Сара Беннет - Невинная обольстительница
Неужели им так интересно говорить с ней на темы благотворительности или им все же хотелось воспользоваться возможностью получше рассмотреть ее удивительные карие глаза? При этой мысли Оливер почувствовал отвращение к самому себе. Неужели это ревность? Трудно сказать. Следует пока признать лишь одно: в последнее время он просто не может не думать об этой юной женщине – ее внешности, ее движениях, ее поступках и словах.
Он подошел к ней ближе, причем настолько, что мог бы прикоснуться к ней. До его обоняния донесся ее запах – лаванды и чистой женской кожи. Он увидел трепетно пульсирующую жилку на ее шее и испытал жгучее желание впиться в нее поцелуем. Пометить ее, чтобы все присутствующие знали, что она принадлежит только ему. Она ведь знает, что он стоит рядом, у нее за спиной, верно? Не может не знать. Тогда почему же продолжает болтать с этим пожилым занудой в темно-голубом сюртуке? Неужели ей доставляет удовольствие общаться с такими людьми? Оливер почувствовал, что в нем начинает закипать гнев, который заставит его совершить какую-нибудь безрассудную выходку.
В следующее мгновение он ощутил на себе взгляд ее огромных карих глаз. Она улыбнулась ему, как будто говоря, что рада видеть его.
– Лорд Монтгомери, – произнесла она и как будто невзначай прикоснулась к его руке. Однако этого легкого короткого прикосновения оказалось достаточно, чтобы его охватил жар желания. Оливер заставил себя отвести взгляд от ее затянутых в перчатку пальчиков и посмотреть ей в глаза.
– Неужели эти мероприятия всегда проходят так скучно? – поинтересовался он.
Вивианна удивленно подняла брови:
– Ради Бога, не так громко... Вас могут услышать. Все это ради блага обездоленных.
Тело Оливера напряглось от переполнявшего его вожделения. Ему отчаянно хотелось схватить ее, перебросить через плечо, утащить в какой-нибудь темный угол вдали от людей и сделать с ней то, к чему он только успел приступить тогда, в карете. Почему он позволил затуманить свое сердце грустными воспоминаниями об Энтони и потащился на эту скучную лекцию? Ну почему он упустил возможность и не овладел ею на обратном пути из Кендлвуда? Она вряд ли стала бы сопротивляться. Он опрокинул бы ее на подушки сиденья и заставил забыть обо всем на свете до того момента, как они подъехали бы к Блумсбери.
Тем временем Вивианна продолжала смотреть на него, слегка опустив ресницы. Как и в тот раз, когда они вместе ехали в карете в Кендлвуд, он заметил в ее глазах чуть ли не триумфальный, ликующий блеск, как будто она осознавала власть своего очарования над ним. Наверное, именно так и было, в ином случае разве он пришел бы на такое собрание замшелых филантропов? Оливер крепко взял ее за руку и, не обращая внимания на ее удивленный взгляд, повел за собой через толпу. В отличие от них двоих гости направлялись к столу, который был накрыт для ужина.
Вивианна попыталась высвободиться, но Оливер не отпускал ее.
– Лорд Монтгомери! – с отчаянием в голосе и уже без улыбки произнесла она. – Я здесь в гостях. Я не могу уйти прямо сейчас. Я должна попрощаться...
– Мисс Гринтри! – прощебетала какая-то ясноглазая дама. – И лорд Монтгомери! Как замечательно, что вы почтили своим присутствием наше собрание. Я рада видеть вас среди прочих гостей!
– Миссис Сен-Клер, я уверена, что лорд Монтгомери будет более чем счастлив...
– Извините, но у мисс Гринтри возникло срочное дело, – быстро проговорил Оливер, – неотложной важности. Миссис... э-э... Сен-Клер, извините, но присутствие мисс Гринтри необходимо в приюте для сирот бедняков.
– О Боже! – воскликнула старая дама. – Что случилось? Надеюсь, ничего серьезного?
– Боюсь, что как раз таки дело очень серьезное. Воспитанники приюта взбунтовались, – ответил Оливер и решительно направился к выходу. Вскоре они с Вивианной оказались в просторном коридоре, освещенном газовыми рожками.
– Вы вели себя просто недопустимо! – возмутилась Вивианна.
Она на самом деле была вне себя от гнева, поскольку действительно сильно рассердилась на Оливера. Он повел себя отвратительно, но, видимо, иного от него и нельзя было ожидать. Ведь это она, по сути дела, заманила его на это собрание.
Двери по обеим сторонам коридора были закрыты. Оливер наугад толкнул одну из них. Шагнув за порог, они оказались в маленькой пустой комнате. Оливер закрыл за собой дверь.
– Что вы делаете? – потребовала ответа Вивианна, наконец высвободив руку и отойдя от него шага на два. Щеки ее раскраснелись, глаза сверкали негодованием. – Мне кажется, что вы должны извиниться, милорд!
– Приношу свои извинения, – ответил Оливер. Он не сводил с нее глаз, наблюдая за тем, как она пытается поправить платье. – Что вы затеяли, Вивианна?
– Затеяла? – вопросом на вопрос ответила она, не поднимая на него глаз. – Ничего. Извините, мне нужно идти.
– Нет, я не извиняю вас. Я повторяю снова – вы что-то затеяли! Что же именно? Вы сводите меня с ума вашими безумными фантазиями!
Эти слова прозвучали для Вивианны настоящей музыкой. Удержаться от радостного блеска в глазах она не смогла, и Оливер угадал ее истинные чувства.
– Я вас понял! – торжествующе воскликнул он и шагнул к ней.
– Что вы поняли?
– Вы играете моими чувствами и хотите свести меня с ума. Интересно, зачем вам это понадобилось?
Оливер сделал шаг вперед. Он пока не стал прикасаться к ней руками, хотя ему это стоило огромных усилий и даже пришлось сжать пальцы в кулаки.
– Я хочу убедить вас в том, что намерение снести Кендлвуд – большая ошибка, только и всего.
Произнеся эти слова, Вивианна поняла, что голос ее дрожит от волнения, и поэтому постаралась поскорее взять себя в руки. Оливер почти нависал над ней самым неприличным образом, однако возмущения этим она не испытывала. Она лишь ощущала исходившее от него тепло. От его низкого красивого голоса ей самой сделалось жарко.
– Мне кажется, за то, что я был вынужден пережить сегодня вечером, я заслуживаю какой-нибудь награды, – произнес он.
– Я не понимаю вас!
Оливер улыбнулся:
– Уверен, что достоин. Вы забыли, Вивианна, что распутник вроде меня не привык терпеть поражение под натиском добродетели.
– Даже распутники могут когда-нибудь изменить своим привычкам, – машинально проговорила Вивианна.
Оливер улыбнулся еще шире и, наклонив голову, неожиданно впился в ее губы. Не думая о том, что делает, она обняла его. Ее руки скользнули ему под сюртук и рубашку и прикоснулись к его мускулистой спине. Ощущение, которое она испытала, было трудно выразить словами. Оно было в высшей степени восхитительным, но соблазнительнице, жившей в ней, этого оказалось мало. В ответ на ее прикосновение пальцы Оливера тут же проникли ей под корсаж и проворно нащупали сосок. Вивианна вздрогнула от удовольствия. Интимное местечко у нее между ног затрепетало, как будто неожиданно проснулось от долгого сна.
