Элизабет Бойл - Случайный поцелуй
– Могу это понять, – добавил Джек, подумав, что сказали бы строгие патронессы балов «Олмака» о таком положении партнеров.
Но если бы было позволено открыто обнимать в танце свою возлюбленную, на эти балы хлынули бы все лондонские джентльмены.
– Я думаю, вряд ли… – продолжала протестовать мисс Портер.
– Шшш… – Джек потянул ее ближе, пока не прижал к себе.
– Не понимаю, как можно танцевать на таком расстоянии, – не сдавалась учительница.
Прикусив губу, Фелисити разглядывала их.
– Пожалуй, мисс Портер права, милорд. Вы держите ее слишком близко.
«Не так близко, как хотелось бы». Джек проглотил слова, пока они не сорвались с губ, шокируя его партнершу. Для потрясения достаточно, что он думает о подобных вещах.
Фелисити снова оглядела пару и на этот раз, казалось, удовлетворилась делом рук своих.
– Талли, ты готова?
Сестра кивнула и начала играть пьесу. Джек решил, что это Моцарт.
– Пиппин, иди, помоги мне, – позвала неугомонная сваха. Девочки тоже встали в пару, полные решимости безупречно исполнить танец.
– А теперь повторяйте за нами, – приказала Фелисити. Джек сжал руку мисс Портер и подмигнул, подзадоривая ее:
– Ну же, мисс Портер, неужели вы не совершили в жизни ничего неблагоразумного?
Не считая сегодняшнего дня.
– Раз, два, три, – считала Фелисити, скользя с кузиной по комнате. – Раз, два, три.
Не успела его партнерша вновь запротестовать, как Джек последовал за ними. Мисс Портер сначала спотыкалась, но он держал ее крепко и вел вперед.
Они постоянно налетали то на мебель, то на кружащихся Фелисити и Пиппин.
Талли бросила играть, и все расхохотались. Девочки заливисто взвизгивали, но ничто так не удивляло, как смех мисс Портер.
Он заливал комнату с той же силой, что и искушающая мелодия Моцарта.
– Джек, так не пойдет, – нахмурилась Фелисити. – Вам нужно быть внимательнее.
– К мисс Портер или к мебели?
Его партнерша, прикрыв глаза, покачала головой, как учительница, имеющая дело со своевольным, но милым учеником. Улыбка на ее губах противоречила молчаливому упреку.
– Попробуйте еще раз, – сказала Фелисити, кивнув Талли. – А мы с Пиппин посидим, чтобы оставить вам больше места.
Джек посмотрел на мисс Портер. Ее щеки раскраснелись, глаза искрились радостью и весельем. Хуже того, рыжий локон выбился из обычно тугого пучка и так и манил заправить его на место или… поиграть с ним.
Джек сомневался, что строгая блюстительница этикета и благопристойности одобрит любой выбор.
– Вы готовы? – спросил он. – Думаю, все это заранее спланировано.
– Еще один танец, – сказала она, – только чтобы положить конец их настойчивости.
Она сказала это, уверенная, что один танец не представляет опасности. Джек разделял ее убежденность, поскольку в его жизни не было места для этих девчушек, пытающихся окрутить его и мисс Портер.
И до конца жизни он будет вспоминать этот танец, мучаясь безответными вопросами. Что это было? Соблазнительная музыка? Она наполняла его душу и дурманила разум. Вихрь вальса? Он кружил их, пока не исчезли канделябры, мебель, стены… И они остались одни в целом мире.
И вдруг Джек забыл… Забыл свой долг, свои обязанности, Даша, фонари, которые надо зажечь. Он забыл обо всем. Но не танец, не музыка обладали такой магией.
Все дело в этой женщине.
Никогда ему не доводилось держать в объятиях женщину и испытывать такое чувство завершенности. У него перехватило дыхание.
Казалось, его партнерша находилась во власти той же волшебной силы.
Новомодный танец – не что иное, как обольстительная прелюдия.
Мысли Джека переключились на другие волшебные соблазны, которые прятались под скромным платьем мисс Портер. Джеку хотелось узнать, превратится ли ее восхитительный смех в чувственное мурлыканье, если заставить ее забыть о рамках этикета.
Он кружил и кружил ее по комнате, его страсть разгоралась с каждой нотой.
– Что вы теперь скажете об их усилиях? – спросил он, отведя ее в танце в дальний угол, где их не могли подслушать.
– Скажу, что должна перед вами извиниться, – вздохнула она. – Боюсь, я недооценила решительность Фелисити.
– Рискну предположить, что не в первый раз и не в последний, – пожал плечами Джек. – Когда она дорастет до своего первого светского сезона, останется только пожалеть Лондон. Она заморочит голову всем мужчинам, почтенные матроны будут, что называется, есть у нее с руки, а подающим надежды юнцам останется уповать на вторжение армии союзников, чтобы остановить ее победоносные действия. Мисс Портер рассмеялась:
– Она станет лучшей рекламой для школы мисс Эмери. Джек провел ее в танце мимо девушек. Фелисити и Пиппин сидели на софе, довольно улыбаясь.
Джек наклонился ближе:
– Как вы думаете, что они скажут, если я вас поцелую?
– Вы не посмеете, лорд Джон, – отпрянув, произнесла мисс Портер.
– Вы говорите так из-за них или из-за себя?
– И из-за них, и из-за себя.
Он наклонился еще ближе и соблазнительно прошептал ей на ухо:
– Вы уверены?
Она споткнулась, и он получил ответ.
И поцелуй получит. Он поцелует ее, возьмет ее в свои объятия, в свою постель, в свою жизнь.
Вдруг Джек увидел Тислтон-Парк совершенно иным. Он увидел его таким, каким ему надлежало быть все эти долгие столетия, – домом, полным любви и смеха.
Соблазнительные грезы баюкали его, как вдруг забили каминные часы. Такого трезвона он прежде никогда не слышал.
Черт возьми, их, наверное, лет двадцать не заводили. И по вполне понятной причине – они способны мертвого поднять.
Бой часов прозвучал как предупреждение. Это Тислтон-Парк, дом для повредившихся умом. Казалось, каждому удару вторили стоны его предков, проклинавших судьбу, которая обрекла их на жизнь в этом доме.
Это касалось и его.
Джек остановился и отстранился от мисс Портер, стряхивая с себя ночное наваждение.
Жениться? Он окончательно свихнулся. И гости-то в Тислтон-Парке совсем ник чему, а уж жена… Она потребует объяснений отлучкам, цели которых он не имеет желания сообщать… никому.
Глядя на рассыпавшиеся рыжие волосы, порозовевшие щеки и сияющие глаза мисс Портер, он понял еще одно.
Он не может подвергать ее такому риску. Не имеет права увлечь ее на опасный путь. Его жизнь ничего не стоит. Он покорился этому, приехав сюда и взяв на себя обязанности, которые появились вместе с этим домом. Но это его собственный выбор. А она, ее жизнь… они ему не принадлежат. Как можно подвергать ее опасности?
Джек снова взглянул на часы.
– Так поздно? – сказал он, приглаживая волосы, лишь бы снова не коснуться руки мисс Портер.
