Мюриел Болтон - Золотой дикобраз
— Ладно, посмотрим, — буркнул Людовик, но и этого было достаточно, чтобы глаза Поля засветились почти что счастьем. — А теперь давай проверим, так ли уж ты хорош, как расхваливал тут себя.
Полчаса спустя, когда Поль покидал его, Людовик имел возможность убедиться, что тот действительно опытный брадобрей и в обращении с одеждой знает толк. Поэтому при расставании Людовик сказал ему, чтобы он готовился к отъезду в Блуа через день-два.
Людовик также вынужден был признать, что Анна была права насчет усов. Они действительно не подходили к его лицу, и сейчас без них он чувствовал себя лучше, легче как-то. Ему не терпелось сказать ей об этом.
Но ее нигде не было: ни в саду, ни в трапезной, ни в лесу. Людовик предположил, что она у короля, и долгое время провел, слоняясь по коридору вблизи королевского кабинета. Но Анна так оттуда и не появилась. Когда же наконец он ее увидел, уже после полудня, она была окружена придворными дамами. Все они дружно вышивали гобелен. Анна довольно долго его вообще не замечала, казалось, что она полностью захвачена работой. Это было довольно странно, ибо, насколько он ее знал, она всегда чуралась работы с иглой. Всякому рукоделию она предпочитала чтение.
Рано или поздно, но они все-таки встретились взглядами, и она подошла к нему. Но тут же одна из ее дам, графиня де Вернье, немедленно присоединилась к ним и, несмотря на все его вежливые намеки, не покидала их до самого конца.
Людовик был весьма разочарован. Он хотел рассказать Анне о том, что Дюнуа побывал в Риме, что он сам собирается туда в начале лета, повидать Папу. Но ничего из этого сообщить не удалось. Дениза напропалую флиртовала с ним и все уговаривала снова надеть вечером красный костюм с золотым дикобразом.
На следующий день повторилось то же самое. Стоило ему приблизиться к Анне, как одна из дам сразу же была готова вмешаться в их разговор. Он понял, что это неспроста, что это все происки короля. Это король приказал постоянно опекать Анну. И выполнялось это так искусно, что сама Анна, по-видимому, ничего не замечала или делала вид. В такой ситуации он ничего не мог поделать, но продолжал надеяться хоть на миг остаться с ней наедине, хоть на один поцелуй.
Дениза с любопытством посматривала на него, гадая, что бы он подумал, узнав, что это все затея Анны. Денизу весьма озадачило, когда Анна попросила ее быть всегда рядом и ни в коем случае не оставлять ее наедине с Людовиком. Видимо, Анна чего-то опасается. Чего? Дениза вопросительно на нее посмотрела, но та не заметила взгляда, и Дениза, пожав своими изящными дерзкими плечиками, повиновалась. Но все это странно, очень странно. Долгое время Анна предписывала не оставлять ее одну с мужем (весьма странная причуда для любой супруги), теперь этот приказ был отменен, но последовал новый: все то же самое, но на этот раз с Людовиком. Странно, но интересно.
Людовик же не находил в этом ничего интересного. Сегодня его последний день в Амбуазе, что же. Вместо того, чтобы где-нибудь в укромном уголке сада держать Анну за ручку, он и мечется по лужайке с мячом. Вместо разговоров о любви и поцелуев, посылает мяч Рене де Бурбону, с трудом заставляя себя сосредоточиться на игре.
Краем глаза ему удавалось иногда увидеть Анну, она сидела среди зрителей. На этом ярком солнце ее лицо казалось бледным, а глаза усталыми. И вообще, похоже, она похудела, ее маленький острый подбородок сейчас выглядел еще более острым. Следила она только за ним. Она не поворачивала головы, как это делали остальные зрители, она не сводила с него глаз.
Его внимание раздваивалось, и уж тем более он не мог осознать, как великолепно он сейчас смотрелся, как превосходно играл. Многие годы он мечтал выиграть у Рене, месяцами тренировался, часами массировал сломанную кисть, чтобы, если надо, он мог играть и левой.
Игра продолжалась. Ловкие броски то и дело сопровождались приветственными криками. Те, кто поставили на Рене (а их было большинство), поняли, что проигрывают. Наконец игра закончилась, Рене упал на спину и со смехом заявил, что все — он уже стар, чтобы в свои двадцать семь играть в эту игру.
Людовик принимал поздравления, а сам думал лишь об одном, как бы поскорее присоединиться к Анне, потому что увидел, как она направилась к замку, а Дениза в это время была очень занята — утешала Рене поцелуями. Пробормотав что-то насчет того, что он очень устал и ему надо переодеться, а то простудится, Людовик припустил по парковой дорожке следом за Анной.
Забежав за угол, он обнаружил, что она не одна, рядом с ней был ее брат Карл. Но это не так уж плохо, мальчику только семь, он ничего не поймет из их разговора.
— Анна! — закричал Людовик.
Она остановилась и повернула голову. В ее белом платье отражалось солнце, а в руке она держала несколько тюльпанов. Их чистые тона, красный и пурпурный, были пряной приправой ее красоте. У Людовика перехватило дыхание, сейчас им владело только одно желание — приблизиться и взять ее на руки.
Анне тоже хотелось, чтобы он ее поцеловал, но рядом был Карл, а кроме того, люди могут увидеть. Сразу же доложат королю, и тот придет в бешенство. Она мысленно очертила около себя круг, заклиная Людовика не входить в него. Он посмотрел ей в глаза, перевел взгляд на губы, которых не мог сейчас коснуться, и острая тоска неутоленного желания охватила его. Он даже на секунду разозлился на эту ее вечную осторожность. Ну и что? Что случится? Война, что ли, разразится, если он ее всего один раз поцелует? Ну поговорят немного, ну, возможно, будет скандал, но что это все по сравнению с блаженством?
Анна понимала, что молчать долго нельзя. Карл смотрит непонимающими глазами, и вообще… Она улыбнулась Людовику, взглядом умоляя поверить, что остановила его вовсе не из нежелания.
Людовик, ты играл просто восхитительно. Я горжусь тобой! Карл охрип, выкрикивая твое имя.
Мальчик радостно закивал своей большой головой, и они медленно двинулись к замку. Ребенок шагал между ними и был вне себя от счастья. Еще бы, с ним, как со взрослым, разговаривает его знаменитый кузен, которого он звал «дядей». Он засыпал Людовика вопросами об охоте, войне. Тот серьезно ему отвечал, обмениваясь с Анной взглядами поверх его головы. На уме у Людовика было только одно, как бы избавиться от мальчика, когда они войдут в замок.
Анна знала, о чем он думает, и это ее пугало. Он снова начнет говорить о планах на будущее, и она будет вынуждена опять лгать, или ей придется признаться ему во лжи. И то, и другое было противно для нее.
Но когда они подошли к дворцовой лестнице, их нагнал запыхавшийся стражник с посланием от короля. У Его Величества к герцогу Орлеанскому неотложное дело. Его Высочеству в течение часа следует лично прибыть в кабинет Его Величества и быть готовым к путешествию. Это очень важно.
