Лесли Лафой - Путь к сердцу
Ривлин про себя проклинал все на свете. Только бы Мадди не поверила, что такое возможно.
— А когда ты станешь свободной, возвращайся сюда. Вели Ривлину привезти тебя обратно.
Мадди кивнула.
— Ну а теперь улыбнись мне, покажи, как ты умеешь постоять за себя.
— До свидания, Майра.
Майра поцеловала Мадди в щеку и направилась по проходу в конец вагона. Проходя мимо Ривлина, она бросила, не глядя на него:
— Выйдем.
Ривлин неохотно последовал за ней.
— Я скоро вернусь, а ты, Мадди, пока задерни занавески.
Едва он ступил на платформу, как Майра, воинственно упершись руками в бока, напустилась на него:
— Куда ты ее везешь?
— В Канзас-Сити, а оттуда в Левенуэрт.
Майра уставилась на него, словно не веря своим ушам.
— Ты и в самом деле намерен это сделать?
Ривлин, опустив голову, молча смотрел на рельсы. Когда ему удалось справиться со своим возмущением, он спокойно ответил:
— У меня нет иного выхода. Имеешь ли ты представление о том, сколько людей выслеживает нас? Передать Мадди в руки представителей закона кажется мне наилучшим способом сохранить ей жизнь.
— А что, если именно кто-то из этих самых представителей закона хочет ее уничтожить? — резко возразила Майра. — С таким же успехом ты можешь сам приставить револьвер к ее голове и нажать на спуск.
Ривлин увидел перед собой лицо Сета, и к горлу его подступила тошнота.
— Господи, да ты просто не понимаешь, что говоришь!
— Что ж, прости. — Майра пристально посмотрела на него. — Ты ведь помнишь — я не умею наносить слабые удары. Я хочу одного: чтобы Мадди была в безопасности, и стараюсь изо всех сил вбить это в твою тупую башку.
Ривлин сорвал с головы шляпу и запустил пальцы в волосы.
— Дьявол меня побери, если я знаю, как мне быть. Такое состояние противно до невозможности.
— Рив, чего бы тебе хотелось в глубине души?
Он хлопнул шляпой о колено и уставился неподвижным взглядом на реку, на Делано за рекой и дальше — на безграничную прерию.
— Забрать лошадей из конюшни и уехать на Запад. Увезти Мадди на край света, где никто ее не найдет.
— Так почему бы тебе это не сделать? — усмехнулась она. — Майк сказал, что ему нет дела до того, куда ты уедешь. И никому нет.
— Посадка закончена! — прокричал кондуктор; затем послышался долгий, тоскливый гудок паровоза.
— Потому, — сквозь зубы произнес Ривлин, нахлобучивая шляпу на лоб, — что тогда мне пришлось бы то и дело оглядываться через плечо и считать каждого встречного возможным убийцей Мадди.
— Стало быть, лучше, чтобы вас прикончили в Левенуэрте?
— Я что-нибудь придумаю, — сказал он, хватаясь за поручень и вскакивая на подножку. — Буду настороже и не передам ее никому до тех пор, пока не уверюсь окончательно, что она в безопасности. Обещаю тебе это, Майра.
— И привезешь ее сюда, когда ее отпустят?
— Боюсь, этого не будет, — ответил он, глядя ей в глаза. — У тебя есть высокопоставленные друзья, готовые взять тебя под защиту, а у Мадди их нет. Она может сколько угодно угрожать членам суда, но это приведет только к жестокому обращению с ней, когда ее вытащат на место для свидетелей. И если она последует твоему совету, то заработает обвинение в оскорблении суда вдобавок к тем восемнадцати годам, к которым ее уже приговорили.
Паровоз снова загудел; поезд тронулся и медленно покатил вперед. Майра побежала за ним, ускоряя шаги, глаза у нее были влажными.
— Ты собираешься позволить им снова засадить ее в тюрьму?
— Я добьюсь, чтобы у нее был хороший адвокат. Он подаст апелляцию с требованием нового суда.
— И сам ты останешься с ней или поцелуешь ее и уедешь, помахав на прощание шляпой и пожелав всего наилучшего?
Черт побери, у него не было ни времени, ни желания продолжать этот разговор.
— Майра…
— Ты сукин сын! — Она на ходу погрозила ему пальцем; волосы ее растрепались и свободно развевались на ветру. — Только попробуй бросить ее в Левенуэрте! Не смей тогда переступать порог моего дома — я пристрелю тебя собственными руками и буду считать это добрым делом! — Майра соскочила с платформы и остановилась, но еще продолжала топать ногами и грозить кулаком.
Ривлин повернулся и, войдя в вагон, подошел к бару и налил себе в стакан виски.
Мадди стояла в центре длинного раскачивающегося салона, стиснув руки и крепко закусив нижнюю губу.
— Дозволено ли мне узнать, о чем вы спорили с Майрой? — осторожно спросила она.
— Нет.
Мадди наблюдала за тем, как он проглотил порцию жидкого огня, и гадала, долго ли ей ждать, когда Ривлин взорвется, и сократит ли выпитое виски это ожидание или продлит его.
— Мадди, — наконец заговорил он, поворачиваясь к ней, — не важно, что я чувствую в связи с необходимостью примириться с твоим заключением в тюрьме. Иного выбора у меня нет — понимаешь ты это?
Сердце Мадди забилось чаще — теперь ей стало ясно, что так взвинтило Ривлина. Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему.
— Думаю, Майра не в меру романтична, — сказала она спокойно. — Эта женщина верит в истинную любовь и во все, что с ней связано. Она просеивает мужчин, как старатель золотоносный песок — ищет золотой слиток и считает, что непременно найдет сто. Вера ее столь сильна, что она не в состоянии понять, как это другие не верят в конечное счастье.
Ривлин сделал еще один солидный глоток виски.
— Я тебя не спрашиваю о взглядах Майры на любовь.
Мадди кивнула.
— Зато ты спрашиваешь, почему Майра так старается заручиться твоим обещанием привезти меня обратно… — Она подошла к шкафчику с напитками и остановилась перед Ривлином. — Понимаешь, — заговорила она с ласковой твердостью, — у тебя есть чувство чести, и я не строю иллюзий насчет того, что ты от него откажешься. Ты передашь меня в руки членов суда, и все будет кончено. Я не заблуждаюсь по поводу наших чувств. Я не люблю тебя, Ривлин, а ты не любишь меня. Пока мы находились вместе, нам было хорошо друг с другом, но не более того.
— Ты говоришь это искренне, — Ривлин повернулся, чтобы напить себе еще виски, — или просто стараешься успокоить меня словами, которые мне хочется от тебя услышать?
— Зачем мне тебя успокаивать? Что я могла бы сказать или сделать, чтобы ты нарушил свой долг? — Она не дала ему возразить. — Таких доводов не существует, и незачем обольщаться мыслью, будто они есть.
— Будь все проклято! — Ривлин сделал два больших глотка один за другим, со стуком поставил стакан на стойку бара и секундой позже запустил свою шляпу через весь салон.
— Что с тобой? — негромко спросила Мадди. — Что на тебя нашло?
Он ухватился обеими руками за стойку и низко опустил голову.
