Джейн Кренц - Сомнительная репутация
— Теперь мы поймали тебя! — послышался крик разбойников, а потом шаги по мостовой.
— Какого черта? Он сбежал, наверное, на той чертовой повозке мусорщика.
Раздался грохот выстрела. Тобиас нахмурился.
— Не переживай, — сказал Энтони. — Уверен, ты найдешь еще одну столь же немодную накидку.
Второй выстрел прогрохотал в тумане, и терпение лошади, очевидно, лопнуло. Она, прижав уши, рванулась вперед и перешла на галоп.
— Он сейчас смоется, говорю же тебе! Нам не заплатят за работу, если мы не поймаем его.
Когда слова разбойников затихли вдали, Тобиас сказал:
— Мне казалось, что мой план прост и разумен. Я всего лишь попросил тебя найти экипаж и подождать на улице у «Грифона», если вдруг у меня возникнет необходимость поспешно ретироваться.
— Отличная предосторожность, учитывая особенности этого района. — Энтони дернул поводья, с энтузиазмом играя роль кучера. — Только подумай, что произошло бы, если бы ты не попросил меня встретить тебя здесь.
— Мне почему-то даже в голову не приходило, что для этого ты выберешь повозку мусорщика.
— Иногда приходится работать с тем, что под руками. Ты сам учил меня этому, — ухмыльнулся Энтони. — Поскольку я не достал экипаж, пришлось довольствоваться тем, что попалось по пути. Я считал, что проявил инициативу.
— Инициативу?
— Да. Куда мы сейчас?
— Прежде всего вернем эту восхитительную карету ее законному владельцу и заплатим за пользование ею. А потом направимся домой.
— Еще не так поздно. Разве ты не хочешь поехать в свой клуб?
— Швейцар ни за что не впустит меня. Неужели не ясно, что нам обоим необходимо принять ванну.
— Пожалуй, ты прав.
Через час Тобиас поднялся из лохани, вытерся перед огнем полотенцем и надел халат. Спустившись вниз, он увидел Энтони, уже вымывшегося и одетого в сорочку и брюки, которые он держал в своей старой комнате наверху.
— Итак? — Энтони развалился в кресле, вытянув ноги к камину. Он даже не повернул головы, когда Тобиас вошел в комнату. — Рассказывай. По-твоему, это были настоящие разбойники?
— Нет. Они упомянули о том, будто им заплатили за то, чтобы доставить послание. — Тобиас засунул руки в карманы халата.
— Предупреждение?
— Очевидно.
Энтони слегка склонил голову набок.
— От того, кто не хочет, чтобы ты продолжал расследование?
— Я не успел поинтересоваться. Вполне возможно, что их послал тот, кто не желает, чтобы я продолжал расследование. Но есть и другой подозреваемый.
Энтони понимающе посмотрел на него:
— Помфри?
— Я не придал особого значения предостережению Крекенберна насчет него. Но Крекенберн, возможно, был прав, сказав, что Помфри попытается отомстить мне за стычку в театре.
— Разумно. Помфри не из тех, кто поступает достойно. — Энтони помолчал. — А миссис Лейк ты расскажешь о том, что произошло сегодня?
— Черт побери, за кого ты меня принимаешь? За идиота? Конечно, я не собираюсь информировать ее о сегодняшних приключениях.
Энтони кивнул:
— Я так и предполагал. Конечно, ты оставишь ее в неведении, поскольку не желаешь, чтобы она слишком тревожилась за тебя.
— Это не имеет никакого отношения к делу. Я не расскажу ей о встрече с этими двумя мужчинами, так как уверен, что она, воспользовавшись возможностью, прочитает мне утомительную нотацию.
Энтони позабавили слова Тобиаса.
— В духе той, что ты прочитал ей, когда обнаружил, что она отправилась к Хаггету, вырядившись уборщицей, и попала в переделку?
— Именно. Мне не хотелось бы, чтобы теперь она отчитывала меня.
Лавиния сидела за завтраком, когда услышала голос Тобиаса в холле:
— Не трудитесь, миссис Чилтон. Я знаю дорогу, и нет необходимости представлять меня.
Эмелин улыбнулась:
— Похоже, у нас ранний посетитель.
— Он явно чувствует себя здесь как дома. — Лавиния подхватила вилкой кусочек яичницы. — Какого дьявола ему нужно в такой час? Если Тобиас намерен заставить меня выслушать еще одну нотацию о том, что я не должна и шагу ступить, не сообщив ему об этом, пусть как следует подумает.
— Успокойся.
— Как сохранить спокойствие, когда речь идет о мистере Марче? У него талант будоражить всех. — Лавиния застыла с вилкой в руке, ибо внезапная мысль осенила ее — Боже, неужели случилось что-то ужасное?
— Вздор! Мистер Марч, похоже, вполне здоров и бодр.
— Я имела в виду что-то ужасное в связи с нашим расследованием.
— Уверена, он сообщил бы, если бы дело было в этом.
— Напрасно ты так уверена, — мрачно заметила Лавиния. — Как я говорила еще в Италии, мистер Марч любит темнить.
Дверь открылась, и Тобиас вошел в столовую, внеся с собой в маленькую, уютную комнату атмосферу энергии, силы и бодрости. Лавиния поспешно проглотила яичницу, стараясь не задумываться о причинах легкого возбуждения, которое охватило ее при виде Тобиаса.
Что же в нем вызывает в ней такой трепет? Он не высок, и никто бы не назвал его красивым. Тобиас крайне редко бывает учтив, как подобает джентльмену, и ему определенно пора сменить портного.
Хотя Лавиния, похоже, физически привлекала его, но она вовсе не была уверена, что нравится ему. В их отношениях не было ничего поэтического; напротив, их соединяли деловые отношения и вместе с тем невероятно чувственные. «По крайней мере с моей стороны», — подумала Лавиния. Она сомневалась, что для Тобиаса в них было что-то особенное.
Может, странное ощущение, возникающее у нее при виде Тобиаса, только нервная реакция? В этом нет ничего удивительного, поскольку последние дни были для нее очень напряженными.
Раздраженная таким выводом, она ожесточенно скомкала салфетку на коленях и сердито посмотрела на Тобиаса:
— Что привело вас сюда в столь ранний час, мистер Марч?
Он насмешливо поднял брови:
— И тебе добрый день, Лавиния.
— Не обращайте на нее внимания, мистер Марч, — смутилась Эмелин. — Тетя плохо спала этой ночью. Не хотите ли кофе?
— Благодарю вас, мисс Эмелин. Чашка кофе была бы весьма кстати.
Лавиния проследила за тем, как осторожно Тобиас опускается в кресло, и нахмурилась:
— Вы опять перетрудили ногу, сэр?
— Слишком много движений пришлось сделать прошлой ночью. — Он улыбнулся Эмелин и принял у нее чашку кофе. — Не тревожьтесь.
— Я вовсе не тревожусь, — надменно заверила его Лавиния. — Просто полюбопытствовала. Меня совершенно не касается состояние вашей ноги.
— Вы совершенно правы, мадам.
Внезапно Лавиния вспомнила о том, как его ноги устроились между ее ногами в ту ночь в карете. Она встретилась с Тобиасом взглядом и тут же поняла, что он тоже думает о той пылкой встрече.
