Виктория Александер - Визит сэра Николаса
— Ты же сумел снять с меня все. — Элизабет натянула панталоны, застегнула их на пуговицы, потом надела через голову нижнюю сорочку. — Повтори процесс в обратном порядке.
Она повернулась к нему и с удовлетворением убедилась, что он надел брюки. Она раньше не представляла себе, как невероятно соблазнителен полуодетый мужчина. Полностью обнаженный Николас выглядел как греческий бог, но полуодетый он был еще привлекательнее. Ей в голову пришел образ пирата из приключенческого романа.
Он поднял с пола ее корсет и уныло посмотрел на него.
— Я не знаю, что с этим делать.
— Ну право же, Николас. — Она выхватила у него корсет, обернула вокруг талии, застегнула спереди, придержала обеими руками по бокам и через плечо посмотрела на Николаса. — Тебе только нужно затянуть сзади шнуровку, вот и все.
Он взялся за шнурки и очень осторожно начал их затягивать, что-то бормоча себе под нос.
— Просто не могу поверить, что ты предпочитаешь быть моей любовницей, а не женой, — донеслось до нее.
— Потуже, пожалуйста, иначе я не влезу в свое платье. И я вовсе не намерена быть твоей любовницей.
— Тогда кем же ты хочешь быть для меня? — Он сильнее потянул шнурки.
— Право, не знаю, но любовница обычно получает от любовника финансовую поддержку, так сказать, в порядке вознаграждения. Я ничего не хочу получать от тебя.
— За исключением того, что я должен исчезнуть из твоей жизни после Рождества, будто меня и не было.
Элизабет ощутила острый и болезненный укол, не имеющий никакого отношения к корсету. Что это? Чувство вины? Сожаление? Сомнение?
— Ты слишком туго затянул шнурки, — произнесла она почти не думая, о чем говорит.
— Минуту назад мне было сказано, что я затянул их недостаточно туго.
— Не верю, что ты никогда не помогал женщине надевать корсет. Разве они уходили домой, держа свое белье в руках?
— Да, — огрызнулся он и добавил после короткой паузы: — Если ты не хочешь быть ни моей женой, ни моей любовницей, какое же место предпочитаешь ты занять в моей жизни?
— Не знаю. Твоей… быть может, твоего друга? — ответила она, стараясь удержаться от улыбки.
— Моего доброго, доброго друга. Он старательно завязал шнурки.
— Если ты этого хочешь.
— Моего очень хорошего, особого друга. — Николас с ударением произнес слово «особого» и поцеловал Элизабет в плечо, отчего она заметно вздрогнула. Неужели он всегда производил бы на нее такое действие?
— Перестань. — Она отстранила его и, подобрав с пола свои чулки и туфли, начала надевать их, отметив про себя, что не помнит, как их снимала. — Тем не менее, если ты предпочитаешь именно это, я буду счастлива стать твоим добрым, особым другом. — Она повернулась к нему лицом. — Твоя помощь принята с благодарностью. А теперь скажу, что, поскольку ты не намерен обсуждать мои условия, я беру назад свое предложение. Можешь выбросить его из головы. — Она помахала рукой, словно могла неким магическим жестом уничтожить его воспоминания. — Забудь обо всем.
— Быть может, мне следует забыть и проведенные нами здесь несколько часов?
Это было бы самое лучшее. — Она решительно тряхнула головой, отлично сознавая, что не сможет забыть этих часов, проживи она хоть сто лет. — Но ты можешь сохранить о них воспоминание, если хочешь. Я очень приятно провела время.
— Приятно провела время? — заикаясь выговорил он. — Только и всего? Приятно провела время?
Она кивнула:
— Очень приятно.
— Как хочешь, Элизабет. — Он скрестил руки на груди, в упор глядя на нее. — Если ты берешь назад твое предложение, то и я беру назад свое.
— Какое именно предложение ты имеешь в виду? Если ты намекаешь на предложение выйти за тебя замуж, то я могла бы обдумать свою пропозицию еще раз.
— О нет, дорогая, мое предложение о браке остается в силе.
— В таком случае…
— Я говорю о моем первом предложении. О том, что я проверяю твои счета до Рождества, а потом возвращаю тебе право заниматься делами самой.
— Ты не посмеешь.
Она смотрела на него так, словно не верила своим ушам, хоть и ожидала в глубине души чего-то подобного.
— Конечно, посмею. Поразмыслив, я пришел к заключению, что должен взять на себя ответственность, завещанную твоим мужем. Начиная с сегодняшнего дня, уважаемая леди Лэнгли, я стану контролировать все аспекты ваших финансовых дел. Все расходы, каждый пенни, шиллинг и фунт.
Он явно провоцировал ее, ожидая, что она придет в ярость. Не дождется. Она глубоко вздохнула и сказала, тщательно выбирая слова и тоже переходя на вы:
— Могу я предполагать, что если я выйду за вас замуж, то мои финансовые дела снова перейдут в мои руки?
— В принципе вы достаточно легко строите различные предположения, однако в данном конкретном случае вы рассуждаете верно. В качестве вашего мужа я по закону становлюсь владельцем всего вашего имущества, но вы проявили незаурядные способности…
— Блестящие, — вставила она, однако Николас проигнорировал это и продолжал:
— …управлять своими делами самостоятельно.
— Значит, я смогу продолжать это? Распоряжаться своими инвестициями, управлять имением, заниматься наследственными средствами детей?
— Не вполне так. — Он заложил руки за спину и принялся расхаживать по комнате. Это выглядело бы крайне импозантно, если бы не его обнаженный торс и босые ноги. — До моего возвращения в Лондон, должен признаться, мысль о браке если и приходила мне в голову, то лишь мимолетно, но теперь я думаю, что в семейной жизни я хотел бы стать, как бы это выразиться, не диктатором, а скорее партнером.
— Вот как?
— Вы компетентны, способны и умны, к тому же обладаете чувством юмора. В вас есть нечто вызывающее, и это стимулирует. Короче, вы обладаете всеми свойствами, какие я хотел бы найти в своем партнере, и я хочу быть вашим партнером, Элизабет. В делах и в жизни.
— Равноправным партнером?
— Это чепуха. В конце концов, я как-никак мужчина. Мы живем в просвещенный век, и на троне Англии восседает женщина, но ни один человек в здравом уме не согласится на равноправное партнерство с собственной женой. Я бы предложил партнерство на такой основе: семьдесят процентов и тридцать.
— И мне вы предложили бы тридцать процентов, — с довольно кислой миной предположила Элизабет.
— Да, и это отличное предложение.
— Мне оно таким не кажется. — Она помотала головой из стороны в сторону. — В настоящий момент я осуществляю стопроцентный контроль над своими средствами — и над собственной жизнью тоже. Мои решения принадлежат мне и ни от кого не зависят.
— Это не совсем соответствует действительности, если я буду контролировать ваши финансы.
