Селеста Брэдли - Соблазнительная обманщица
Однако надо сказать, что и минуты, когда его хорошенькая молодая женушка кричала, рыдала и умоляла не мучить ее, были весьма приятными. Это было по-настоящему сладко.
Но нынешняя проделка обещает превзойти все.
Он решил, что после того как Мэдлин умрет, ему нужно будет придумать способ вытащить ее труп из здания и сбросить в Темзу. И до чего он будет рад стать невинным свидетелем того, как власти сообщат этому гордецу Бланкеншипу, что его возлюбленная утопилась от горя, потеряв его расположение! Вильгельм злорадно захихикал.
О Боже! Пусть в кармане у Мэдлин обнаружат записку с заявлением о ее желании умереть. Вот это будет просто идеально. Но как этого добиться…
Тут в клуб как раз вошел Бланкеншип — легок на помине. Вильгельм притворился, будто туже натягивает перчатки и поправляет шляпу. Мрачно нахмурившийся и явно глубоко встревоженный, Бланкеншип прошел мимо него, не сказав ни слова, хотя его спутник — Ламберт — бросил на Вильгельма любопытствующий взгляд. Тот молча улыбнулся ему, кивнул и повернулся к двери.
Когда оба мужчины свернули в коридор, ведущий к лестнице, Вильгельм снял перчатки и швырнул их и свою шляпу лакею, после чего и сам направился за ними.
Спектакль закончен. Пора посмотреть, что видно с галерки.
Управляющий стоял, держа в руках шляпу и перчатки лорда Уиттакера, и задумчиво смотрел вслед этому странному типу.
— Бейливик!
Молодой лакей моментально появился рядом, словно материализовавшись из воздуха.
— Да, мистер Уилберфорс?
— Скажи-ка мне, зачем человеку надевать шляпу и перчатки, чтобы идти на улицу, а потом тут же снова их снимать и уходить наверх?
Ровный лоб Бейливика пошел морщинами.
— Сэр? Извините, сэр, но в этом не видно никакого смысла. Глупость какая-то…
— Гм, — Уилберфорс наклонил голову, размышляя над этой задачей, — вот и я так считаю, парень.
Глава 34
Вернувшись к себе, Эйдан со злостью швырнул шляпу через всю комнату. Колин сочувствующе смотрел, как его друг рухнул на диван, опустив голову на руки. Чувствуя себя крайне неловко, но не желая оставлять расстроенного приятеля одного, он начал беспокойно расхаживать по комнате. Проходя мимо столика, на котором стояла ваза с яблоками, взял одно и начал беспокойно перебрасывать его из руки в руку.
— Мы могли бы заказать печатные плакаты, — предложил он Эйдану, — и расклеить их по всему Лондону.
Тот возмущенно хмыкнул:
— А если Мэдлин скрывается? Боится за свою жизнь? Как ты считаешь, не будет ли это медвежьей услугой?
Яблоко на секунду прервало свой полет.
— Кажется, ты прав.
Тут его хождение возобновилось, и яблоко снова ритмично застучало по ладоням Колина. Шлеп! Шлеп!
Эйдан откинулся на спинку дивана, растирая руками уставшие глаза. Он бодрствовал всю ночь, глядя на спокойно спящую Мелоди и пытаясь силой воли заставить Мэдлин вернуться к нему.
«Я больше не желаю тебя видеть».
Боже правый, каким же он был ослом!
«Это были глупые слова, Мэдди. Не верь им. Вернись ко мне. Прошу тебя!»
Эйдан рассеянно сунул руку себе за спину, чтобы убрать оттуда что-то комковатое и неудобное. Это оказался свернутый узлом галстук. Горди Ева.
Колин присвистнул:
— Не могу поверить, что Мелоди согласилась пойти играть в комнате Олдрича без нее.
Эйдан держал куклу в руках, отстраненно пытаясь сообразить, когда именно замусоленный узел из ткани приобрел признаки пола. Он встал, захватив с собой куклу.
— Думаю, нам пора сменить добровольную няньку. Я уверен, что утро у него было нелегким.
Колин сунул яблоко в карман и отправился с ним.
Войдя в комнаты Олдрича, они обнаружили немолодого лорда наряженным в нелепый крошечный розовый передничек, повязанный поверх его жилета, словно слюнявчик. Он сидел за столом и подносил к губам чайную чашку, изящно отставив в сторону чуть согнутый мизинец.
Даже абсурдная картина — Мелоди, устроившая чаепитие с суровым старым лордом, — не развеселила Эйдана.
А вот Колин попытался внести нотки жизнерадостности:
— Смотри, кого мы нашли, Мелли!
Девочка заулыбалась:
— Мэдди?
— Э… нет. Прости. Я имел в виду… — Он замолчал и указал ей на Горди Еву.
Мелоди подбежала к Эйдану, а тот, вместо того чтобы вручить куклу малышке, подхватил ее на руки и прижал к себе. Он не знал даже, кто кого утешает, потому что чувствовал себя не менее обездоленным, чем Мелоди.
Она уткнулась личиком ему в шею.
— Мне плохо без Мэдди, — прошептала малышка.
— Мне тоже.
Он провел рукой по ее головке, приглаживая растрепавшиеся волосы. Они были стянуты яркой красной лентой…
Это была совсем не та, которой он завязывал ей косу этим утром! На самом деле точно такую же он видел в последний раз… кстати, она оказалась такой длинной, что ее пришлось обернуть несколько раз и только потом стянуть неловким узлом… да, она была в волосах Мэдлин в тот момент, когда она вышла из его комнат — и исчезла. Эйдан встрепенулся.
— Мелли, — проговорил он, стараясь, чтобы это прозвучало очень непринужденно, — у тебя очень красивая лента.
Она хлюпнула носом, не отрываясь от его шеи.
— Правда?
Эйдан отнес ее к столу и сел, посадив девочку себе на колени. Держа ее за по-детски пухленькую талию, он чуть откинулся и заглянул малышке в глаза:
— Скажи, пожалуйста, это новая лента?
Мелоди кивнула, дергая золотые пуговицы на его сюртуке.
— А откуда она у тебя?
— Нашла, — ответила она быстро, — вместе с другими подарками.
— Вот как?
Он посмотрел на Олдрича, который очень внимательно их слушал. Тот пожал плечами, показывая, что ничего об этом не знает. Эйдан снова повернулся к Мелоди:
— А ты не могла бы показать мне твои подарки, моя хорошая?
— Конечно!
Мелоди запустила руку в карман своего фартучка, а потом протянула ему полураскрытую ладонь, демонстрируя находки.
Эйдан уставился на кучку пустячных вещей. Смятый кружевной платок, пуговица, маленький камушек…
Стоп! Он вспомнил, как нашел в парке камушек странной формы, а потом положил его на ладонь Мэдлин и что-то пошутил насчет того, что дарит ей свое сердце.
И похоже она все эти годы хранила его.
«Она хранила мое сердце!»
— Мелли!
Его голос вдруг стал хриплым и резким. Девочка отстранилась, и на ее личике погасла улыбка.
— Скажи мне, дорогая, — снова начал он, стараясь говорить мягче, — где ты нашла эти чудесные подарки?
Она посмотрела на него, часто моргая. Убедившись в том, что дядя Эйдан на нее не сердится, спрятала руки в карманы фартучка.
— В волшебном шкафу.
Эйдан почувствовал, что его терпение трещит по швам, и бросил умоляющий взгляд на Колина. Тот тут же встал на колени рядом с их стулом.
— Капитан Мелоди, ты нашла пиратский клад!
Девочка снова заморгала, и ее розовые губки изумленно приоткрылись.
— Правда?
Колин энергично кивнул:
— Ты нашла сокровище капитана Джека! Где же ты его отыскала?
Мелоди захихикала:
— Я ведь сказала! В волшебном шкафу. Вон в том.
Она протянула пухленькую ручонку, указывая на стену в комнате Олдрича.
Эйдан и Колин недоуменно уставились на нее, хмуря брови… а потом изумленно переглянулись.
— Лифт!
Эйдан поставил Мелоди на пол и выбежал из комнаты следом за Колином. Стремительно пройдя по коридору, они вернулись в комнату Эйдана. Он нетерпеливо рванул дверцу лифта.
Тот оказался пустым. Эйдан разочарованно отстранился:
— Там ничего нет.
Колин сунул голову внутрь и стал рассматривать какие-то темные царапины на старом дереве:
— Посмотри, кажется, здесь что-то написано?
Эйдан тоже засунул голову в лифт и вынырнул оттуда, резко выругавшись. Потом, схватив с каминной полки свечу, зажег ее фитиль от углей в камине. Вооружившись источником света, он с трудом протиснул свои широкие плечи в отверстие лифта. Черные отметины сложились в смазанные буквы.
«Прошу… помогите… заперли…» (дальше смазано).
Где ее заперли?
«Опасность… лорд Уит (смазано)…заперта».
Лорд Уит… Лорд Уиттакер? Этот нахал? Какое отношение Мэдлин может иметь к лорду Уиттакеру?
И он снова вспомнил ее голос, испуганный и настойчивый: «Я вышла замуж за чудовище!»
На чердаке рядом с комнатой для сушки белья Вильгельм припал к глазку и наслаждался зрелищем того, как Мэдлин плачет от отчаяния. Она стояла позади шаткого шкафа. Наверное, думала, будто спряталась от него, но ему ясно был виден ее профиль: залитая слезами щека с красными пятнами. Такая боль! Такое невыносимое отчаяние!
Какая прелесть!
Ее рыдания были приглушены каменными стенами комнаты, но он все равно был от них в восторге. Куда только делась ее показная смелость?
