Карен Хокинс - Навеки твой
– Мы должны с ним поговорить, – сказал он. – Сегодня вечером Спенсерам придется обойтись без тебя.
Дугал нахмурился:
– Я съезжу за ним, но не понимаю, с какой стати я…
– Дугал, вот уже четыре дня, как от Грегора нет известий. – Александер сцепил кончики длинных пальцев и посмотрел поверх них на брата. – Полагаю, это означает, что Грегор не преуспел в своей главной миссии вернуть мисс Оугилви в Лондон с незапятнанной репутацией. Все уже знают о ее исчезновении и о том, что, видимо, произошло нечто предосудительное.
– Это вина мистера Оугилви, – мрачно произнес Дугал. – Я пытался его сдерживать, но мне это не удалось.
– Он просто глупец, – процедил Александер сквозь зубы. – В результате Грегор попал в очень сложное положение, даже двусмысленное. Он привязан к Венеции и сочтет делом чести защитить ее.
Дугал вздохнул. Ему было тошно, что он попал в такую историю.
– Ладно. Я съезжу сегодня за мистером Оугилви. Привезти его сюда?
– Нет, – сказал Александер. – Мы будем ждать тебя в городском доме Грегора.
– А потом? – спросил Дугал.
– Отправимся на помощь к Грегору, – с горящими глазами произнес старший брат.
– Ему это не понравится.
– Мне наплевать, понравится ему это или нет! – возразил Александер. – Если бы он хотел, чтобы мы оставались дома, ему следовало уведомить нас о своих обстоятельствах.
– Или по меньшей мере связаться с нами, если произошло что-то экстраординарное, – добавил Хью.
Дугал покачал головой:
– Вы оба слишком торопитесь с выводами. Грегор вполне способен найти выход из любой ситуации. Нам это хорошо известно.
– Тебе с нами ехать не обязательно, справимся и без твоей помощи, – процедил Александер.
Дугал поднялся и ответил с улыбкой:
– Я тоже поеду, хотя бы ради того, чтобы увидеть выражение лица Грегора, когда мы явимся его спасать.
Глава 14
Жаль, что мы не можем видеть себя так, как видят нас другие. Если бы мы это могли, то вели бы себя хоть немножко по-иному. Порою требуется посмотреть как бы издали на то, что близко нашему сердцу.
Старая Нора из Лох-Ломонда – трем своим маленьким внучкам в холодный зимний вечер– Хватит! – рявкнул Грегор. Он ухватил беснующегося Рейвенскрофта за галстук и оттащил подальше от двери. – Перестань орать, ты, дурак! Тебя могут услышать.
– Я…
Грегор усилил хватку и приподнял Рейвенскрофта таким образом, что тот едва касался пола носками башмаков. Рейвенскрофт задыхался, лицо у него побагровело. Грегор встряхнул его.
– Тут замешана леди. Не смей произносить ее имя, понял?
Рейвенскрофт вцепился в запястья Грегора, ноги его скользили по полу в поисках точки опоры. Изо рта у него вырвалось какое-то невнятное междометие, ничего другого он произнести не мог.
Венеция подбежала и дернула Грегора за руку:
– Отпусти! Ты его задушишь!
– Он это вполне заслужил!
Грегор еще раз встряхнул Рейвенскрофта и отпустил. Тот грохнулся на пол и остался лежать, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
– Что здесь происходит? – спросил сквайр, входя, в комнату.
Позади него Венеция увидела миссис Блум и мисс Платт, а по лестнице спускалась Элизабет. Лицо у Венеции горело; она быстро повернулась и направилась к окну, прижав ладонь ко лбу. Как нелепо все получилось!
– Ничего особенного, сквайр, – угрюмо произнес Грегор. – Небольшое недоразумение между мистером Уэстом и мной.
Рейвенскрофт что-то пробормотал.
– О, дорогой мой мистер Уэст! – воскликнула мисс Платт, опускаясь на колени рядом с Рейвенскрофтом.
Элизабет и миссис Блум подошли к Венеции.
– Дорогая моя, в чем дело? – Миссис Блум переводила недоуменный взгляд с Грегора на Рейвенскрофта и обратно. – Что мог сказать мистер Уэст, чтобы вывести лорда Маклейна из себя?
Венеция потерла рукой лоб и попыталась ответить:
– Право, не понимаю, они о чем-то говорили между собой… и вот…
– Боже мой! – воскликнула Элизабет. – У мистера Уэста в руках жилет лорда Маклейна! Как он мог его потерять?
Грегор выдернул жилет у Рейвенскрофта.
– Я был в сарае. От моего жилета оторвалась пуговица. Мисс Уэст по доброте сердечной взялась ее пришить. Когда она занималась этим, в комнату вошел ее брат и по ошибке решил, что происходит нечто неприличное. Он выразил свой протест в такой форме, что мне пришлось обороняться.
– Драка! – со вкусом произнес сквайр. – Хотел бы я на нее посмотреть!
Рейвенскрофт попытался встать, но Грегор незаметно для окружающих наступил ногой на край его пальто и таким образом удержал поверженного на полу. Всем остальным показалось, что Рейвенскрофт слишком ослабел, чтобы подняться с пола самостоятельно.
– Вы старались защитить честь вашей сестры! – Мисс Платт уложила голову Рейвенскрофта себе на колени и прижала к его лбу свой носовой платок. – Вы храбрый, храбрый мужчина!
Миссис Тредуэлл вошла в комнату, и глаза у нее сделались круглыми, как блюдца.
– Что случилось? Я сидела возле бедняжки Элси, она себя очень плохо чувствует, и вдруг услышала шум.
Миссис Блум обняла одной рукой Венецию за плечи и устремила гневный взор на Грегора и мистера Уэста:
– Бедная мисс Уэст стала невольной свидетельницей чудовищно жестокого зрелища!
Венеция впервые испытала чувство признательности к пожилой женщине за ее сильный характер. Ее слегка пошатывало, колени еще были слабыми, но вовсе не от созерцания распростертого на полу Рейвенскрофта.
– Мне, пожалуй, следует прилечь, – пробормотала она.
Миссис Блум немедленно перешла к решительным действиям. Она предложила сквайру помочь мистеру Уэсту, который лежал у самой двери и загораживал собою выход, добраться до дивана. Затем увела Венецию с собой, сообщив по пути, что предоставит мисс Уэст отдыхе затененной комнате и даст ей понюхать ароматические соли. Проходя мимо Грегора и Рейвенскрофта, миссис Блум решительно заявила, что если у кого-то есть проблемы, может обратиться к ней, поскольку мисс Уэст не будет доступна для переговоров.
Когда Венеция была уже у двери, Грегор повернул голову и встретился с ней взглядом. Словно увлекаемая в пламя, она едва не шагнула к нему, однако твердая рука миссис Блум удержала ее, и обе они проследовали в спальню Венеции. Там миссис Блум, проявив поразительный такт, ни о чем не стала расспрашивать Венецию, а устроила ее поудобнее в постели, положив на подушку саше с лавандой.
Венеция долго спала и пропустила завтрак. Жалуясь на головную боль, она попросила Элизабет передать, что останется в постели и просит ее не беспокоить.
