Кейт Эмерсон - Тайные желания короля
– За что выделили Брендона? – спросила Анна у Бэсс, когда они подъезжали к роще.
– Он всегда был первым на турнирах, и из всех приближенных короля он лучший друг его величества. – Бэсс наклонилась вперед, чтобы погладить шею своей лошади, и шепотом добавила: – А теперь он стал к королю Генриху еще ближе.
– Друг. Герцог. Куда уж ближе?
– Он женился на сестре короля. Молодожены сейчас в Кале, ждут разрешения, чтобы вернуться в Англию.
– Чарльз Брендон, который был всего лишь рыцарем, когда я покидала двор, так возрос в своем могуществе, что посмел жениться на особе королевской крови! – изумленно произнесла Анна.
Мария Тюдор была не только сестрой короля, но и сама была королевой Франции.
– Мой отец был готов требовать для Брендона смертной казни, когда об этом услышал, – сказала Бэсс. – Нет сомнений, что у твоего брата возникло такое же желание. Их обоих, а также двух остальных английских герцогов, не может не возмущать стремительный взлет Брендона.
– Я не знаю, – сказала Анна холодно. – Эдвард не делится со мной своими соображениями.
Брат вообще редко говорил с ней, и пять лет, прошедшие с тех пор, как он отлучил ее от двора, не уменьшили ее отвращения к нему.
Дальше подруги ехали в молчании, пока, преодолев почти две мили, не увидели в отдалении короля, ожидающего их со своими приближенными. Его величество был одет во все зеленое и окружен большой компанией всадников. Джордж был где-то среди них, но всего здесь было около сотни человек, на многих были одинаковые короткие зеленые накидки с желтым атласным клином, и Анне не удалось отыскать мужа в толпе.
Посреди рощи кавалькада королевы сделала остановку. В дополнение к всадникам, здесь также было множество пеших лучников, облаченных в зеленые плащи с капюшонами. Один из них явно исполнял роль Робин Гуда, другой – брата Тука… в зеленой рясе. Рядом с ними стоял некто в зеленом платье с красной юбкой – мужчина, наряженный в леди Мэриан. Это напомнило Анне другое утро и другую шайку лесных разбойников. Она так и не узнала, кем была та женщина, которая тогда, поправ все традиции, сыграла роль возлюбленной Робин Гуда.
Если в седлах сидели около сотни вельмож и джентльменов, то лучников было в два раза больше. Анна окинула их взглядом, задержавшись на короле. Его величество представлял собой поистине великолепное зрелище. Верхом на безупречном гнедом коне, усыпанный сияющими на солнце драгоценными камнями, он приковывал к себе внимание всех присутствующих. Однако дело было не только в его внешности. Отдав негромкую команду, он заставил свою лошадь выполнить сначала двойной оборот на месте, затем полуоборот и, наконец, полный оборот.
Бэсс снова наклонилась.
– Его величество брал уроки итальянского искусства верховой езды. Его конь, Губернатор, – подарок правителя Мантуи.
Анна не ожидала увидеть что-либо по-настоящему зрелищное. Все бы воодушевленно аплодировали независимо от того, насколько плохим или хорошим было исполнение. Но она недооценивала мастерство короля. Его величество коснулся хлыстом плеча коня, и тот встал на дыбы.
– Молодец, мальчик, молодец, – бормотал король Генрих.
Затем он сдавил икрами бока коня и щелкнул языком. Губернатор, подняв передние ноги, задними оттолкнулся от земли так, что все четыре оказались в воздухе одновременно. Анна не удержалась и ахнула от неожиданности и восторга. Она никогда раньше не видела, чтобы лошадь делала что-либо подобное, и уж тем более по команде всадника. Под аплодисменты и одобрительный свист король похлопал Губернатора по шее и снова тихо произнес слова похвалы своему коню.
«Король Генрих, – решила Анна, – больше не энергичный длинноногий щенок. Он возмужал и обрел самообладание».
За демонстрацией искусства верховой езды его величеством последовало соревнование лучников. Состязались как конные аристократы, так и пешие лучники, но ни для кого не стала неожиданностью победа короля. После этого Робин Гуд пригласил королеву со свитой последовать за ним вглубь леса.
– Вы осмелитесь отправиться в чащу с такой шайкой разбойников? – поддразнивая, спросил жену король Генрих.
– Куда бы вы ни направились, я с удовольствием последую за вами, – ответила королева Екатерина.
Смеясь, король взял ее величество за руку и повел вперед. Заревели горны, почти заглушая десятки певчих птиц, спрятанных от глаз за переплетенными ветвями в беседках, увитых цветами и усыпанных ароматными травами. Внутри стояли столы, уставленные блюдами с олениной и бочонками вина, ожидающими королевской свиты.
Придворные музыканты играли во время последовавшего за этим завтрака. Звучали лютни, флейты и барабаны. Был даже орган. Дальнейшие развлечения заключались в том, что ярко убранные лошади ввезли в чащу две открытые повозки, на одной из которых размещались чучела великанов Гога и Магога, а другую занимала прелестная девушка, изображавшая леди Весну. Ее окружали четыре девицы, одетые, как и их госпожа, в белую и зеленую тафту. В их волосы были вплетены цветы.
Когда трапеза была окончена, вся компания вместе с театральными повозками торжественной процессией потянулась назад в Гринвич. У Анны сложилось впечатление, будто все подданные королевства вышли, чтобы поглазеть на это представление.
Как же она по всему этому скучала, не только по придворной пышности, но и по обществу! Ничто не могло сравниться с тем волнением и радостью, которые переживала Анна, просто находясь среди других благородных леди, общаясь с ними, вместе со всеми наслаждаясь придворным великолепием.
Кавалькада насчитывала так много людей, что Анне пришлось ждать своей очереди, чтобы спешиться. Между ней и Бэсс затесался еще один всадник, напугав лошадь Анны. Шепча кобыле ласковые слова, женщина без труда успокоила ее, но, подняв глаза, обнаружила, что ее оттеснили от остальных дам. Теперь рядом с ней ехал джентльмен. Уилл Комптон смотрел на нее сверху вниз, сидя на высоком вороном мерине.
– Леди Анна!
Он приподнял свой боннет, такой же зеленый, как и весь остальной костюм вплоть до сапог.
– Сэр Уильям!
Анна взглянула на него, как она надеялась, с холодной отстраненностью, но в душе ощущала смятение, встретившись с ним после стольких лет. Комптон выглядел именно таким, каким она его и помнила, – высоким, привлекательным, с чарующей улыбкой на устах.
Немного удивленно Анна отметила, что уже не держит на него зла. Пять лет – слишком долгий срок, чтобы таить обиду на человека, который не сделал ничего дурного, кроме того, что сказал правду. Комптон выполнял волю короля. Независимо от того, какие чувства он испытывал к ней лично, у него не было иного выбора, кроме как оставить ее в Литтлморе.
