Ирена Гарда - Кассандра. Пророческая бездна
Услышав это имя, Агамемнон напрягся и подозрительно посмотрел на Аякса.
– Что он тут плел про Кассандру? И где эта девушка? Что здесь было, укуси тебя Пифон!
– Не твое дело, – окрысился его приятель, – Я ее первый увидел.
И, взвалив брыкающуюся Кассандру на плечо, он потащил ее из храма.
Но Агамемнон не был привычен к тому, чтобы его посылали подальше. Заступив Аяксу дорогу, он заглянул в лицо девушке. Так и есть! Эта та милашка, которую он видел на поле, когда они во время перемирия хоронили трупы. Это про нее говорил Менелай, когда рассказывал о своем посольстве и встретившейся по дороге царевне.
– Отдай мне девушку, Аякс, – произнес он тихо, но многозначительно. – Она не для тебя.
– А по мне, так в самый раз! – обозлился недомерок.
– Оставь девушку, – еще раз очень вежливо попросил Агамемнон, кладя руку на меч.
Его спутники тут же обступили спорщиков, мрачно поглядывая на взъерошенного Аякса. Тот воровато огляделся по сторонам. Не считая забившихся по углам женщин, они были в храме одни, и Агамемнону ничего не стоило прикончить его на месте.
Почувствовав, что добыча уходит из рук, он скинул девушку с плеча и выхватил меч.
– Попробуй только отобрать ее у меня, любитель чужих женщин! Мало того, что ты Брисеиду себе из-под Ахилла выдернул, так теперь хочешь лишить меня заслуженного приза?
– Уберите его с моих глаз, – вспыхнул от гнева предводитель ахейцев, пристально глядя на девушку.
Его целых день разбирало желание обладать женщиной, а уж когда на его глазах Менелай отымел свою Елену, оно стало просто нестерпимым. Его подручные, подхватив сопротивлявшегося Аякса за руки и за ноги, вытащили на улицу и бросили на куст роз.
А Агамемнон, весь дрожа в предчувствии обладания женщиной, шагнул в Кассандре. Глядя на огромного, измазанного кровью ахейца, Кассандра пришла в ужас от мысли, что здесь может сейчас произойти, и попыталась отползти в сторону, но мужчина, упав рядом с ней на колени, одной рукой схватил ее за ногу, подтащив к себе, а другой рванул на ее груди тонкую ткань, превращая пеплос в тряпку.
Когда все кончилось и он, поправляя хитон, поднялся с ее измученного болью тела, она удивилась, что осталась жива. Приведя себя в порядок, мужчина указал своим спутникам, которые с каменными лицами наблюдали за развлечениями своего предводителя:
– Отведите ее к другим царским дочерям и присмотрите, чтобы никто с ними не баловался.
Однако выполнить царский приказ оказалось довольно затруднительно, потому что ноги отказывались держать Кассандру, невзирая на весь ее страх перед ахейцами. В конце концов один из них подхватил пленницу и, перекинув через плечо, как это не так давно сделал Аякс, принес ее в геникей, где ей навстречу кинулись Поликсена и Андромаха, передавшая спящего Астианакса Гекубе. Это было все, что осталось от еще недавно могучего клана, от пяти десятков сыновей и двух десятков дочерей царя Трои.
Подруги уложили Кассандру на постель, и попробовали ее разговорить, нота молча отвернулась от них. Спустя некоторое время, молодая женщина почувствовала чью-то руку, ласково поглаживающую ее спину, и услышала голос, полный доброты и сострадания:
– Прости меня, девочка, если сможешь. И отца тоже. Мы не ведали, что творили. Если бы только можно было все вернуть назад, то все было бы иначе. Милая моя малышка, как же ты натерпелась от нас! Эта мысль не даст мне покоя до самой смерти. Скажи, что ты меня простила, а то я не смогу жить с таким чувством вины. Бедная моя, бедная дочурка!
Кассандра резко перевернулась, и зарылась лицом в груди матери. Из ее глаз хлынули слезы.
– Поплачь, поплачь, дорогая, – тихо шептала Гекуба, укачивая свою дочь. – Может быть, все еще наладится. Главное, что мы все тебя любим и тебе верим.
Гекуба научилась, наконец, ласкать своих детей. Шепча ласковые слова на ухо дочери, она ощущала, как в ее душе прорвалась плотина, которая всю жизнь не давала ей чувствовать простые человеческие радости и, невзирая на весь ужас ее положения, не могла сдержать счастливую улыбку, на мгновение озарившую ее лицо.
Нечаянная радость Гекубы была недолгой. На следующий день ахейцы занялись планомерным разграблением домов, которые не сгорели в страшную ночь штурма. В богатой Трое было столько разных сокровищ, что перетаскивать их на берег отправили даже пленниц. Словно муравьи, шли вереницей люди, неся на себе ковры и треножники, ткани и украшения, вели лошадей или тащили колесницы.
В то время Ахайя была бедна лошадьми, и огромные табуны, пасущиеся на просторах Троады, были для ахейцев огромным сокровищем. Попав в Пергам, Кассандра отпросилась на несколько минут у надсмотрщика, пожалевшего красавицу-царевну, и добежала до храма Афины, откуда еще не убрали трупы. Поползав немного по полу, она нашла глиняную куколку, выпавшую вчера из-за пазухи, когда Агамемнон рвал на ней одежду. Мимоходом погоревав, что подарок брата лишился еще и головы, она покрепче спрятала его под грудной повязкой, и подошла к обломкам статуи Афины. Ближе всего к ней лежала отлетевшая голова богини. Присев перед ней, Кассандра заглянула в пустые глаза статуи.
– А ты, оказывается, стерва, – проговорила она спокойно. – Ну, ты довольна тому, что натворила в Троаде? Не считаешь, что для яблочка, пусть даже из сада Гесперид, это как-то дороговато? Вот уж бы не подумала, что ты такая мстительная женщина. Где мои братья и сестры, женихи и отец? Ты что с ними сделала, Афина Паллада? А уж твоя слабость к Одиссею и вовсе неприличная. Даже палладий – и тот позволила ему украсть. И не стыдно? Мы тебе вон какой храм отстроили, жертвы приносили, да не простые, а гекатомбы. И как ты нас за все отблагодарила? А сыновей Лаокоона зачем задушила? Ладно еще отец – он советовал троянцам не поддаваться на твои уловки. Но мальчики-то тут причем? А куда подевались Лаодика с Креусой? Согласна, у Креусы паршивый характер, но Лаодика-то чем тебе не угодила? Вот и лежи теперь на земле. Я тебя поднимать не собираюсь.
Пару минут она сидел у статуи богини в надежде, что та убьет ее за непристойные речи, но кругом было все тихо. Тогда Кассандра перешла к трупу Кореба и задумчиво погладила его пальцами по лбу и щеке. Сейчас она могла сколько угодно разглядывать его лицо, не стесняясь лишний раз заглянуть ему в глаза.
– Прости меня, пожалуйста, что не смогла настоять на твоем отъезде. Но ты был такой упрямый и так меня любил, что я не смогла с тобой справиться, да и с собой тоже. Я не знаю, каким ты молишься богам, но уверена, что они к тебе будут милостивы. Во всяком случае, Аполлон оказывает тебе покровительство, а это уже немало. (Вот и оказал!) Видишь, я даже не могу тебя похоронить, но всегда буду помнить. Не знаю уж, на сколько тебе это будет приятно.
