Анна Рэндол - Грехи негодяя
Тут Йен прекратил балагурить и взглянул на друга уже вполне серьезно. Его глаза светились умом, которого, как подозревал Клейтон, у Йена было намного больше, чем у него.
– Рассказывай все с самого начала. Желательно – с подробностями.
Клейтон поведал обо все произошедшем.
– Значит, они хотели похитить Мэдлин?
Вопрос друга заставил Клейтона вздрогнуть. Он вдруг осознал, что в какой-то момент его беспокойство за Мэдлин уступило место страху за Оливию. А это могло означать только одно: ему следовало пересмотреть свои приоритеты. Ведь именно Мэдлин собрала его по кусочкам после того, что с ним сотворили французы. Он был обязан ей всем.
Йен же встал и проговорил:
– Получается, что мы во второй раз подвергаемся нападению. В первый раз Айнгерн пришел за Мэдлин. Теперь кто-то выдал нашим врагам тебя.
Клейтон не рассматривал ситуацию в подобном свете. Но оказалось, что членов «Трио» предавали одного за другим…
Йен подошел к окну и осмотрел окрестности.
– Ты взломал шифр?
– Пока нет.
– Значит, у правдинцев шансов еще меньше.
Клейтон очень надеялся, что друг прав.
– Не знаю. Но если им удастся найти одного из ссыльных друзей Васина, то им не придется даже прилагать особых усилий. Мы не можем этого допустить. Кроме того, агент Васина, возможно, начнет действовать по собственной инициативе, не получив сигнала. Он слишком давно ждет этого момента.
Открылась дверь в смежную комнату.
– Раз уж я подверглась воздействию грубой мужской силы, это дает мне право поучаствовать в беседе. – Оливия держалась очень прямо, гордо расправив плечи, и словно предлагала Клейтону поспорить с ней.
Йен поклонился.
– Примите мои извинения, мисс, за не слишком джентльменское поведение.
– Вы могли хотя бы попытаться должным образом представиться.
– Я пытался…
– Ну да, вы назвались Духом. И это, по-вашему, должно было меня сразу успокоить?
Йен изобразил свою знаменитую улыбку – чуть грубоватую и мужественную, обычно заставлявшую всех находящихся поблизости женщин падать к его ногам. Потом, повернувшись к Клейтону, спросил:
– Какие будут указания, командир?
Клейтон часто подозревал, что Йен стал бы гораздо лучшим командиром, но тот и слушать об этом не желал.
– Ты должен найти Аршуна.
Йен широко зевнул.
– А чем мне заниматься остальные двадцать три часа в сутки?
Клейтон не смог не засмеяться. Как хорошо, что друг рядом.
– Их план был разработан примерно три года назад. Не исключено, ты обнаружишь в окружении царя кого-то, кто очень быстро поднялся на самый верх. Того, кто сможет, занимая высокое положение, сделать то, что хотел Васин. – И Клейтон поведал об уничтоженном им недавно оружии.
Йен ненадолго задумался, потом изрек:
– Но это не похоже на план Васина.
Клейтон кивнул:
– Да, верно. Думаю, Аршун проявляет инициативу. И подозреваю, что я уничтожил лишь небольшую часть арсенала.
Йен открыл окно, понизив и без того невысокую температуру в комнате еще на несколько градусов.
– Что ж, посмотрим, что я смогу сделать.
Бум! Дом содрогнулся. И тотчас же по комнате пронеслась волна горячего воздуха, отбросившая Оливию к стене. В тот же миг Клейтон накрыл ее своим телом, и ему на спину посыпались куски штукатурки.
И еще – звон стекла, падающие на пол картины и ощущение жара на шее. Горячо! Слишком горячо.
А потом воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым звоном в ушах.
Оливия натужно закашлялась. Что с ней? Он, Клейтон, видел мужчин, у которых от подобного внутренности превращались в кашу. И сейчас он с ужасом ждал, когда у нее закончится приступ кашля.
Оливия отняла руку ото рта. Крови нет.
Клейтон с облегчением вздохнул и, скатившись с Оливии, осторожно провел ладонью по ее щеке, присыпанной белой пылью.
– Ты в порядке? – спросил он.
Мимо них пробежал Йен и скрылся в облаке дыма и жара. Клейтон же вознес хвалу Создателю за то, что друг оказался рядом и взял на себя часть забот. Так что он мог сейчас позаботиться об Оливии. Он ощупал ее руки, шею, ребра. Вроде бы все цело.
Оливия снова закашлялась, затем, поморщившись, пробормотала:
– Я не ранена. Меня просто сбило с ног, а потом очень большой мужчина упал прямо на меня. – Она провела ладонью по его волосам, попутно стряхивая пыль и куски штукатурки. – К счастью, это был ты.
Клейтон улыбнулся. Прежде он считал, что уничтожение фабрики принесет ему огромное удовлетворение, но теперь-то понял, что ничто не сравнится вот с этим… С обожанием в ее глазах. С ее нежностью.
Из соседней комнаты донесся топот. Друг затаптывал дымящиеся обломки. Раздался громкий треск, и Йен выругался. Потом сообщил:
– Пол в некоторых местах провалился, так что я едва не оказался этажом ниже. Но огня нет. Думаю, это черный порох. – Йен появился в комнате. Наклонившись, поправил штанину и добавил: – Заряд был заложен в печке. К счастью, тяжеленный гардероб перенаправил ударную волну от нас. Иначе твою стену тоже снесло бы.
Клейтон заглянул в дверь. В комнате Оливии не было дальней стены.
Послышались крики слуг.
– Мисс Свифт! – Блин перекричал всех. Топот его сапог был самым тяжелым.
– Если этот человек – такой же большой, каким кажется по голосу, он провалится на нижний этаж, – пробурчал Йен.
– Блин! – закричала Оливия. – Со мной все в порядке!
Но великан ее не услышал. Он протопал мимо комнаты Клейтона и теперь приближался к двери Оливии. Она снова закричала:
– Блин, не ходи в мою комнату! Ох, похоже, он не слышит… Надо его остановить.
Клейтон взглянул на друга.
– Меня этот пол выдержит?
Йен на секунду задумался.
– Да, вероятнее всего.
Клейтон бросился в соседнюю комнату. Оконное стекло там вылетело, стулья превратились в щепки, а книги и бумаги – в мелкие хлопья, усыпавшие пол. Тут дверь распахнулась, и Клейтон всем своим весом бросился на вбежавшего мужчину. Ощущение было такое, словно он налетел на стену. Но великан все же остановился, что-то проворчал и отступил. А Клейтон весьма неудачно упал на одно колено.
Блин молча таращился на него, открывая и закрывая рот. Наконец ему удалось заговорить:
– Мисс Свифт… Где она?
Клейтон с трудом встал.
– Блин, не ходи сюда! – Появившаяся рядом с ним Оливия схватила его за рукав. Потом ее глаза в ужасе расширились – она заметила Клейтона. – Ты… ты прошел через мою комнату? – Все краски жизни, чудом сохранившиеся на ее лице, тотчас исчезли. – Ты же мог… – Она прикусила губу и потянулась к нему.
