Шелли Брэдли - Своенравная невеста
Снова появилась эта греховная улыбка, разгладились суровые черты его лица, на котором возникло нечто опасное, неотразимое.
– Да. Разве тем утром я не увидел тебя спящей в моей постели?
– Я знала, что вы должны вернуться из Дублина, и хотела спросить о ваших делах, – чопорно произнесла она. – А совсем не потому, что падала в обморок при мысли о ваших поцелуях, как вам кажется.
– Значит, тем утром в моей постели лежала какая-то другая рыжая ирландка, обнимала меня и говорила, что соскучилась по мне?
Черт бы его побрал за эти воспоминания!
– Вы не поняли! Вы... вы настолько извращаете мои слова, что они в конце концов теряют свой первоначальный смысл. И я не позволю вам хитростью разубедить меня, в том, что вы плут и мошенник!
– Ты сама знаешь, что я не мог спасти Квейда. Ты не хочешь с этим согласиться, но должна понять, что я лег с тобой совсем не ради того, чтобы обмануть тебя или причинить боль. А твое презрение вызывает лишь то, что ты ответила мне. Ты ответила на мое прикосновение.
Мэв покачала головой, отвергая его слова. Но в них была правда – истинная, горькая и непоколебимая. Она помнила, с каким бесстыдством вела себя в его объятиях.
Ну что ж, тем легче ей ненавидеть Килдэра, если он над ней смеется. Но, судя по его искреннему тону, он верил в то, о чем говорил. Чтоб он провалился!
Как этому человеку удается вызывать у нее такую ярость, страсть и эмоции? Когда он ее целует, она будто лишается рассудка, и все разумные мысли куда-то исчезают. Почему? Ведь у него душа англичанина, сердце воина, манеры плута и ум негодяя.
Мэв с гневом и беспокойством взглянула на мужа. Прав он или не прав, но один вопрос требует ответа: почему она теряет самообладание и холодность, когда Кайрен оказывается рядом? А потому, что она жаждет обменяться с ним хоть парой слов, даже недобрых, только бы услышать его голос.
Полное безрассудство!
– Тебе нечего сказать? – нетерпеливо спросил Килдэр.
– Мне надоел этот разговор. Я не желаю слушать вашу болтовню...
– А нам вообще не обязательно разговаривать остаток этой ночи. – Его глаза хищно блеснули, и он прижал ее к себе.
Сердце у Мэв подскочило. Он смотрел на ее рот, отчего губы у нее дрогнули, напрягся живот, потом и грудь. Ее обдало жаром. Дева Мария, помоги!
– Не прикасайтесь ко мне.
Она хотела, чтобы ее слова прозвучали как приказ, но вместо этого вышел умоляющий вздох. Закрыв глаза, Мэв попыталась избежать неминуемого соблазна, уготованного ей взглядом Кайрена. Она подавила желание заплакать. Нет, она не плачет в присутствии других. И уж тем более не заплачет перед этим человеком, который воспользуется этим обстоятельством, чтобы заставить сдаться.
– Я хочу ласкать тебя всеми возможными способами.
Голос Кайрена поднял в ней бурю чувств. Тело отозвалось на его слова. Его запах вызвал знакомые ощущения. Дыхание обжигало щеку. Ноги у Мэв ослабели, по телу прошла дрожь ожидания. Почему он так на нее действует?
Теплые губы коснулись ее прохладной щеки и продолжили медленный путь к ее рту. Сердце замерло, потом его ритм начал убыстряться, пока оно не забилось со скоростью мчащихся галопом лошадей.
Губы Кайрена были рядом с ее губами, почти касались их, но все же не сделали этого, и Мэв почувствовала разочарование. Какая-то безрассудная часть ее существа требовала поцелуя. Немедленно! Разум сопротивлялся глупому желанию.
Кайрен с такой силой прижимал ее к своему телу, что между ними не осталось ни дюйма, но целовать не спешил. Только его пальцы впились ей в предплечья. Нет, она не станет требовать продолжения, она не придет к нему как шлюха.
В следующий миг это уже не имело значения, потому что Килдэр завладел ее ртом, и она раскрылась перед ним, а ее руки сами собой обняли мужа за шею.
Он стоял близко, настолько близко, что Мэв чувствовала каждый мускул его твердого, словно камень, тела. Но ей казалось, что он стоит все же недостаточно близко. Ей хотелось слиться с этим мужчиной, утолить желание, получить удовольствие и отдать еще больше.
Разве человек, способный на такие поцелуи, может быть злодеем?
Кайрен стянул через голову рубашку. Тусклый дневной свет падал на его грудь с рельефными мускулами. Он был великолепен, и Мэв едва не задохнулась от восторга.
– Ложись, милая Мэв. Сделай это для меня. Ложись? Приказ медленно доходил до нее. В мозгу зрел протест, которому не суждено было родиться, ибо его заглушило удовольствие, когда он положил руку ей на грудь и принялся гладить соски.
У Мэв перехватило дыхание, внутри начал разгораться пожар.
Нет. Это безумие.
Высвободив грудь из платья, Кайрен нагнулся, взял в рот сосок и ласкал его до тех пор, пока Мэв не затрепетала.
– Ложись, – снова прошептал он.
Она села на кровать рядом с мужем, потом легла на спину, не отрывая взгляда от его лица. Да, она хотела этого... В ее мыслях не было никакой логики, но она не могла отрицать своих чувств.
Кайрен тоже лег на матрас, поднял ей юбки. Мэв видела только его лицо, плечи и сверкающие глаза.
Потом его пальцы скользнули во влажную глубину, которая была готова его принять.
– Ты хочешь этого прикосновения? – Его палец двинулся взад и вперед по чувствительному центру.
– Да, – простонала она.
– Покажи мне, – прошептал он.
Показать? Зачем? Почему он просто не возьмет ее, не заполнит собой?
Она притянула его голову для поцелуя, ее язык скользнул по его сомкнутым губам, и он сразу приоткрыл рот.
В следующий момент он взял ее за талию, посадил на себя верхом и отбросил накрывшие их юбки. Она чувствовала, как под ней пульсирует его возбужденная плоть.
С чувственной улыбкой Кайрен приподнял ее бедра, расстегнул штаны и, снова опустив, вошел в нее. Захваченная удивительным ощущением, Мэв откинула голову. В такой позиции он вошел намного глубже, чем она могла представить.
– Если ты этого хочешь, покажи мне. – Его шепот был стоном.
Приподнявшись, она снова опустилась на него. Повторила еще раз. Потом опять.
– Да, милая Мэв. Ты убиваешь меня наслаждением.
Она убивала и себя.
Вскоре Мэв обнаружила, что хочет большего, и убыстрила движения. Рассудок уже не напоминал о себе. Она чувствовала, что Кайрен напрягся, его стоны не прерывались. Их обоюдный экстаз нарастал, пока давление и острое желание, слившись, не разбились на миллионы осколков.
Удовлетворение медленно переходило в истому. Мэв упала на мужа, слишком уставшая, чтобы шевельнуться, вздохнуть, думать. Это будет потом.
Она еще успеет поразмыслить над тем, почему снова отдалась своему желанию... и как ей от него избавиться.
Канули в вечность еще две, отнюдь не мирные, недели. Поначалу ее муж самонадеянно решил, что их последняя – глупая – возня в постели залечила все раны их супружества, но она быстро освободила его от такого представления. С тех пор они едва разговаривали.
