Кэтрин Коултер - Невеста-наследница
Синджен окинула взглядом деревянные панели, покрытые застарелым слоем пыли, и перила лестницы, украшенные изысканной резьбой, но тусклые и грязные.
— По-моему, он чудо. Но, насколько я могу судить, этих перил касалось очень много немытых, сальных рук, а многие другие руки в этом доме давно уже пребывают в праздности.
— Да, слуги здесь почти ничего не делают с тех самых пор, как умерли Фиона и старший брат Колина.
— И даже грязь не убирают?
— Похоже на то. — Макдуф медленно оглядел просторный зал. — Да, вы правы. До сей минуты я этого как-то не замечал, но теперь вспомнил: дом начал зарастать грязью еще раньше — пять лет назад, после того как умерла мать Колина. Хорошо, что теперь здесь есть вы, Синджен. Вы сумеете сделать так, чтобы здесь опять стадо чисто и уютно.
— Ее зовут не Синджен, а Джоан.
— Что, Колин, опять все та же песня? — благодушно произнес Макдуф и пожал руку Колина своей громадной ручищей, отчего тот невольно поморщился.
— Ее зовут Джоан, — упрямо повторил он.
— Ну а мне больше по вкусу имя Синджен. А теперь не пройти ли нам в гостиную, а? Наверняка твоя жена не прочь выпить бокал хереса.
— Да, — подтвердила Синджен и, посмотрев на мужа, сглотнула. Он был так великолепен в своем черном вечернем костюме и белоснежной батистовой рубашке! Он выглядел безукоризненно и был так необыкновенно красив, что ей захотелось сейчас же броситься ему на шею. Ей хотелось поцеловать его в губы, и в мочку уха, и в то место на шее, где бился пульс…
— Добрый вечер, Джоан.
— Здравствуй, Колин.
Он слегка поднял одну черную бровь, уловив пылкую нотку в ее тоне, однако ничего не сказал, а только отвесил ей церемонный поклон.
В темной, мрачной гостиной не оказалось никого, кроме тетушки Арлет, восседавшей около камина, где лениво горел высушенный торф. Она была с ног до головы одета в черное, и единственным светлым пятном на ее платье была красивая камея, приколотая под самым горлом. Тетушка Арлет была худа как жердь, ее густые черные волосы были уложены в модную прическу, на висках белела седина. В юности она, должно быть, была очень хорошенькой, теперь же вид у нее был раздраженный и брюзгливый, тонкие губы были недовольно сжаты, острый подбородок высокомерно вздернут. Увидев племянника с женой, она встала и сказала:
— Дети будут обедать в детской вместе с Далей. Мои нервы слишком расстроены, племянник, после того как ты привез сюда эту молодую особу, которую тебе пришлось у всех на глазах отнести в спальню на руках. Сегодня вечером я не желаю видеть за столом детей.
В ответ на эту тираду Колин только мило улыбнулся.
— А я, напротив, соскучился по детям. — Он жестом подозвал лакея в донельзя изношенной и выцветшей бело-синей ливрее. — Рори, будь добр, приведи детей.
Тетушка Арлет издала звук, весьма напоминающий злобное шипение, и Синджен, повернувшись к ней, любезно сказала:
— Прошу вас, мадам, не принимайте этого так близко к сердцу. Это я попросила Колина посадить детей за общий стол. Теперь они будут на моем попечении, и мне хотелось бы познакомиться с ними поближе.
— Я всегда считала, что детям не следует разрешать есть вместе со взрослыми.
— Да, тетушка, мы понимаем ваши чувства. Однако сегодня сделайте ради меня исключение. Джоан, не желаешь ли хереса? А вы, тетушка, что будете пить?
Тетушка Арлет изъявила желание также выпить хереса, села на свое место и демонстративно замолчала. В эту минуту в гостиную вошла Серина, похожая на сказочную принцессу в своем нарядном бледно-розовом вечернем платье, с такой же розовой лентой в красивых темно-русых волосах. Она улыбалась, и ее сияющие серые глаза были устремлены прямо на Колина. «О Господи, — подумала Синджен и взяла бокал хереса, который ей налил Макдуф. — Какая странная семейка! Интересно, как они поведут себя, когда Колин уедет?»
Серина наконец обратила свой взор на Синджен и кивнула ей в знак приветствия, улыбаясь при этом с таким торжествующим видом, словно хотела сказать: «Я знаю, что я очень красива, и ты тоже должна это знать».
Синджен улыбнулась в ответ, стараясь придать своему лицу как можно более благожелательное выражение. К ее удивлению, Серина заулыбалась еще шире. С виду ее улыбка была вполне чистосердечной; казалось, за ней не скрываются никакие задние мысли, но Синджен не верилось, что это и впрямь так. Да, в обитателях замка Вир много непонятного и даже загадочного. Пожалуй, надо будет держаться с ними настороже.
В гостиную наконец вошли дети, сопровождаемые Далей, их няней, молодой крепкой девушкой с веселыми темными глазами, белозубой улыбкой и на редкость пышной грудью.
И сын, и дочь Колина были красивы. Филип, высокий и как две капли воды похожий на отца, держался гордо, однако глаза у него была испуганные, и их взгляд то и дело перебегал от отца к мачехе и обратно. Он не сделал попытки подойти к кому-либо из членов семьи и не проронил ни слова. Далинг, напротив, тут же подошла к отцу (платьице на ней было чересчур короткое, туфельки старые, со сбитыми носками) и непринужденно заговорила:
— Далей сказала, что если мы будем плохо себя вести за обедом и рассердим тебя, то нас заберет призрак Жемчужной Джейн.
— Ох, ну и ребенок! — воскликнула Далей и, всплеснув руками, рассмеялась. — Ах ты мое золотце, какая же ты еще дурочка!
— Спасибо, Далей, ты свободна, — холодно промолвила тетушка Арлет. — Можешь вернуться за ними через час. Запомни: через час и ни минутой позже.
— Слушаюсь, мэм, — пролепетала Далей, делая почтительный реверанс.
— И мне не нравится, что ты забиваешь детям головы этими нелепыми россказнями про привидения.
— Да, мэм.
— Однако Жемчужную Джейн видели многие, — добродушно сказал кузен Макдуф и, повернувшись к Синджен, пояснил: — Это самое знаменитое привидение нашей семьи, молодая девушка, которую наш прадед, как гласит предание, сначала бросил, а потом безжалостно убил.
— Вздор, — сказала тетушка Арлет. — Лично я никогда ее не видела. А ваш прадед был человек достойный; он бы и мухи не обидел.
— Фиона видела ее много раз, — тихо промолвила Серина, обращаясь к Синджен. — Она рассказала мне, что когда увидела ее в первый раз в этом ее знаменитом белом платье, расшитом жемчугом, то едва не лишилась чувств от страха, но призрак Жемчужной Джейн не сделал ей ничего дурного и даже не пытался ее испугать. Он просто сидел на воротах замка, с лицом белым как смерть, и молча смотрел на Фиону.
— Полагаю, это случилось вскоре после того, как Фиона узнала, что у Колина есть любовница.
Синджен аж задохнулась от изумления и молча уставилась на тетушку Арлет. Она не поверила услышанному: это было мерзко, это было немыслимо! Между тем тетушка не унималась — она повернулась к Синджен и продолжала, нисколько не скрывая злорадства:
