Патриция Хэган - Цвет ночи (Любовь навеки)
– Не волнуйтесь, с ней все будет в порядке, – с усмешкой заверил Джордана доктор Каспер. – Слышали бы вы, как она тут бушевала! Такой шум подняла: дескать, чертова девчонка пыталась ее убить. Нет-нет, уверяю вас, она полностью пришла в себя. Я согласен, что это болезнь Брайта, заеду завтра – посмотрю ее и попытаюсь убедить, что болезнь очень серьезная.
После его отъезда Дэнси и Джордан со стаканами шерри присели на диван в гостиной, примыкающей к комнате Джордана, пока Габриель готовил ужин. Все было так славно, так уютно. Дэнси была благодарна Джордану, что тот дал ей возможность расслабиться и не приставал с ухаживаниями. Они говорили о прошлом, вспоминая и узнавая друг друга заново. Глядя вокруг – на богатую обстановку, красное дерево, толстые восточные ковры и гобелены, Дэнси не удержалась и спросила:
– Наверное, многие люди злятся, что твоя мать умудрилась сохранить богатство, тогда как их самих война разорила?
– Вероятно. Но это не имеет значения. В конце концов, между нами говоря, нам принадлежит почти весь город.
– Должна сказать, меня очень удивило, что никто из друзей твоей матери не пришел, когда стало известно, что она больна.
– Ну, меня это совсем не удивляет. У нее нет друзей.
Дэнси была ошеломлена.
– Да, это так. Горькая, но правда. В глаза люди обращаются с мамой, как с королевой, как она и требует, но за спиной говорят о ней ужасные вещи и, как ты сегодня могла убедиться, ничуть о ней не беспокоятся. Она могла здесь и умереть – никому нет до этого дела.
Дэнси обрадовалась, когда он заговорил о том, как дом был заново отделан после войны. Ей не хотелось слушать столь грустные вещи об Эдди Мак-Кейб. Она не могла забыть, как дядя Дули говорил, что Эдди только притворяется злой.
Девушка внимательно слушала рассказ Джордана о том, как он переделал часть холла в крыло для себя, заняв комнаты, ранее принадлежавшие родителям.
– Я искалечен, – он указал на ноги, – и мне неприятно, когда меня повсюду возят. Мы с мамой обычно обедаем здесь, а рядом я оборудовал свой кабинет. Очень удобно.
Он потянулся за бутылкой и налил еще шерри.
– А из бывшей комнаты Клинта я сделал комнату для гостей. – Он смотрел ей в лицо, наблюдая за реакцией на свои слова.
Дэнси поднесла стакан к губам, глотнула вина, чтобы утешить глупое сердце, которое внезапно так сжалось. Клинт скоро вернется. Она это знала, надеялась. Ей так его не хватало, к тому же она хотела посмотреть, как он будет реагировать, когда услышит о таинственном пришельце прошлой ночью. Дэнси все еще не была уверена, не его ли это проделка, хотя и надеялась, что он тут ни при чем – особенно после всего, что между ними было.
Габриель подал ужин – хрустящего жареного цыпленка и репу. Дэнси ела с удовольствием. Она давно не пробовала таких вкусных вещей.
Бедная девушка едва сдерживала зевоту. День выдался длинный и трудный.
– Ты устала, а я не даю тебе спать, – нехотя признал Джордан, жалея, что вечер заканчивается.
Взяв со стола колокольчик, он позвонил.
– Габриель проводит тебя в твою комнату. Встретимся за завтраком.
Дэнси была уже у двери, когда он вдруг спросил, как ей понравился дом.
– Чудесный, – ответила Дэнси, с одобрением оглядываясь по сторонам. – Никогда не видела такой роскоши.
– Он может стать твоим, понимаешь?
В его голосе звучало такое страстное желание, что Дэнси охватила жалость.
– Если тебе захочется что-нибудь здесь изменить, мы это сделаем. Ты создана, чтобы жить в таком доме.
Девушка не знала, что сказать, – просто натянуто улыбнулась и поспешила за Габриелем.
Лучше бы Джордан ничего не говорил. Они прелестно провели время, как настоящие друзья. Хотелось, чтобы так было всегда. Теперь она боялась, как бы за завтраком Джордан снова не заговорил о том же.
– Так это и есть комната Клинта? – Дэнси обращалась скорее к самой себе, чем к Габриелю, когда он отворил ей дверь, держа в руках фонарь. Здесь мебель была заметно скромнее, чем в других комнатах. Ни красивых безделушек, ни картин на стенах – все без затей, по-спартански.
– Янки забрали отсюда что-нибудь?
– О нет, мэм, янки ни к чему не прикасались. Мисс Эдди сразу подписала присягу о благонадежности, и они ничего не тронули. Комната всегда была такой. В этой комнате вырос мастер Ангус – и никто ничего не хотел здесь менять, особенно мастер Клинт.
– Ты давно здесь живешь? – поинтересовалась Дэнси.
– О да, мэм, я родился здесь, – с гордостью подтвердил негр, – примерно тогда же, когда и мастер Ангус. Мои мама и папа из первых рабов Мак-Кейбов. Мастер Клинт ничего здесь не менял, он тут никогда подолгу не задерживался: мальчиком то скакал где-нибудь на лошади, то охотился, а как вырос, был какое-то время надсмотрщиком. Вот мастер Джордан – тот никогда не интересовался такой работой. Всегда что-нибудь читал, учился. Но вы, наверно, знаете, что произошло между мастером Клинтом и мисс Эдди, когда кончилась война.
Дэнси кивнула.
– Я рад, что уже стар стал работать на полях, а то бедному мастеру Джордану нужно, чтобы за ним ухаживали – он ведь калека.
Габриель положил на кровать халат, одолженный у мисс Эдди, и удалился.
Когда он ушел, Дэнси с удовольствием скользнула под одеяло, усталая и измотанная, но с теплой мыслью, что спит на месте, где когда-то спал Клинт. Обхватив руками подушку, она задремала, убаюканная нежными воспоминаниями.
Клинт стоял на опушке леса. Он улыбнулся, увидев, что свет в его окнах наконец погас. Дэнси должны были поместить именно там – Клинт знал, что его прежнюю комнату сделали спальней для гостей; остальные комнаты занимали Эдди и Джордан.
Клинт пересек лужайку и с легкостью взобрался на веранду. Он проделывал это сотни раз, исчезая и возвращаясь тайком по ночам, когда у него в городе заводилась какая-нибудь подружка. Окно было открыто, и Клинт залез внутрь. Он опасался, что Дэнси закричит прежде, чем узнает его, поэтому прикрыл ей рот рукой, прошептал:
– Не бойся, это я.
Дэнси сразу открыла глаза. Она ничего не могла разглядеть в темноте, но голос узнала – и сразу успокоилась. Клинт убрал руку и сел рядом.
– Хотел бы я знать, почему я вечно нахожу тебя в своей постели.
Дэнси притворилась уязвленной, хотя внутри нее все затрепетало от приятного волнения.
– Кажется, у тебя вошло в привычку шнырять вокруг по ночам.
– Но это моя комната, – напомнил он.
Дэнси представила себе, какая у него при этом была нахальная мина.
– Откуда ты узнал, что я здесь?
– Билли рассказал, что ты уехала, как только узнала о болезни Эдди. Я приехал и слонялся возле дома, ожидая, когда ты будешь возвращаться. А потом увидел, что везде гаснет свет, и понял, что ты останешься на ночь. Я надеялся, ты окажешься здесь, а не в спальне Джордана. – От Дэнси не ускользнул сарказм. – Ну, а как Эдди? Это действительно оспа?
