Мэри Бэлоу - Надменная красавица
Он поцеловал.
– Джек! - воскликнула она, отстраняясь от него. - Я просила поцеловать меня, а не дотронуться до моих губ.
Он усмехнулся.
– Прошло больше двух лет, дорогая. А я очень редко возвращаюсь в прошлое.
– Что? - Она все еще не убирала рук с его плеч. - Отвергаешь меня? Я не очень часто получаю отказы, дорогой. У тебя кто-то есть, не так ли, кто скрашивает тебе пребывание здесь? Могу догадаться. Миссис Ингрэм, полагаю. Хотя, говорят, она очень порядочная женщина, Джек. Она была женой священника. Это совсем не твой тип. И я никогда не слышала, чтобы ты отказался от одной женщины только потому, что другая ждет своей очереди.
– Ах, - сказал он, глядя на нее смеющимися глазами, - я старею, Серена. После нашей встречи я уже отметил свое тридцатилетие. Груз тридцати лет или больше может, знаешь ли, скверно отразиться на мужчине.
– Это и заметно, - сказала она, убирая руки и распрямляясь. - В следующий раз ты мне скажешь, что собираешься жениться, дорогой. И заводить детей.
– Едва ли. Думаю, тебе известно мое отношение к этому.
– Ладно. - Она потрогала бархатистый лист какого-то растения. - Это был интересный визит. И только подумать, как я со вчерашнего утра мучилась от угрызений совести, что изменю бедному Фредерику.
– Ты, Серена? - Маркиз откровенно расхохотался. - От угрызений совести? Воистину времена переменились.
Она пожала плечами и направилась к двери.
– Можешь проводить меня до конюшни. Мне пора возвращаться домой. Но, Джек, ты должен танцевать со мной на балу. Два раза. Танцевать с тобой - истинное наслаждение.
– Два раза. До этого времени я буду тосковать и чахнуть.
– А я - нет. И не думай, что у тебя будет нечто большее, чем короткое увлечение, Джек.
– С тобой, Серена, - ответил он, - мне такая мысль даже не пришла бы в голову.
Глава 14
Диана, строго говоря, не совсем честно поступила с Бриджет. Она вернулась домой после поездки с маркизом Кенвудом в замок, и все ее мысли и чувства были в полном смятении. Преобладающим было сознание своей вины, но гнев, причиной которого был маркиз, она обрушила на горничную, когда та пришла в ее комнату, чтобы помочь ей переодеться ко второму завтраку.
Поэтому Бриджет не была виновата в том, что на следующий день, придя с той же целью, она оказалась вестницей плохих новостей.
– О-ох, мэм, - сказала она, - как я буду рада, когда уедет этот человек, очень рада. Воображает, что на кухне все должны обращаться с ним как с лордом. И все только потому, что он слуга самого модного джентльмена в Лондоне, - это не мои слова, мэм, а его. Я могла бы ему кое-что сказать, могла бы. Я сказала бы, что моя хозяйка самая красивая леди во всей Англии. Но не стоит связываться с такими людьми, как он, не стоит.
– Ты совершенно права, Бриджет, - успокоила ее Диана, перешагивая через сброшенную юбку амазонки и расстегивая пуговки на лифе. - Иногда лучше сохранять чувство собственного достоинства промолчав, чем вступать в споры с человеком, не способным разумно мыслить.
– Однако, - продолжала Бриджет, - ему не позавидуешь, мэм. Кому захочется быть слугой его светлости?
Это высказывание осталось без ответа, Диана сняла шелковую блузку и отдала ее в руки горничной. Молчание редко смущало Бриджет. Она всегда была готова воспользоваться им.
– Происходят ужасные вещи, мэм, конечно, я должна держать язык за зубами и ничего не рассказывать, он все-таки выше меня по положению и все такое.
– Маркиз сделал что-то, что расстроило тебя? - спросила Диана, поворачиваясь спиной к Бриджет, чтобы та застегнула муслиновое платье, которое она надела.
– Он пытался подольститься ко мне сегодня утром, мэм, - с негодованием поведала Бриджет. - Он стоял у двери своей комнаты, кланялся, улыбался и расспрашивал, как я себя чувствую, как будто я какая-то леди. Я просто не знала, куда деваться, мэм, просто растерялась.
Но я не собиралась слушать его. Я не такая глупая, как эта Бетси.
– Бетси?
– Одна из горничных на верхнем этаже, мэм. Вечно торчит в его комнате. И в это самое утро целовалась с ним около его двери, наглая девчонка. Я бы тысячу раз умерла, а не стала бы так себя вести.
– Полагаю, это седело, - строго сказала Диана. - И его светлости.
– Да, мэм.-Но Бриджет была так возбуждена, что уже ничто не могло остановить этот поток негодования. - А потом эта леди, сразу после того, как он поцеловал горничную и улещивал меня. Вы совершенно правы, мэм. Это не мое дело. Но она замужняя женщина…
– Леди Хантингдон была здесь сегодня утром? - небрежным тоном спросила Диана. Она перелистывала страницы книги, пока Бриджет убирала в шкаф ее амазонку.
– И они вместе пошли в оранжерею, - ответила Бриджет. - Вдвоем. И Дик, это младший конюх, мэм, говорил, что она прижималась к нему так, как будто не могла дождаться, когда они войдут внутрь и закроют за собой дверь.
– Не дело Дика говорить такие вещи. -Диана опустила книгу. - Удивляюсь, что никто не отругал его за это.
– Миссис Карлинг ругала его, мэм, - призналась Бриджет. - Но все равно это доказывает, что вы совершенно правы. Он не настоящий джентльмен.
– Хорошо, - коротко ответила Диана, - осталось чуть больше недели, и мы уедем отсюда, Бриджет, и уже никогда не увидим его.
– А все-таки он очень красивый джентльмен, - вздохнула Бриджет. - И у него такая приятная улыбка.
***
В тот день, ближе к вечеру, граф и графиня Ротерхэм отдыхали в гостиной графини после игры в крокет на нижней лужайке, в которой они и все гости принимали участие.
– Ты не переутомляешься, сердце мое? - спросил граф, несколько обеспокоенный тем, как его супруга со вздохом опустилась рядом с ним и, приподняв ноги, пошевелила пальцами.
Она посмотрела на него и улыбнулась.
– Нисколько. Знаешь, находясь в окружении нашей семьи, я дышу живительным воздухом, дорогой. Это счастливое время, и, конечно, самый лучший день еще впереди. Погода нам благоприятствует, не правда ли?
Он протянул руку над спинкой диванчика и с нежностью помассировал ее шею.
– Ты должна побольше отдыхать, - сказал он. - Мне тяжело об этом говорить, сердце мое, и ты для меня навсегда останешься девушкой, покорившей мое сердце, но, знаешь ли, мы оба не становимся моложе.
– А я не хотела бы ничего менять. - Она похлопала его по колену. - Если бы, дорогой, я могла выбросить из жизни хотя бы минуту, я не сделала бы этого, потому что не знаю, от какой счастливой минуты я могла бы отказаться. Я только надеюсь - и это сделало бы твой день рождения еще лучше и радостнее, - что на балу будет объявлено по крайней мере об одном событии.
Он усмехнулся.
– Полагаю, если молодежь так глупа, что их нельзя убедить в преимуществах семейной жизни, то пусть они влачат свое жалкое существование.
