Александра фон Лоренц - Любовь крестоносца
— Эгей! — кричали всадники и на неоседланных лошадях, нещадно скользящих по льду, пытались взять крепость. Защитники встречали их градом снежков и кусочков льда, а всадников, приблизившихся вплотную к стенам снежной крепости, пытались скинуть с лошадей с помощью метел. Среди защитников крепости было больше девушек и ребятишек. Они с визгом отражали атаки конных и пеших мальчишек и парней. Один из них, наиболее лихой боец, пробил стену и на полном скаку ввалился в крепость. Вместо того, чтобы остановить его, защитники поддали лошади метелкой под зад, и она бросилась в середину крепости еще быстрее. К удивлению всадника, в середине крепости оказалась прорубь, и он вместе с лошадью, под визг и хохот его противников, ввалился прямо в ледяную воду. Во всеобщей свалке кое-как вытянули дружными усилиями ошарашенного всадника и обезумевшую лошадь. Нападавшие с позором отступили.
— Смотри сюда! — дергал за рукав Ульриха Бруно
Слева под засыпанной снегом столетней ивой расположился маленький кукольный театр. Забавные куклы изображали тевтонских рыцарей и князя Александра Невского. В разгар баталии появился комтур тевтонов, и князь мечом зарубил его под улюлюканье зрителей.
— Осталось кинуть куклы в прорубь, — недовольно проговорил Георг, — для полной реалистичности.
Зрители не разделяли его настроения и хохотали до упаду. Завидев настоящих крестоносцев, они жестами приглашали их присоединиться к просмотру спектакля, но тевтоны решили удалиться.
Мимо них пронесся с песнями богато украшенный санный поезд. На первых санях сидела красивая нарядная девушка. Алые щеки ее то ли были натерты свеклой, то ли и вправду она так разрумянилась от мороза и веселья. На голове у нее была высокая, расшитая жемчугом кика. Она была прикрыта тонким полупрозрачным платком, а одета была очень нарядно — как невеста.
— Масленицу везут! Масленицу везут, — кричали ребятишки с сугробов.
— До чего хороши русские девушки, — плотоядно зацокал языком француз.
Вместо ответа Ульрих указал ему рукояткой плетки на дюжих молодцов, сидящих по обе стороны от Масленицы. К санному поезду пристраивались все, кому не лень. И богатые сани, застланные персидскими коврами, и бедные с цветными лентами и дерюгами.
Вдоль его пути бежали дети, кидали в ездоков снежками, цеплялись за оглобли.
На горе вокруг большого костра взрослые и дети водили хоровод. С песнями девушки и парни кружились у костра, то сжимали круг, приближаясь к костру, то расширяли, отдаляясь от него. Красные сполохи вечернего огня освещали их возбужденные, веселые лица.
Бруно и Георгу тоже передалось всеобщее чувство праздника и веселья, и они уже хотели было присоединиться к хороводу, или ринуться в атаку на снежную крепость.
Ульрих же был расстроен, и немного отъехал от веселых друзей. Вдруг он почувствовал, что сзади кто-то дергает его за край одежды. Все трое обернулись. Дородная краснощекая девушка с блюдом, покрытым расшитым полотенцем, и седобородый дед с бочонком под мышкой и ковшиком в руке окликнули их.
— Угощайтесь, гости дорогие! — торжественно сказал дед, и девушка, сбросив полотенце, протянула полное блюдо румяных блинов.
— Запейте сбитнем медовым, — добавил старик и протянул друзьям по очереди полный ковш вкусного напитка.
Видя, что рыцари чувствуют себя неловко, красавица свернула по нескольку блинов и сунула каждому в руку.
— До чего вкусно, — продолжал восхищаться Бруно.
— Одевай морду козла и оставайся, — оборвал его восхищения Георг и показал на группу ряженых, ведущих еще одного в костюме козы на поводке.
— Мы чего сюда приехали? Развлекаться на праздниках язычников? — поторопил друзей Ульрих. — Поехали, переночуем, а завтра найдем дом этого боярина.
Все-таки день выдался удачным! Нашли все-таки ее! Странно только, что она не захотела даже поговорить со мной. Видимо, права эта Марьяна, нашла себе другого. Ну, я отобью этому Шумилину охоту чужих невест уводить! На всю жизнь запомнит!
А может, и не любила вовсе, — отвечал голос из темных закоулков души. — Может, ты все это выдумал?
«Шутки шутками, а надо найти Радмилу», — лишь одна мысль стучала в голове Ульриха.
Он прислушался к своим чувствам и с удивлением обнаружил, что жаждет встречи с ней больше всего на свете. О чем бы не думал рыцарь, его мысли вновь и вновь возвращались к ней. А после этой неожиданной встречи еще сильнее все всколыхнулось в душе.
Где она? Почему сбежала? Она же меня узнала, могла поговорить, объяснить. Нет, он найдет ее и добьется ответа. Пусть посмотрит прямо ему в лицо и ответит!
Ульрих вспомнил ее прекрасные глаза. Они с такой нежностью смотрели на него, она так жалела его, когда он умирал.
— Она мне дала слово, как она могла разлюбить меня и уйти к другому? — думал Ульрих.
— Мы искать русский боярынь, — прервал ход его мыслей Бруно, обратившийся к седобородому старцу.
— Она проехала на тройке лошадей, — более уверенно помог ему Ульрих, — средняя белая.
— Туда! — все же пытался показать свое знание русского языка Бруно.
— Их было трое, — уточнил немец. — Мы ищем ту, что в синем наряде.
— Это ж боярышня Шумилина! — воскликнула краснощекая девица с блинами.
— Знать, тевтонец не дурак! — посмотрев на Ульриха, многозначительно протянул дед. — Самую красивую девку Пскова высмотрел!
Девушка уже было открыла нетерпеливый рот, но старец жестом ладони остановил ее.
— Но, ведай, рыцарь, — с важным видом начал он сам. — Мы, русичи, своих девиц в обиду не дадим! Помни о славных походах князя нашего!
— Как найти ее? — обрадовался Ульрих и постарался придать своему суровому лицу более учтивое выражение. — Очень надо говорить. Прошу вас, отец, скажите, где ее дом.
— Вон, там, за ветлой, — удовлетворенный его вежливостью продолжил старик. — Начинается улица Великая. Пройдешь по ней из Окольного града в Средний. Вон, видишь, за стеной, вдали три маковки Троицкого собора, средняя золотая?
— Вижу, — ответил Ульрих.
— Тебе туда не надо. А по Великой пойдешь — попадешь в Захабье, там погреба. Ну, тюрьма по-вашему. Там давеча двадцать немецких купцов сидело.
Рыцари удивленно смотрели на старика.
— Ну, вам туда еще рано, — опять путал старик.
— Да ладно вам, дедушка, — вмешалась девушка, — в среднем граде спросите дом бояр Шумилиных, всяк покажет.
Старик с шутливым осуждением взглянул на свою внучку и добавил:
— Ну, добре, молодцы, чай, найдете без труда.
— А ты, рыжий, — обратился он к Ульриху. — Помни, что сказывал!