Хизер Кэлмен - Завтрашние мечты
— Правда, — согласилась Минерва, в ее голосе послышалась гордость. — Кстати, вчера утром он подстрелил оленя, так что сегодня у нас на ужин свежая оленина. — Она помешала содержимое кастрюли деревянной ложкой. — К несчастью, все, что можно сказать об этом мясе, это что оно свежее. Оно жесткое, как подошва старого ботинка. Между нами говоря, мне кажется, животное было готово умереть от старости, когда его подстрелили.
Сморщившись, она накрыла кастрюлю крышкой и отвернулась от огня.
— Ну что ж, думаю, мы должны возблагодарить Господа за то, что у нас есть зубы.
— Кстати, о еде… — Слова Минервы напомнили Пенелопе о ее последнем подарке сыну. — Я привезла Томми немного печенья вместо именинного торта. Оно мягкое, так что ему будет нетрудно проглотить его. — Она скрестила пальцы. Как и все в его трудной жизни, еда была настоящей пыткой для Томми, и он чаще давился пищей, чем глотал.
Пожилая женщина одобрительно кивнула, когда Пенелопа достала небольшой пакет.
— Тебе будет приятно узнать, что он теперь гораздо лучше управляется с едой.
— Вы так заботитесь о нем, — с искренней теплотой сказала Пенелопа. — Возможно, когда все это кончится, я найду способ отблагодарить вас за вашу доброту.
Минерва покачала головой и села в кресло слева от Пенелопы.
— Как и ты, я делаю все, чтобы защитить от Адель своего собственного сына. Да и Томми такой чудесный.
— Он просто прелесть, правда? — спросила Пенелопа, улыбаясь и с гордостью глядя на своего сына. — А как твой сын? Ты что-нибудь знаешь о нем?
— Одно из его писем попало к нам пару недель назад. Он успешно работает в городском совете, и друзья собираются выдвинуть его на должность мэра. — Она нервно потерла глаза. — Он также хочет знать, когда мы с Сэмом перестанем колесить по Западу и вернемся домой в Бостон, чтобы познакомиться с нашей внучкой.
— Внучка, — тихо повторила Пенелопа. — Как чудесно. Поздравляю.
Минерва удрученно вздохнула.
— Как жаль, что меня не было там, когда она родилась. Это моя первая внучка, ты же знаешь. Я бы все отдала, чтобы подержать ее на руках.
— Может, скоро у тебя появится такая возможность, — сказала Пенелопа, скрестив пальцы, чтобы удался ее план по вызволению Томми.
Женщина тяжело вздохнула.
— Если ты веришь в это, то совсем не знаешь Адель дю Шарм. Это не женщина, а вампир. Она не отпустит никого, будь то ребенок, женщина или мужчина, пока не вытянет из него все до последней капли.
— Ну, в таком случае полагаю, что мы почти иссякли, — заявила Пенелопа. — По словам Майлса, Адель планирует уехать с Запада через несколько месяцев и поселиться в Бостоне. Похоже, они собираются поймать богатого мужа… ты знаешь, одного из этих типов с Бикон-Хилл, чьи жены становятся аристократками в ту самую секунду, когда на предложение руки и сердца отвечают «да». Сомневаюсь, чтобы при таких амбициях она захотела оставаться связанной с третьеразрядной театральной компанией.
— Может, компания ей больше и не понадобится, но не думаю, что она оставит нас с Сэмом. Ведь наш сын — член городского совета и, возможно, будет кандидатом в мэры. — Минерва с беспокойным выражением покачала головой. — Если она начнет требовать привилегий от совета, то у меня не останется выбора и придется рассказать Алексу правду.
А правда заключалась в том, что Александр был не только незаконнорожденным, но и чернокожим на одну восьмую. И у Адель имелись бумаги, чтобы доказать это. Объясняя их участие в похищении Томми, Минерва рассказала Пенелопе всю историю.
Как и ее матери — квартеронке, тоже родившейся от богатого плантатора и его любовницы-мулатки, Минерве с самого рождения было предназначено стать утехой белого богача. С этой целью она и появилась на балу квартеронок в Новом Орлеане.
Именно там она встретилась с красавцем Сэмюэлем Сколфилдом. По решению отца он только что женился на весьма брюзгливой и вспыльчивой особе, дочери одного из влиятельных семейств в Новом Орлеане. Желая сгладить свою вину за то, что обрек сына на несчастливый брак, старший Сколфилд предложил ему выбрать себе любовницу.
И выбор Сэма пал на Минерву. Предполагалось, что Сэм будет предаваться с Минервой лишь плотским утехам, но молодые люди страстно полюбили друг друга. И эта пылкая страсть привела к рождению их сына, Александра.
Сэм слишком хорошо знал, что такое клеймо цветного, и не мог вынести мысли, что его голубоглазый сын не получит возможности добиться положения в обществе из-за оттенка кожи своей прабабушки. Поэтому он уговорил Минерву убежать с ним на север. Бросив все, включая сварливую жену Сэма и приличное содержание, которое он получал от отца, они перебрались в Бостон, где представились мужем и женой.
Шли годы, они добились успеха в жизни. Сэм прошел путь от младшего клерка до полноправного партнера в уважаемой и крепкой фирме Гроссмана и Шепарда. Единственное, что омрачало их счастливую жизнь, — это отказ упрямой жены Сэма дать ему развод.
Как ни тревожно было Сэму и Минерве сожительствовать вне брака, настоящие проблемы возникли у них спустя пятнадцать лет после бегства из Нового Орлеана. Беда вошла в их дом в образе горничной по имени Доркас Грейс Батлер.
Сначала лучшей прислуги нечего было и желать: покорная, спокойная, трудолюбивая. Но все разом изменилось, когда она, притворившись, что вытирает пыль в кабинете, выкрала переписку между Сэмом и адвокатом его жены. Эти бумаги давали Доркас Батлер, а ныне Адель дю Шарм, возможность шантажировать Сколфилдов. Бумаги не только обличали Сэма и Минерву как прелюбодеев, но доказывали, что Александр является незаконнорожденным, да еще с примесью негритянской крови.
Поначалу женщина требовала за молчание немного — сто долларов здесь, пятьдесят там. С годами требования росли, поставив Сколфилдов на грань разорения.
Но Сэм и Минерва всегда платили, какой бы высокой ни была цена. Они были согласны на все, лишь бы Адель не разрушила будущее их сына… даже на участие в похищении ребенка.
Услышав эту историю, Пенелопа попыталась возненавидеть Сколфилдов. Разве они не использовали ее ребенка, чтобы спасти будущее своего сына? Но не смогла осудить их. Можно ли ставить в вину родителям, что они любят собственного ребенка и хотят его уберечь? Разве она не сделала бы то же самое, если бы оказалась в подобной ситуации?
Чувство вины захлестнуло Пенелопу, когда она взглянула на своего мальчика; продолжавшего заниматься новой игрушкой. Что случится со Сколфилдами, когда Одноглазый Калеб выкрадет у них Томми? Неужели Адель рассвирепеет и исполнит свою угрозу, сломает жизнь Александру?
Такая возможность пугала Пенелопу. Ведь Сэм и Минерва не только смотрели за Томми, они полюбили его всем сердцем и ухаживали за ним во время его частых болезней так заботливо и нежно, словно он был их собственным сыном. Разве не должна она отблагодарить их за это?
