Ханна Хауэлл - Бесстрашный горец
– А тебе не приходило в голову, что убийство несчастной обманутой девушки вызовет у них подозрение?
– Ну что ты. Я не такой дурак, чтобы оставлять труп. Эта девица покоится на дне реки, куда я ее бросил, привязав к ногам мешок с камнями. Так что твоему брату не удалось меня выследить. На сей раз он не придет к тебе на помощь.
– Ты так и не ответил на мой вопрос: как ты меня нашел?
– Я тебя выследил. Несколько человек припомнили, что видели твою лошадь. Потом я встретил группу всадников по фамилии Грей. Они рассказали мне, что с месяц назад лэрд Скаргласа привез в свой замок женщину. Эта женщина убила одного из их людей, у нее длинные золотистые волосы, она одета в мужскую одежду и владеет шпагой не хуже мужчины. Нетрудно было догадаться, кто она такая.
– Нетрудно, говоришь? Так почему ты ждал целый месяц, чтобы меня поймать? Я ведь именно столько живу в Скаргласе.
Лицо Мензиса исказилось от злости, и Фиона похолодела.
– Верно. – Он ткнул ее в бок острием шпаги. – Кое-что из того, что рассказали мне Грей, привело меня в ярость.
– А почему ты веришь всему, что они тебе говорили? Ведь они с Макфиигеламивраги.
По лицу Мензиса было видно, что он раздумывает над ее словами. Воспользовавшись тем, что он перестал обращать на нее внимание, она попыталась ослабить веревки, которыми были связаны ее запястья. После того как Мензис в первый раз подвесил ее за руки, а ей удалось сбежать, по возвращении домой она попросила Коннора сделать то же самое, и они вдвоем потратили немало времени, чтобы найти способ освободиться в такой ситуации или по крайней мере оказать противнику сопротивление. Она потрудилась не зря: в следующий раз Фиона наставила Мензису и его людям синяков. Поэтому сейчас она удивилась, что ее снова подвесили к ветке дерева, но потом заметила, что похитители предпочитают держаться отнее подальше, и едва сдержала улыбку.
– Нет, – проговорил Мепзис, хорошенько поразмыслив, – они меня не обманывали. По-правде говоря, они удивились, узнав, что ты именно та женщина, которую я ищу. Но их интерес к тебе ничего не значит. А вот то, что они рассказали о тебе и лэрде Скаргласа, значит очень многое.
– Поскольку говорить обо мне и лэрде Скаргласа нечего, я не представляю, что они могли тебе сказать.
Мепзис вздохнул, покачал головой, а потом взглянул на Фиону с таким снисхождением и одновременно с упреком, что ей захотелось пнуть его ногой в лицо. Точно так он смотрел на нее, предлагая выйти за него замуж, и именно поэтому она ему отказала. До того она, как и многие другие женщины, была ослеплена его ангельской внешностью. Но длилось это ровно до тех пор, пока она не заметила этого взгляда, который говорил ей, что она всего-навсего бедненькая глупенькая женщина, которая пропадет без умного мужчины, что ее следует пожалеть за тупость и простить. Фиона часто задавала себе вопрос, а не потому ли он начал преследовать ее, что она будучи бедной глупой женщиной, посмела отказаться выйти за него замуж, но в конце концов пришла к выводу, что это вовсе не так и не стоит тешить себя этой мыслью. Делая ей предложение, Мензис уже был сумасшедшим, и ее отказ лишь обострил его состояние.
– Ты была пленницей лэрда больше месяца, – промолвил Мензис таким тоном, будто объяснял прописные истины полоумной дурочке. – Несмотря на все мои старания, ты все еще достаточно хороша для того, чтобы мужчина тебя возжелал. – Он нахмурился и подозрительно взглянул на своих людей, однако они оказались достаточно сообразительны, чтобы сделать вид, будто Фиона их ни капельки не интересует. – Я также слышал, что лэрд человек мрачный, некрасивый и весь в шрамах.
Фиона готова была броситься на защиту Эвана, однако по хитрому выражению лица Мензиса поняла, что он провоцирует ее на откровенность. Чутье подсказывало, что она жестоко поплатится, если Мензис узнает о ее истинных отношениях с Эваном. Более того, Мензпс захочет Эвану отомстить. А Эвану абсолютно не к чему наживать себе такого опасного врага. Мензис в отличие от Греев довольно умен и ловок, хотя и сумасшедший. А потому Фиона спокойно встретилась с ним взглядом, будто ожидая, что он еще скажет.
– Такие грубые руки не должны тебя касаться, – проговорил Мензис после того, как целую минуту внимательно ее разглядывал. – Это было бы преступлением, грехом, за который мне пришлось бы наказать и тебя, и его. Вот только кто из вас должен понести большее наказание? Ты позволила этому мужчине взять тебя, Фиона? Отдала ему свою девственность, выпачкала его простыню своей кровью, как отказалась выпачкать мою? Стала его любовницей? Грей утверждают, что стала.
– Грей также утверждают, что имеют права на Скарглас, хотя предыдущий лэрд этого замка был кузеном нынешнего, – заметила Фиона. – Я бы не стала верить на слово представителям клана, который готов покуситься на чужую собственность.
Мензис медленно обошел вокруг нее, потрогал ее, будто имел на это право, и Фиона замерла. Хотя здравый смысл говорил ей, что это невозможно, она начала опасаться, что Мензис каким-то образом заметит, что она уже не девушка. С трудом подавив страх, она смело встретилась с ним взглядом, когда он остановился перед ней. В глазах его появился странный блеск, и Фиона поняла: что бы она ни говорила, она не сможет убедить его, что Грей солгали. Наверняка он знал, что она уже потеряла девственность, прежде чем пустился за ней в погоню.
Холодная дрожь прошла по ее телу, когда Мензис острием шпаги разрезал на рубашке ленточку. Все. Время разговоров закончилось. Удивительно, что ей удалось так долго тянуть время. Однако Фиона пока не понимала, какое впечатление произвел на него тот факт, что она уже не чистая.
– Ты же должен понимать, – сказала она, – что за каждую отметину нa моем теле мой брат заставит тебя заплатить в десятикратном размере. За каждый синяк, за каждую ссадину, за ту боль, которую ты мне причинил, он жестоко отомстит. Приплюсуй к каждому разу, когда ты меня берешь в плен и мучаешь, неделю собственных страданий. – Хотя на Мензиса, похоже, ее угрозы не возымели должного действия, его люди стали испуганно переминаться с ноги на ногу. – Коннор тщательно продумал самые разнообразные способы, которыми он будет тебя мучить, не дав в то же время умереть. Ты будешь молить о смерти, но она придет к тебе не скоро.
– Твоему брату так ни разу и не удалось меня поймать. Не думаю, что он представляет для меня какую-то угрозу.
– Вот как? И ты думаешь, он откажется от преследования тебя, решив, что это отнимает у него слишком много времени? Может быть, тебе стоит подумать о том, что за человек мой брат, вспомнить, что он стал лэрдом в пятнадцать лет, что ему пришлось многое пережить в своей жизни, что он сумел многое сделать. Он будет преследовать тебя без устали, даже если на это у него уйдут долгие годы. Тебе никогда не удастся от него скрыться и все время придется оглядываться через плечо, смотреть, нет ли его поблизости. И в один прекрасный день он тебя схватит, и ты начнешь страдать, и будешь страдать долго и мучительно. – Она холодно улыбнулась ему и почти шепотом прибавила: – А потом начнешь кричать.
