Лиза Клейпас - Моя до полуночи
– Это вас не касается, мистер Роан.
Кэм пристально взглянул на нее, и она уловила в его взгляде что-то новое. И это новое ощущение заставило ее внутренне сжаться от смущения.
– Нам надо поговорить с глазу на глаз, – сказал он.
– Нет, не надо, – поспешно перебила Амелия. Мужчины переглянулись.
– С вашего разрешения, – пробормотал лорд Уэстклифф, – мы вас оставим.
– Нет, вам не надо уходить, в этом нет нужды… – забормотала Амелия и тут же замолчала, потому что стало очевидным, что ее разрешения никто не спрашивает.
Лорд Сент-Винсент пошел вслед за Уэстклиффом, успев тихо сказать Амелии:
– Хотя нельзя доверять никаким советам, и особенно если они исходят от меня… Но постарайтесь отнестись непредвзято, мисс Хатауэй. Никогда не следует смотреть в рот богатому мужу. – Он озорно подмигнул ей и направился в сторону террасы.
Амелию как громом ударило. Она смогла выговорить только одно слово:
– Мужу?
– Я сказал им, что мы обручились. – Кэм нежно, но твердо взял ее под локоть и повел за ограду, где их не могли видеть из окон дома.
– Зачем? Кто вам позволил?
– Затем, что это так.
– Что?
Они остановились за оградой.
– Вы с ума сошли? – Амелия была в ужасе.
Кэм поднял ее руку, и кольцо на ее пальце огнем сверкнуло на солнце.
– Вы носите мое кольцо. Вы спали со мной. Вы давали обещания. Многие цыгане сказали бы, что это и означает настоящий брак. Но для того, чтобы сделать его законным, мы поступим так, как это принято у gadjos.
– Ничего этого не будет! – Амелия вырвала руку и попятилась. – Я ношу это чертово кольцо только потому, что никак не могу его снять. И что это значит – я давала обещания? Разве те слова на языке цыган, которые вы просили меня повторять, были какой-либо клятвой? Вы обманули меня! Я не понимала, что говорю!
– Но вы спали со мной.
От стыда и ярости Амелия налилась краской и вытерла рукавом выступивший на лбу пот. Потом повернулась и быстрыми шагами пошла по дорожке, которая вела в глубь сада.
– Это тоже ничего не значит, – бросила она через плечо.
Кэм Роан легко догнал ее и пошел рядом.
– А для меня значит. Для цыган сексуальный акт – священен.
Она фыркнула.
– А как насчет тех леди, которых вы соблазняли в Лондоне? Когда вы спали с ними, это тоже было священным актом?
– Тогда я ступил на нечистый путь gadjo, – сказал он с невозмутимым видом. – Но теперь я изменился. Я исправился.
Амелия глянула на него искоса:
– Вам не надо исправляться. Вы не хотите этого. Одна ночь не может так радикально изменить никого.
– Может, я в этом уверен. – Он хотел ее схватить, но Амелия увернулась. Но все же Кэму удалось поймать ее со спины и прижать к себе.
– Перестаньте бегать от меня и послушайте. Я хочу вас. Я хочу вас, даже зная, что, женившись на вас, я сразу в довесок получу семью, в которой есть склонный к суициду брат и слуга-цыган с темпераментом медведя.
– Меррипен не слуга.
– Называйте его как хотите. Я принимаю его со всей семьей Хатауэй.
– Но семья не примет вас. В нашей семье для вас нет места.
– Есть. Оно рядом с вами.
Амелия содрогнулась, когда его рука скользнула по ее телу, и даже через корсет она ощутила его трепетные пальцы.
– Это было бы страшно. – Ее всю обдало жаром. – Вы возненавидите меня за то, что я лишила вас свободы… а я – вас за то, что потеряла свою. Я не могу обещать, что буду повиноваться вам, соглашаться с вашими решениями и не иметь собственного мнения…
– Разве обязательно должно быть так?
– О? Вы смогли бы поклясться, что никогда не будете заставлять меня поступать против своей воли?
Кэм повернул Амелию к себе лицом и погладил ее пылающую щеку. Он молчал, видимо, обдумывая ответ.
– Нет, – наконец сказал он, – в этом я не смог бы поклясться. Иногда ваши решения идут не во благо вам.
С точки зрения Амелии, на этом дебаты были закончены.
– Я всегда решала сама, что для меня благо. Я не уступлю это право ни вам, ни кому-либо другому.
Кэм продолжал водить пальцем по ее лицу.
– Прежде чем вы примете окончательное решение, вам следует рассмотреть целый ряд проблем. На кону больше, чем наши личные отношения. В беде оказалась ваша семья, дорогая.
– Для нас в этом нет ничего нового. Мы всегда в беде.
Кэм задумался.
– Все же лучше стать более обеспеченной, даже будучи женой цыгана, чем пытаться все делать в одиночку.
Амелии захотелось дать ему понять, что ее возражения не имеют никакого отношения к его богатству. Но он продолжал говорить:
– Выходите за меня замуж, и я восстановлю Рамзи-Хаус. Я превращу его во дворец. Будем это считать выкупом за невесту.
– Что это значит?
– Цыганский обычай. Жених перед свадьбой выкупает невесту у ее семьи. Это означает также, что я оплачу счета Лео в Лондоне…
– Он все еще вам должен?
– Не мне, но многим кредиторам.
– Господи! – У Амелии защемило сердце.
– Я позабочусь о вас и вашей семье, – со стоическим терпением продолжал Кэм. – Одежда, драгоценности, лошади, книги… пансион для Беатрикс… сезон в Лондоне для Поппи. Лучшие доктора для Уиннифред. Она может поехать в любую клинику на свете. Разве вы не хотите снова видеть ее здоровой?
– Это нечестно.
– Взамен всего этого мне от вас ничего не надо, кроме любви. – Он начал гладить ее руку от локтя до запястья.
– Я буду чувствовать себя так, словно заключила сделку с дьяволом.
– Нет, Амелия. Просто со мной.
– Я даже не уверена, что именно вы от меня хотите.
Он склонил голову к ее уху.
– После вчерашней ночи я и сам в это с трудом верю.
– Вы можете получить это со многими другими женщинами. И это обойдется вам гораздо дешевле и с меньшими усилиями…
– Я хочу получить это от вас. Только от вас. – Наступила неловкая пауза. – Те женщины, с которыми я был… я для них был просто парнем, отличающимся от их мужей. Они жаждали моего общества только ночью, но не днем. Они не считали меня равным, и они сами никогда меня не удовлетворяли. А с вами – все по-другому.
Он прикоснулся губами к ее лбу, и она закрыла глаза.
– Как же вы могли спать с замужними женщинами? Может быть, если бы вы попытались ухаживать за приличной…
– Я живу в игорном доме. Там редко встретишь приличную даму. И я никогда не мог наладить с ними отношения.
– Почему?
– По-моему, они меня боялись и начинали нервничать.
Амелия вздрогнула оттого, что он коснулся кончиком языка мочки ее уха.
– Не понимаю почему.
– Быть замужем за цыганом не так-то легко. Мы по натуре собственники, очень ревнивы и предпочитаем, чтобы наши жены никогда не прикасались к другому мужчине. И еще у вас не будет права отказать мне в постели. – Он накрыл ее губы поцелуем. – Но вам это и в голову не придет. – Еще один поцелуй. – Потому что я вас очень и очень люблю, monisha.
