Мэри Пирс - Джек Мерсибрайт
– Поэтому вам лучше не хвастаться, что вы можете со всем справиться. А как Насчет Линн? У вас с ней, кроме меня, больше нет никого в этом мире.
– Филиппа… – сказал он и больше ничего не смог промолвить.
– Ну, что, что? Я жду, что вы мне можете сказать?
– Ничего, ничего больше того, что я уже сказал.
– Что будет, если вы снова заболеете?
– Нет, я больше не буду болеть. Я позабочусь об этом.
– Разве можно предвидеть будущее?
– Нет, я так не считаю.
– Значит, вам придется согласиться со мной и принять это предложение?
– Когда все случится, тогда и случится!
– Вы, конечно, считаете, что я всегда буду у вас под рукой. Всегда буду помогать вам? И в любой момент приду на помощь. Вы так считаете? Так? Да? Отвечайте!
– Нет, я никогда так и не думал.
– Вот, – продолжала мисс Филиппа уже более спокойно, – вы действительно не думали об этом. Вот в чем беда.
Она вдела нитку в иголку, воткнула ее в вышивку и аккуратно все сложила в рабочую корзинку.
– Может, нам обоим стоит об этом подумать… поразмышлять о будущем… и в конце концов потом поговорить обо всем более спокойно.
Филиппа поднялась и подошла к комоду, чтобы убрать свою корзинку. Потом взяла подсвечник и зажгла свечу от огня в очаге. Она подошла совсем близко к Джеку и положила руку ему на плечо.
– Мы оба совсем одиноки в этом мире, вы и я… Мне кажется, стоит подумать о моем предложении.
– Я не одинок, у меня есть Линн, – сказал Джек. Но потом ему стало неудобно за резкий ответ, и он прижал ее руку, лежавшую у него на плече, своей. – Нет, нет, – сказал он, – я не хотел вам это говорить!
– Но это так! – сказала Филиппа. – У вас есть Линн, а у меня есть ферма! Я вам предлагаю строить наше будущее, учитывая абсолютно все! Здесь должен восторжествовать здравый смысл. Мне кажется, что вы потом все поймете.
Дрова в очаге прогорели, на пол посыпался сноп искр. Джек наклонился и вымел их. Рука Филиппы упала вниз с его плеча. Она решила, что он специально сделал это движение. Наверное, это было именно так. Когда Джек снова взглянул на нее, она держала свечку двумя руками, и ее взгляд вновь стал холодным.
– Джек, это деловое предложение, и оно может стать выгодным для нас обоих!
– Да, может быть, и так.
– Боже мой! – резко воскликнула она. – Вы что, вообразили себе что-то иное? Вы подумали, что я, как девчонка, размечталась о любви?
– Нет, я так не думал, – сказал ей Джек.
– Я вас не люблю. Вам не стоит волноваться по этому поводу! Мне уже тридцать шесть лет – я не глупенькая романтичная девчонка! В этом плане вы для меня значите не больше, чем бревно! Я хочу знать, вы меня поняли или нет?!
– Мне совершенно ясно, – кивнул головой Джек.
– Тогда я попрощаюсь с вами, а вы тщательно обдумайте мое предложение.
– Мне не о чем думать.
– Нет, вам есть о чем подумать, – спокойно настаивала мисс Филиппа.
На следующее утро она собрала свои вещи и вернулась в господский дом. Они снова остались в доме вдвоем – он и Линн. Линн была очень довольна.
– Это наш дом, – сказала она Джеку, – ты тут хозяин, а я хозяйка, правда?!
– Ты права. Мы будем действовать вместе, как хорошая упряжка лошадей. Как Спендлберри и Динкимей, как Минта и Мейзи, как Даймонд и Дарки. И так будет всегда – ты и я в одной упряжке!
Уже шла вторая неделя апреля. Воздух был мягким и душистым, и все зазеленело. Джек снова занимался землей на шестнадцати акрах, которые он старался отвоевать у целины. Это продолжалось уже почти год. И на этот раз он снова и снова боронил ее. Он добивался того, чтобы она вернула себе плодородие и была готова к первому севу после почти четверти века простоя. С ним работал Эрни Стреттон и Джонатан Кирби.
В субботу утром, в перерыве между ливнями, мисс Филиппа подошла к калитке и, облокотясь на нее, наблюдала за Джеком. Он не обращал на нее внимания и продолжал работу, медленно поднимаясь вверх по склону поля. Потом с лошадьми спускался вниз. Работа текла своим чередом. Мисс Филиппа резко открыла калитку и, приподняв высоко юбки над высокими, застегнутыми на пуговицы башмаками, прошла через поле к Джеку.
– Вы избегаете меня?
– У меня нет времени, мне нужно работать.
– Уже прошло три дня с тех пор, как я покинула ваш дом. Мне нужно знать ответ.
– Я ответил вам раньше.
– Я вас не понимаю, никак не могу понять вашу позицию.
– По-моему, вы и не пытались меня понять, – пожал плечами Джек. – Хотя, если задуматься, я вас тоже не понимаю.
– Все очень просто. Незамужняя женщина всегда находится в невыгодном положении. Поэтому мне нужен муж!
– Если дело только в этом, мне кажется, что у вас проблем не будет.
– Но я вам доверяю! – вдруг горячо заявила мисс Филиппа. – Вы – единственный человек в мире, которому я доверяю! Вам это понятно?! Вы не понимаете, как важно и ценно, когда люди доверяют друг другу.
– Я согласен, что это действительно очень ценное качество, но нельзя купить душу и тело человека. Кроме того, доверие должно быть обоюдным.
– Браун Элмс станет вашей фермой. Вы что, не понимаете этого? Ферма размером более шестисот акров! Вы станете ее хозяином. Неужели это вас не прельщает?
– Если дело касается работы, то я и так хозяин. Я сделал эту ферму тем, чем она является в данный момент. Конечно, я этим горжусь, не могу отрицать этого, но мне все равно, на чье имя она записана в документах!
– Где вы были бы, если бы не я? Кем вы были, когда я в первый раз увидела вас, погибающего в старом разрушенном коттедже? Отвечайте, кем вы были тогда?
– Тем же, кто я есть в настоящий момент, – сказал Джек, – просто человеком.
– Вы были никем! – воскликнула Филиппа. – И вы останетесь никем, если пойдете против меня. Мне стоит только щелкнуть пальцами, и я могу либо сломать вас, либо возвысить! Помните, что здесь все зависит только от меня – дом, в котором вы живете, деньги, которые вы получаете, все, что у вас есть, все зависит от меня!
– Я работаю за свою зарплату! И не собираю деньги, как яблоки с дерева!
– Работа! – крикнула Филиппа. – Что для меня работа и рабочие, когда я могу нанять пару за пятачок в базарный день!
– И вы считаете, что брак сделает нас равными? Я имею в виду в ваших глазах? Вы действительно верите в это?
– Вы будете моим мужем. Что вам еще нужно? Она повернулась и пошла с поля. Он секунду стоял и разглядывал отпечатки ее следов на земле. Земля была мягкой и пышной. Это была хорошая земля. Потом Джек прикрикнул на лошадей, и борона уничтожила ее следы.
Когда он закончил работу, то решил, что поле можно будет засевать уже в понедельник. Приведя лошадей в конюшню, он сказал об этом Стреттону.
