Барбара Картленд - Невинная наследница
Она попробовала представить, что случилось бы, если б цыганка постучала в их старый дом. Она почти услышала, как старый Адам гонит девушку прочь, приказывая ей уходить и не беспокоить добрых людей.
Она вошла в деревню. Окна домов были задернуты занавесками, вокруг было спокойно. Бездомная собака выбежала к Равелле, рыча и обнюхивая ее ноги. Равелла заговорила с ней, и, как бы извиняясь за такой прием, собака завиляла хвостом. Равелла колебалась. Перед ней стояли несколько коттеджей, немного в стороне от дороги располагалась ферма. Она должна постучать в одну из дверей. Вдруг за коттеджами она увидела круглый дом. Он был построен в обычном стиле деревенской тюрьмы, с зарешеченными окошками и круглыми стенами. К нему примыкал дом констебля.
Теперь Равелла знала, что делать. Она подбежала к дому и постучала. Как она и ожидала, никто не ответил. В деревне спят крепко. Она снова постучала, и через несколько минут открылось окно спальни. Выглянул человек в ночном колпаке.
— Что вам нужно?
— Вы констебль? — спросила Равелла.
— Я. И что вы хотите от меня?
— Спуститесь, и я скажу вам.
— Кто вас послал? — с подозрением спросил он, пытаясь разглядеть ее в темноте.
Равелла держалась в тени, надеясь, что он не увидит ее одежду.
— Это очень важно, — ответила она. — Пожалуйста, спуститесь немедленно.
Ее произношение и тон приказа произвели впечатление.
— Иду! — сказал мужчина и закрыл окно.
Равелла нетерпеливо оглядывалась. Ее бегство могло быть открыто в любой момент, тогда цыгане бросятся за ней. Они постараются не позволить ей уйти, потому что знают, какой приговор получат, представ перед судом.
Ей показалось, что прошла целая вечность, пока в доме послышались тяжелые шаги. Дверь открылась, и констебль в своем ночном колпаке на лысой голове и в брюках, спадающих на босые ноги, предстал перед ней.
— В чем дело? — спросил он и, разглядев одежду Равеллы, добавил: — Как ты смеешь беспокоить меня в такое время?
— Я подопечная герцога Мелкомба, — ответила Равелла. — Меня похитили, и я хочу, чтобы вы немедленно арестовали меня.
— Что за разговоры? Слишком поздно, чтобы шутить надо мной. Убирайся отсюда!
— Я не шучу, правда, не шучу, — нетерпеливо убеждала Равелла. — Пожалуйста, поверьте мне. Я хочу, чтобы вы спрятали меня куда-нибудь и послали сообщение герцогу обо мне.
Констебль, разглядывая ее, заметил растрепанные волосы, грязные щеки со следами слез.
— Ты непослушная цыганка, — презрительно сказал он. — Убирайся отсюда!
— Нет, — ответила Равелла. — Это очень срочно, и вы должны выслушать меня.
— Я иду спать, — объявил констебль, — и, если ты будешь бродить здесь, я поступлю по закону.
Он начал закрывать дверь, и Равелла с отчаянием поняла, что не сумела убедить его. Она наклонилась и подняла один из камней, украшавших клумбу перед домом констебля.
— Я хочу, чтобы вы закрыли меня в круглом доме, — сказала она.
Констебль не ответил. Дверь закрывалась. Равелла сжала камень и со всей силы швырнула его в окно. Стекло треснуло, констебль на удивление быстро открыл дверь.
— Что ты делаешь? — закричал он. — Ты нарочно, я видел собственными глазами.
— Да, я сделала это нарочно. Так вы запрете меня?
Констебль сдернул колпак и почесал голову.
— Будь я проклят, если знаю, что делать.
— Если вы не запрете меня, — быстро сказала Равелла, — я разобью все стекла в вашем доме и уж не пропущу ни одного окна.
— Ты сумасшедшая, вот ты кто, — прогрохотал констебль, засовывая руку в карман брюк и вытаскивая оттуда большой ключ. — Это самое глупое, что я слыхал. Хотеть быть запертой! Герцог, как же! Не верю ни одному слову.
Ворча, он прошел несколько шагов от дома до тюрьмы, отпер тяжелую железную дверь и открыл ее. Внутри пахло плесенью, и Равелла подумала, что такими домами редко пользуются. Внутри было две камеры.
— Иди сюда, — сказал констебль, указывая на камеру слева. — Я приглашу сэра Джона утром, предупреждаю тебя. Сэр Джон не выносит бродяг.
— Надеюсь, вы пригласите его, — заявила Равелла.
— Бросать камни в мое окно, действительно! Никогда в жизни не слышал о таком.
Он запер камеру и повернулся к двери.
— Минутку, — закричала Равелла, — скажите, что это за место? Эта деревня, я имею в виду.
— Если ты не знаешь, где находишься, ты не только бродяга, но и сумасшедшая. Это Линке-Грин. Ты довольна?
— Да, спасибо, — ответила Равелла.
— Будь я проклят, если понимаю, что происходит, но ты сошла с ума, я уверен. Эти несносные цыгане проехали по дороге, — сердито сказал он, — и в округе пропала половина кур.
— Заприте меня, — в отчаянии закричала Равелла, — скорее заприте меня!
— Это как раз то, что я собираюсь делать, — сказал констебль, и дверь за ним захлопнулась.
Глава 13
Адриан Холлидей, работая в конторе поместья, удивился, увидев въезжающего во двор герцога. Он вскочил и поспешил навстречу. Сапоги герцога были покрыты пылью. Он соскочил с седла, не дожидаясь грума, бегущего от конюшни, и резко сказал:
— Позаботьтесь об этой лошади и немедленно оседлайте мне другую.
Адриан удивился. Даже менее опытному человеку было видно, что на лошади ехали долго и быстро. Он посмотрел на герцога и подумал, что никогда не видел, чтобы тот выглядел лучше.
— Я хочу поговорить с вами, Холлидей, — сказал герцог и направился в контору.
Адриан шел за ним, чувствуя, что произошло что-то нехорошее, и, опасаясь, не имеет ли это отношения к нему. Они оказались наедине в комнате, украшенной только планами поместья, почта полностью закрывавшими стены.
— Могу ли я помочь вашей светлости? — спросил Адриан, немного нервничая.
— Уверен, что можете. Вот почему я здесь, — ответил герцог. — Но пока мы будем говорить, пошлите кого-нибудь принести вина, эля и что-нибудь поесть. Хлеба и сыра достаточно. Ничего особенного, просто я ничего не ел с завтрака.
Синие глаза Адриана расширились от удивления. Он взглянул на часы над камином. Было почти шесть часов. Что герцог, известный любовью к комфорту, так долго находился без еды и теперь просил только хлеба и сыра, было настолько удивительно, что трудно было в это поверить.
— У меня нет времени, — нетерпеливо пояснил герцог.
— Я сейчас пошлю, ваша светлость, — сказал Адриан и побежал в контору, где за высокими столами сидели три клерка, занимаясь делами поместья.
Герцог стоял у окна, пощелкивая хлыстом по сапогам.
— Вы хорошо знаете этот район?
— Да, ваша светлость.
