Кэролайн Линден - Всему виной страсть
Джерард зашагал дальше. Теперь, когда у него появился план, он почувствовал себя гораздо лучше. Он мог пригласить Картера и его сестру поехать с ними. Приятно иметь друзей, с которыми можно поговорить, на случай если все прочие будут воротить от них нос и шептаться о проклятой дилемме Дарема.
Внезапно ему пришло на ум, что Кейт тоже пострадает от этих слухов. Сейчас она была членом семьи, одной из Даремов. Она знала о дилемме Дарема до того, как сделала ему предложение, но это ничего не меняло. Принимая во внимание отсутствие каких бы то ни было подвижек в поисках шантажиста, они оба могли оказаться изгоями еще до конца месяца. И снова Джерард задал себе вопрос, что подвигло ее связать с ним свою жизнь, когда перспективы были так туманны. Каким-то образом он должен выудить из нее объяснение.
Но до той поры… Джерард выругался вслух, и проходившие мимо мужчина и женщина оглянулись в раздраженном недоумении. Он приподнял шляпу и, пробормотав извинения, торопливо пошел дальше. Ему следовало убедить Кейт в том, что он пытался решить проблему. Она хотела ясности, а он предпочитал отмалчиваться и тем ее обижал. Потому, возможно, она и отказалась выйти с ним в общество. Не отдавая себе в этом отчета, он обращался с женой так же, как со своими подчиненными в полку: отдавал приказы, ничего не объясняя, поскольку был командиром, а приказы командования выполняют без обсуждений. Жена — не солдат. Женщинам редко нравится, когда ими командуют. Черт! Джерард убеждал себя, что поступает гуманно, не посвящая ее в свои дела, — зачем ей лишняя головная боль, тогда как в действительности больно ранил ее, заставляя думать, что не нуждается ни в ее советах, ни в ее сочувствии.
Джерард повернул к Куин-сквер. Приближаясь к своему дому, Джерард посмотрел на окна других домов, в которых еще горел свет. Может, не в нем дело? Может, это те престарелые сплетницы, что приходили сегодня к ним в дом, наговорили ей что-то, что ее расстроило? Легко представить, что почувствует Кейт, если некая особа вроде леди Эклстон вцепится в нее словно клещами и станет вливать ей в уши потоки лжи. И если старые вороны действительно пытались выпытать что-нибудь у Кейт, да поможет им Бог. Джерард бегом взлетел по лестнице к парадной двери, по дороге взглянув наверх, на окно спальни, чтобы проверить, уснула ли она. Окно спальни было темным.
В холле он протянул плащ и шляпу Брэггу.
— Ты, случайно, не слышал, о чем говорила моя жена с гостями? Не упоминалась ли эта чертова дилемма Дарема? — тихо спросил Джерард.
— Нет, сэр. — Брэгг взял у Джерарда перчатки. — Было много смеха и болтовни. Миледи улыбалась, когда они ушли. Мне показалось, что они все расстались в добром расположении духа.
— Хорошо. — Джерард испытал облегчение. Пока вроде бы ничего страшного не произошло. Пока.
Он поднялся наверх, разделся в уборной и на цыпочках вошел в спальню. Кейт лежала на боку спиной к нему, свернувшись калачиком на самом краю кровати. Он поставил лампу на стол и скользнул под одеяло, придвинувшись к ней. Она молчала и не шевелилась, но глаза ее были открыты.
— Кейт. — Джерард погладил ее по плечу, к его разочарованию укрытому ночной рубашкой из толстого хлопка. — Ты действительно хочешь знать, зачем я приехал в Бат?
Ответила она не сразу.
— Да.
Джерард выдохнул и устроился рядом с ней поудобнее.
— Я намерен найти человека, который пытается опорочить нашу семью. Того, кто угрожает предать огласке позорное прошлое моего отца и лишить нас с братьями наследства и имени.
Кэтрин повернула голову в его сторону, оставаясь лежать к нему спиной.
— Как ты его найдешь?
— Настойчивость — вот мой главный козырь. Ничего увлекательного в этих поисках нет. Боюсь, что я тебя усыплю, если стану перечислять имена всех, кого я просил о помощи, кого пытался подкупить, чтобы выудить у них информацию; названия всех тех населенных пунктов, куда я ездил, чтобы что-то о нем разузнать. И все без толку.
— Напрасно ты думаешь, что мне это неинтересно. — Кэтрин перевернулась на другой бок, чтобы оказаться к нему лицом. — Что ты будешь делать, когда его найдешь?
«Убью его, быстро и тихо. Или что-то в этом роде».
— Это я буду решать, когда его найду, — ответил он. — А я его найду. Так или иначе, я заставлю замолчать сплетников. Не хочу тебя расстраивать, но я должен тебя кое о чем предупредить. Я не смогу оградить тебя от косых взглядов и перешептываний за спиной.
— Я знала, что меня ждет. — Кэтрин улыбнулась ему своей честной, искренней улыбкой. Она была немного робкой, эта улыбка, но она зажгла свет в ее глазах, и черты лица стали мягче, милее. Она была почти хорошенькой, когда так улыбалась. — Я готова быть с тобой и в радости, и в горести. Я чту клятвы, данные у алтаря.
Джерард улыбнулся в ответ. Размолвке пришел конец. Предчувствия его не обманули. В постели они всегда достигали взаимопонимания.
— И я тоже. — Джерард привлек ее к себе и стал расстегивать пуговицы на ночной рубашке. — И я тоже…
Глава 15
На следующий день портниха сама привезла три новых наряда, пространно извинившись за задержку. Кэтрин даже растерялась. Она не ожидала, что платья уже готовы, а тем более не ожидала, что модистка их ей доставит лично.
— Его светлость сообщил, что вы намерены заказать еще несколько платьев, — добавила миссис Годдард. — Обещаю, что в следующий раз исполню заказ точно в срок.
— Понимаю, — медленно проговорила Кейт. Джерард похлопотал? Его уже не было, когда она проснулась этим утром. — Его светлость сказал еще что-нибудь?
— Он сказал, что в следующий раз хотел бы видеть красное платье. — Наметанным взглядом модистка окинула Кейт с головы до пят. — Нужно подобрать правильный оттенок красного, но цвет должен вам пойти.
— Э… Да. Я подумаю.
Миссис Годдард порадовал ее ответ.
— Хорошо, мадам. А теперь давайте проверим, не надо ли что-нибудь подогнать?
Пока миссис Годдард порхала вокруг нее с булавками в зубах, Кэтрин, стоя на табурете, изучала свое отражение в зеркале. Действительно ли красный цвет ей к лицу? Мать всегда говорила, что яркие цвета ей не идут, что они ее «гасят». Кэтрин никогда не носила платья с глубоким вырезом и неширокой, струящейся по бедрам, обрисовывающей силуэт юбкой. Такие, как то, что было на ней сейчас. Небесно-синее, с пышными рукавами, расшитыми жемчужным бисером. Та же отделка украшала лиф. Никогда она еще не надевала такого красивого платья. И этот цвет ничуть ее не «гасил». Этот яркий синий цвет, цвет лазури, напротив, «зажигал», украшал ее. Новая нижняя юбка была легче и уже прежней, и наряд скользил по ней, ниспадал мягкими складками. Кэтрин самой себе казалась выше, грациознее. И грудь ее казалась полнее.
