Эми Сандерс - Сладкая летняя гроза
— Ричард и Стюард взяли меня с собой, мы навестили Полли, и я познакомилась с мистером Таббсом. Знаешь, он владелец пивной.
— Я прекрасно знаю, кто такой Таббс, — нетерпеливо сказал Гэрет.
— Как сказал бы Даниэль : Таково мое решение, и споры закончены.
— Не надо мне цитировать моего брата. Мне это совершенно не нужно. А по этому поводу, что говорит Даниэль?
— Так мне цитировать его или нет?
Кристиана никогда не видела Гэрета таким взволнованным, и она почувствовала, что это доставляет ей большое удовольствие.
— Не могу поверить, что Ричард и Стюарт взяли тебя с собой в «Разбитую Чащу», — продолжал он, как будто не слыша, что она ему сказала. Они должны были подумать прежде, чем так поступать.
— Они не хотели, но я их уговорила, — призналась Кристиана.
— Я в этом не сомневаюсь, — Гэрет был явно недоволен. — Меня только удивляет, что Даниэль и Джеффри не пошли с вами.
— Они бы пошли, — Кристиана едва сдерживала смех, — но ты и Даниэль учили Джеффри, как вести бухгалтерские книги.
Гэрет остановился посреди дороги, глядя на нее, как будто пришел конец света.
— Черт возьми! — взорвался Гэрет, и Кристиана чуть не подпрыгнула.
Он сошел на край дороги и ударил ногой по дереву, отступил, оглянулся кругом и снова стал бить ногой по дереву.
— Все говорят, что ты такой благоразумный и спокойный, а я теперь так не думаю.
— Да, я был таким, — закричал Гэрет. — Я был спокойным всю мою чертову жизнь! А знаешь, почему? Я тебе скажу почему! Потому что раньше тебя не было здесь, ты здесь не расхаживала с гордым видом, доставляя всем беспокойство. Вот почему!
Кристиана поправила шелковые розовые ленты, что свисали с ее шляпы, ожидая, когда он прекратит кричать. Ей пришло в голову, что если бы это случилось месяц назад, его гнев страшно напугал бы ее, но сейчас он больше смешил, чем пугал.
— И что я теперь должен делать? — продолжал он. — Ты околдовала моего отца, околдовала мою собаку. Мои братья теперь лгут мне, только чтобы угодить твоим эгоистическим капризам. А что хуже всего, они по полдня торчат в твоем саду, разглядывая твои цветы.
— Нет, это не правда.
— Как куча ленивых дураков. А твой чертов брат увез мою сестру на другой конец света, чтобы их там живьем съели краснокожие дикари.
— Сейчас ты говоришь так же, как миссис Хэттон, — заметила Кристиана, стараясь не улыбаться. Но она не могла отказать себе в удовольствии снова подколоть его. — А кроме того, все твои «чертово то», «чертово это» объясняются тем, как считает Джеффри, что характер твой портится в связи с тем, что ты стареешь.
— Мне тридцать, — закричал Гэрет, — и характер у меня нормальный!
Он остановился и перевел дыхание. Когда он снова заговорил, голос его был низким и спокойным.
— У меня нормальный характер, и я не стар.
— Как сказал бы Даниэль… — начала Кристиана, но Гэрет резко оборвал ее.
— Если ты сейчас начнешь мне цитировать этих чертовых древних римлян, я не отвечаю за свои действия.
Кристиана хотела засмеяться, но решила сдержаться. Она красноречиво пожала плечами и пошла дальше. Гэрет догнал ее и зашагал рядом с ней.
— А что касается миссис Хэттон, — сказал он своим обычным спокойным голосом, — Джеффри и Стюарт говорят, что она слышит звон свадебных колоколов.
Кристиана вскинула брови.
— Как это? — не понимая, спросила она.
— Ну это у нас есть такое выражение, это значит, что она надеется, что ты и Даниэль скоро поженитесь.
Кристиана взглянула на Гэрета, чтобы убедиться, что он не смеется над ней. Но он не шутил.
— Как такая идея могла прийти ей в голову?
— Я думал, ты лучше знаешь. Джеффри и Стью говорили мне, что вы все время секретничаете, как воры.
— Даниэль добр ко мне. Я могу обо всем с ним поговорить. Вот и все.
— И о чем же вы с ним разговариваете?
«О Франции, — ответила она про себя. — О том, что чувствуешь, когда убиваешь человека, в то время, как брат этого человека стоит за дверью и смеется над тобой. Об этих вещах я не могу говорить с тобой. Я боюсь, что ты станешь презирать меня».
— Да так, обо всем, — неопределенно пожала она плечами.
— А что Даниэль думает о «Разбитой Чаше»?
— Он считает, что очень хорошо, что теперь у меня есть подруга, и что мне пойдет на пользу общение с Полли.
Гэрет сердито засмеялся.
— Я так не считаю. Полли… немного свободно ведет себя со своими поклонниками. Мне бы не хотелось, чтобы ты переняла ее привычки.
Кристиана приподняла брови и посмотрела на Гэрета тем холодным взглядом, который выводил из себя маркизу Пьерфит.
— И ты еще называл меня снобом! Как смеешь ты критиковать Полли. Да это просто детские шутки по сравнению с тем, что я узнала от тебя.
Эти слова заставили Гэрета задуматься. Кристиана была этим очень довольна. Она взглянула на дорогу и увидела Дога, ковыляющего им навстречу. Он радостно вилял хвостом и с глупым видом свесил язык.
— А что касается «Разбитой Чаши», то — мир вокруг нас меняется, и мы меняемся вместе с ним.
Она поспешила к Догу, который опрокинулся на пыльную дорогу и бил хвостом.
— Я ненавижу эту чертову латынь, — устало сказал Гэрет. — Послушай, Кристиана, — позвал он, но она не слушала его, гладя Дога по животу и ласково разговаривая с ним, как обычно женщины разговаривают с животными.
Она не обращала на него внимания пока его тень не упала на нее.
— Я не шучу. Я не хочу изображать из себя тирана, но я не перенесу, если ты станешь работать в «Разбитой Чаще».
Она подняла голову и, сурово сдвинув брови, бросила на него строгий взгляд из-под полей шляпы.
— Ты сам себе противоречишь. Ты говоришь, что у тебя хороший характер, а сам кричишь на меня, Ты говоришь, что ты не тиран, а сам отдаешь мне приказы. У тебя нет никаких прав на это.
— Нет, есть права, черт возьми!
— Нет их у тебя, черт возьми! Ты снова начинаешь этот разговор.
Дог, лежа на пыльной дороге, тревожно переводил взгляд с Гэрета на Кристиану и обратно.
Кристиана поднялась на ноги и вздохнула.
— Послушай меня, Гэрет Ларкин. Как бы ты чувствовал себя, если бы ты проснулся однажды утром, а фермы твоей нет? Овцы, коровы, куры — все исчезло, все, до последнего камешка.
— Я тебя не понимаю.
— Потому, что я еще не закончила. Потерпи и послушай. Предположим, это случилось. А затем представь, что твой брат Ричард или Даниэль, неважно кто, отвез тебя куда-то в совсем незнакомое и непривычное для тебя место. Предположим, они отвезли тебя ко двору короля Георга и оставили там. И сказали бы тебе: «Вот, Гэрет, теперь ты будешь жить здесь».
— Я бы сбежал, а может быть, еще отлупил бы их по их задницам.
