Ферн Майклз - Опасный розыгрыш
Раздался очередной звонок – вошел высокий худой мужчина, лицо его носило следы недавних побоев. Грейнджер прислушался, пытаясь уловить имя посетителя.
Группа мужчин, сидевших у стойки, при виде вошедшего демонстративно забрала свои кружки и пересела к столу напротив Грейнджера. Они что-то неодобрительно бормотали, не сводя глаз с вошедшего, которому освободили место у стойки. Слова одного из них долетели до Грейнджера:
– Подлая харя, низкий поддонок, только подумать, что он сделал с той потаскушкой!
– Что сделал? – спросил второй.
– Бедная Салли отшила его, он рассвирепел и забил ее до смерти. Все знают, что это был он, но никто не донесет, мы не хотим, чтобы власти лезли в наши дела.
Чувствуя на себе враждебные взгляды, Карл выругался и крикнул, что готов драться, если найдется мужчина, который не побоится пойти против него. Никто не двинулся с места, но это не угомонило храбреца.
– Чего уставились? Эта потаскушка пляшет теперь в раю, маленькая дрянь! Отказать мне! У меня тоже есть права, разве я не человек?
Внимание Карла перешло на кружку, которую поставил перед ним хозяин, он повернулся к залу спиной.
Грейнджер содрогнулся при мысли, что этот негодяй пытался насильно овладеть Тори, и с удовольствием заметил отметины на его уродливом лице.
Карл снова повернулся к залу.
– Столько золота! Столько золота, а у меня в кармане ни гроша!
Грейнджер не сомневался – он говорил об ограблении фургонов с налогами. Теперь Скарблейд поплатится жизнью, а колония будет по-прежнему голодать. Какая неудача, что лорд Фаулер-Грин запретил капитану отправлять корабль в плавание с крадеными деньгами на борту. Скарблейда повесят ни за что.
Шум потасовки вывел Грейнджера из задумчивости. Карл швырнул кружку в хозяина, обвинив, что тот налил ему прокисший эль. Все сверлили Карла ненавидящими взглядами, но никто не подошел и не попытался вывести хулигана. Грейнджер знал – никто не позовет патрульных, потому что у многих тоже рыльца в пушку.
Карл все не унимался.
– Слышите, вы? Он укокошил моего брата! – беззубый рот осклабился. – Этот грязный выродок подохнет на виселице, уж я-то позаботился об этом.
Видя, что слова не произвели должного впечатления на присутствующих, Карл продолжал еще с большим запалом:
– А кто придумал все планы? Думаете, Скарблейд? Этот безмозглый мешок с трухой? Карл Смайт! Вот кто был мозгом всех ограблений! Да, я и мой брат Джон, моя правая рука. Если кто-то и заслуживает славы Скарблейда, то это я!
Вот наглец! Но вдруг Грейнджера осенило. Что если… убедить власти, что они схватили не того, кого следовало? Грейнджер осушил кружку, поднялся и шатаясь словно пьяный, подошел к Карлу. Когда тот снова стал жаловаться на участь, постигшую брата, Грейнджер выразил ему сочувствие.
Карл, растаяв от первого за много недель доброго слова, тут же предложил угостить Грейнджера вином и продолжал перечислять несправедливости, которые ему пришлось терпеть в последнее время. Грейнджер поддакивал и в нужных местах сокрушенно прищелкивал языком. Это подзадоривало Карла и он пуще прежнего распускал хвост.
– Да, я был главарем этой банды. Отдавал приказания и следил, чтобы их исполняли в точности.
Грейнджер перехватил инициативу:
– Если вы были главарем, то кто сейчас сидит в Ньюгейте и ждет виселицы?
Карл, видя, что окружающие стали прислушиваться, повысил голос:
– Это тот смерд, который продырявил моего брата. Но он был на третьих ролях! Скарблейд – это я! Я! Только у меня есть голова на плечах, а не у того пса! Я Скарблейд!
Толпа, не в силах больше выносить похвальбу Карла, начала издеваться над ним.
– Еще чего выдумываешь! Скарблейд, как же! – один голос выделился из общего шума. – И скажешь, по тебе сохли знатные дамы, которых ты грабил, и платили тебе еще больше за возможность переспать с тобой?
Карл набросился на тех, кто осмелился высмеять его.
– Раз я говорю, что я Скарблейд, значит, так оно и есть! И кто вы такие, чтобы перечить мне? Мелкие воришки и сводники, – он указал пальцем на одного из мужчин. – А ты, Стив Неспойнт, ты тоже не веришь, что я – Скарблейд? Уж по поводу тебя ни у кого нет сомнений, и патруль был бы не прочь узнать, что здесь сидит любитель присваивать чужие кошельки. А ты, – он ткнул пальцем в другого. – Как насчет того маленького дельца, когда ты поджег дом с квартирантами, чтобы не платить аренду? Нет записи, нет долга. По всем вам плачет тюрьма, а если сейчас не плачет, рано или поздно это все равно случится. Хотите, чтобы я навел гончих на ваш след? Это научило бы вас, как надо относиться к человеку, который называет себя Скарблейд!
Наступило угрожающее молчание. Грейнджер понимал, Карл слишком пьян, чтобы понимать, какой вред наносит сам себе.
– Еще кружку эля! – рявкнул тот на хозяина.
– Я отказываюсь вас обслуживать, сэр Скарблейд, – заявил хозяин гостиницы и бросил кружку, из которой пил Карл, в бак с мусором.
Карл направился к обидчику, пытаясь схватить его за шею. Хозяин, крепкий грузный человек, удачно увернулся.
– Вышвырните его вон, – приказал он троим посетителям, сидевшим у двери.
Сопротивляющегося Карла оторвали от стойки и вынесли из бара. За порогом гостиницы его избили и швырнули под копыта привязанной лошади.
Испуганное животное встало на дыбы и опустило передние копыта на Карла, снова взвилось и снова ударило подковами лежащее под ногами тело, пытаясь от него освободиться. Карл истошно вопил, кто-то отвязал лошадь, и та пулей понеслась по улице.
* * *Тори наняла открытую коляску – единственный экипаж, который удалось поймать в этот декабрьский день, день, когда на Трайберн-хилл должны были повесить Скарблейда. Грейнджер отсутствовал уже трое суток, и Тори не пыталась его разыскать. Она нашла приют в комнатах, которые раньше снимал Маркус. Единственным утешением было то, что эти комнаты, где она была счастлива, не сданы другим постояльцам.
Коляска приближалась к Трайберн-хилл. Тори машинально стирала брызги грязи, летевшие из-под колес и оседавшие на зеленой шерстяной юбке. Она снова мысленно благодарила Долли, которая догадалась переслать ей чемоданы с платьями и личными вещами, перевезенными ее родителями в дом лорда Фаулер-Грина перед отъездом в Америку. Тори с радостью приняла вещи. Надеть на казнь зеленое платье, в котором она с Маркусом посетила оперу, было выше ее сил.
Извозчику не показалось странным, что молодая, хорошо одетая леди приказала вести ее на Трайберн-хилл. Он усмехнулся по себя – если в баре ходили правильные слухи, большинство светских дам собирались быть там, чтобы уронить слезу по самому бесстрашному и привлекательному разбойнику. Тори приехала поздно – карет оказалось так много, что ее коляске пришлось довольствоваться местом вдали от виселицы.
