой жирок под чем-то более основательным, чем тога и сандалии». Невнятно пробормотав слова извинения, Кенна отошла к стене и уже оттуда смотрела, как ее отец вывел на танец свою жену.
