Линда Миллер - Эмма и незнакомец
— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Эмма, поворачиваясь, чтобы уйти.
Фултон поймал ее за руку и резко повернул к себе.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я вел себя грубо? — протянул он. — Это так, Эмма? Этот ковбой взял то, что хотел, вместо того чтобы просить, как подобает джентльмену?
Эмма почувствовала, как лицо залилось краской. Она высвободилась и с величайшим усилием удержалась, чтобы не дать ему пощечину.
— Я думаю, что нам больше нечего обсуждать, — холодно сказала она. — Пожалуйста уходите, пока я не, вызвала шерифа.
Фултон рассмеялся.
— Перестань, Эмма. Ты не можешь придумать ничего лучше, чем старина Вудридж?
Она отпрянула.
— Вы пугаете меня.
Мгновенно лицо Фултона изменилось. Он был сама нежность и снисходительность.
— Я бы никогда не обидел тебя. Я люблю тебя. Ладно, бери свои вещи и закрывай библиотеку. Я хочу проводить тебя домой.
Быть на улице, где ходят люди, показалось Эмме безопаснее, чем оставаться в библиотеке.
— Хорошо, — согласилась она, и теперь, когда она повернулась, он дал ей пройти.
Эмма достала сумку и шаль из-под стола вместе с книгой, которая пришла с утренним поездом. Как обычно, Эмма была там с объявлениями и, как обычно, не было никаких известий о Лили и Каролине.
Она почувствовала себя немного обескураженной, когда уходила из библиотеки вместе с Фултоном. Он терпеливо стоял рядом, пока она запирала дверь и прятала ключ в сумку.
— Мы могли бы поужинать в гостинице, — предложил Фултон.
Эмма покачала головой.
— Тогда, по крайней мере, возьми меня под руку, — сказал он, подставляя локоть.
Она притворилась, что не расслышала.
— Что слышно от твоей матери? — спросила она, чтобы перевести разговор в безопасное русло. Фултон вздохнул.
— Боюсь, что она не совсем здорова, — ответил он. — Они с отцом решили отложить свое возвращение из Европы.
Некоторое время они шли молча, Фултон помедлил у калитки, открыв ее для Эммы и отступив в сторону, пропуская ее.
Она благодарно улыбнулась Дейзи, которая на ступеньках вытрясала коврик. Экономка бросила на Фултона зловещий взгляд, а Эмма вбежала в дом. Там девушка бросилась по лестнице в свою комнату, переоделась в старенькое ситцевое платье, спустилась на кухню и вышла из дома через заднюю дверь.
Солнце все еще ярко светило, хотя было уже поздно, ноги Эммы горели. В тени деревьев, отделявших берег озера, принадлежавший Хлое, от улицы, она села на траву и развязала ботинки. Сняв их, она спустила и чулки.
Она собиралась пойти к воде, когда ей пришло в голову, что она вся такая же горячая, как ноги. Она порывисто сбросила платье и пошла в воду в панталонах и лифчике.
Услышав покашливание за спиной, она резко обернулась, прикрывая грудь, просвечивающую сквозь тонкий муслин. На берегу стоял незнакомец, худощавый, хорошо одетый мужчина с темными волосами. В его карих глазах было что-то очень знакомое.
— Мисс Эмма Чалмерс, я полагаю, — раскованно произнес он, подтягивая штанины перед тем, как сесть на Эммино любимое поваленное бревно.
Эмма смогла только кивнуть в ответ, зардевшись от смущения. Она испугалась, но не только за себя. В этом человеке она почувствовала всеобъемлющую угрозу, с которой никогда не сталкивалась раньше.
Незнакомец вытащил из кармана сигару и зажег ее деревянной спичкой. На мизинце левой руки блеснул великолепный бриллиант, отражая солнечный свет.
— Мне сказали, что вы могли бы помочь мне найти одного человека. Его зовут Стивен Фэрфакс.
ГЛАВА 14
Эмме стало холодно в нижнем белье. Решительно, стараясь не обращать внимания на незнакомца, она подошла к своему платью, брошенному на черничные кустики, и натянула его.
Одевшись, она стала смелее. Прищуренными глазами она рассматривала так внезапно появившегося незнакомца. Он мог быть федеральным шерифом или охотником за правительственным вознаграждением, который приехал, чтобы отыскать Стивена и проводить его на виселицу. Или он мог сам убить его.
— Кто вы? — спросила она.
Он явно забавлялся, и когда заговорил, она заметила, что он по-южному слегка растягивает слова.
— Я уже говорил вам, что я всего лишь бедный странник, разыскивающий потерянного друга.
Эмма не поверила ни единому слову. В этом человеке не было ничего бедного, и Стивен не был его другом. Так как ей пришлось бы подойти к нему, чтобы взять свои чулки и ботинки, она стояла босая.
— Почему вы подумали, что я знаю мистера Фэрфакса?
Он снисходительно улыбнулся и бросил ей чулки и туфли.
— В городе много разговоров о вас двоих.
Эмма зарделась, усаживаясь на камень, чтобы отряхнуть песок с подошвы, прежде чем натянуть чулок.
— Он уехал, — сказала она. — Думаю, что он направился на восток. К Чикаго.
К несчастью, Эмма не умела лгать и сразу увидела, что незнакомец не поверил ей.
Тем не менее его улыбка была дружелюбной.
— Я остановился в гостинице, — сказал он, отбрасывая тлеющую сигару и туша ее носком сапога. — Если вы узнаете что-нибудь про Стивена, лучше сообщите мне.
Эмма рассердилась.
— Кто вы? — требовательно спросила она. — И что вам надо?
Он вздохнул, тень от деревьев дрожала на его лице.
— Меня зовут Макон Фэрфакс, — неохотно ответил он. — А ищу я Стивена, потому что он убил моего сына. Штат Луизиана также хочет потребовать от него объяснения относительно убийства молодой женщины по имени Мэри Макколл.
Чопорность Эммы мгновенно исчезла. Она прислонилась к камню.
— Убийство? Я не верю!
— Мне наплевать, чему вы верите, мисс Чалмерс, — с улыбкой произнес Макон Фэрфакс. — Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость, и если вы разумны, то поможете мне.
С этими словами он повернулся и вскарабкался на берег, произведя не больше шума, чем когда появился.
Эмму обуревали самые разные чувства. Она вспомнила ловкость Стивена, с которой тот обращался с кольтом, и вздрогнула. Неужели он мог убить двоих людей?
Эмма решила, что это невозможно. Стивен был жестким, решительным человеком, но убийца не смог бы вызвать нежный огонь, который горел а ней, когда они любили друг друга. Угольки этого огня еще продолжали тлеть.
Подобрав юбки, Эмма быстро взобралась на берег и побежала к заднему крыльцу.
Завязав шнурки ботинок и пригладив волосы, Эмма поспешила в контору шерифа. Его не было, но она прошлая маленькую калитку в загородке, окружавшей его стол и дубовый шкаф.
В углу была пузатая печь и оттуда, где она стояла, можно было увидеть решетки единственной камеры тюрьмы, которой так гордились в Витнивилле. На памяти Эммы там никогда не было ни одного заключенного.
