Георг Борн - Ночь в гареме, или Тайна Золотых масок
Одну минуту Гуссейн, казалось, колебался, но вскоре ненависть одержала верх над раскаянием и благодарностью.
Между тем Гассан внимательно смотрел на лица присутствовавших. Какой-то внутренний голос говорил ему: вот враги султана.
– Прошу тебя, Гассан-бей, передать его величеству мою глубочайшую благодарность, – сказал наконец Гуссейн, принимая орден.
Только когда Гассан вышел из зала, заговорщики смогли вздохнуть свободно.
– Выслушайте меня, друзья мои, – сказал Мехмед-Рушди, – скрывалось ли шпионство за этой присылкой ордена или это было просто совпадение, но во всяком случае нам надо ускорить наши действия.
– Да, это правда, Рушди-паша, – подтвердил Рашид. – Этого любимца султана и принца Юсуфа надо остерегаться. Я заметил его пытливые взгляды, он нам не доверяет.
– Зачем при дворе эти любимцы, ради которых отстраняют от дел других, более достойных? Что мне в этом ордене, когда я получил его благодаря милости выскочки! – вскричал в бешенстве Гуссейн, бросая орден на пол. – Кто управляет султаном? Этот Сади-паша, из-за которого был отставлен благородный Мидхат-паша, и этот любимец султана, великий шейх Гассан-бей? Клянусь Аллахом, это должно кончиться! И это будет так, если вы все думаете так, как я.
– Да, мы все согласны с тобой! – раздалось со всех сторон.
– Выслушайте мой совет, – послышался голос Мидхата-паши.
– Говори, благородный паша, – сказал Гуссейн. – Мы готовы последовать твоим советам.
– Нам необходимо принять твердое решение, – начал Мидхат-паша. – Не возбудив подозрений, нам едва ли можно будет еще раз собраться. Поэтому я советую обсудить сегодня весь план действий. Кто за свержение султана, тот пусть подойдет ко мне, кто же против, тот пусть останется на своем месте.
Все столпились около Мидхата, даже Халиль-паша присоединился к заговорщикам.
– Хорошо, друзья мои, – продолжал Мидхат. – Свержение Абдул-Азиса, значит, решено. И чтобы не рисковать, мы должны спешить.
– Назначить день или ночь, – сказали заговорщики.
– Скоро будет последнее число мая, пусть оно будет и последним днем власти Абдул-Азиса и его сына.
– Хорошо, мы согласны.
– Мудрое предложение Мидхата-паши принято! – вскричал Гуссейн. – Мудрый баба-Мансур ручается нам за помощь шейх-уль-ислама. Но если нам удастся свергнуть султана, нам необходимо будет докончить дело и не останавливаться на полпути. Что сделаем мы с Абдул-Азисом? Смерть должна сделать трон свободным и успокоить нового султана. Абдул-Азис и его сын должны погибнуть.
Несколько минут продолжалось молчание. Слова Гуссейна, казалось, устрашили всех.
– Отчего вы молчите, друзья мои? – продолжал он. – Вы сделали уже один шаг и останавливаетесь перед вторым? Я повторяю еще раз: Абдул-Азис и его сын Юсуф должны погибнуть. Поручите мне сделать их смерть похожей на самоубийство.
– На самоубийство помешанного, – прибавил хладнокровно Мансур-эфенди.
Мидхат и Халиль взглянули с немым изумлением на бывшего шейх-уль-ислама. Его хладнокровие пугало их; они нуждались в нем для достижения своих целей, но чувствовали тем не менее к нему невольное отвращение.
– Прежде всего должен быть устранен Сади-паша, – продолжал Гуссейн. – Этот новый советник султана и великий визирь стоит у нас поперек дороги. Он должен быть устранен, так как нам никогда не привлечь его на нашу сторону.
– И великий шейх Гассан должен пасть, – сказал Мансур-эфенди.
– Прежде надо подготовить падение Сади-паши, – сказал Рашид. – Дайте султану возможность представить весь ужас грозящего возмущения, подготовленного этим выскочкой, и не пройдет и дня, как великий визирь падет.
– Я предлагаю свою помощь для этого, – вмешался Мехмед-Рушди.
– О, если ты соединишься со мной, никакая сила на земле не спасет Сади-пашу! – вскричал Гуссейн.
– Я тоже готов помочь вам, – сказал Рашид.
Мансур улыбнулся.
– Он будет первым, – заметил он. – За ним последуют султан и все его приверженцы.
Разделив, таким образом, между собой роли в предстоящей кровавой драме, заговорщики расстались.
XXIII
Счастливая звезда Сади закатывается
Выйдя из дома военного министра, Гассан тотчас же поехал во дворец великого визиря. Сади-паша еще работал со своими секретарями. Узнав о приезде друга, он поспешил ему навстречу.
– Я хочу переговорить с тобой наедине, – сказал ему в сильном волнении Гассан.
– Что с тобой? Отчего ты так взволнован? – спросил Сади.
– Нас никто здесь не может услышать? – продолжал Гассан.
– Нет. Ты можешь говорить все.
– Я был у Гуссейна-Авни-паши.
– Ты возил ему орден?
– Да, и я нашел в его доме странное собрание. Знаешь ты о совете министров, происходящем в данную минуту в доме военного министра?
– Нет, Гассан. Но успокойся же, друг мой.
– Знаешь ли ты также, что на этом совете присутствует бывший шейх-уль-ислам?
– Кто?
– Мансур-эфенди!
Сади вздрогнул.
– Как! – вскричал он от удивления. – Мансур в доме Гуссейна-Авни-паши?
– С каких пор на советах министров присутствует комендант Стамбула?
– Редиф-паша?
– Да, и он был там. Выслушай мой совет, Сади, и последуй ему, иначе все погибло. Будет поздно, если мы пропустим эти часы. Надо принять решительные меры. Еще можно все поправить. Ты должен велеть арестовать всех, кто теперь находится в доме Гуссейна-паши.
– Что за мысль, мой дорогой друг!
– Поверь мне, Сади, теперь решается все. В доме военного министра готовится что-то ужасное, я прочитал это на лицах собравшихся.
– Остановись. Ты слишком легко поддаешься мрачным предчувствиям.
– Все погибло, если ты не последуешь моему совету, – продолжал настаивать Гассан и перечислил всех бывших у Гуссейна.
– Но что они могут замышлять?
– Я уверен, что они готовят что-нибудь ужасное, твое свержение, может быть, даже что-нибудь еще хуже. Но время еще не ушло, ты можешь еще все поправить.
– Арестовать первых сановников государства? Какой необдуманный поступок, Гассан! На каком основании могу я дать такое неслыханное приказание?
– Ты велишь арестовать их за государственную измену. Я уверен, что они замышляют по меньшей мере это.
– Что за мысль, Гассан!
– Завтра будет уже поздно. Ты колеблешься, ты смеешься, Сади. Еще раз умоляю тебя, последуй моему совету.
– Гуссейн-паша слишком честен, слишком предан султану, чтобы в нем могла зародиться подобная мысль. Вспомни также о благодарности и дружбе ко мне Халиля-паши.
– Не верь этой дружбе и благодарности, Сади. Не рассчитывай на верность Гуссейна. Заклинаю тебя всем, что для тебя дорого, только на этот раз послушай моего совета. Вели отряду надежных солдат оцепить дом военного министра и арестовать всех, там находящихся. Я принимаю на себя ответственность перед султаном за этот поступок. Подумай только, что там Мансур. Одно присутствие этого человека доказывает, что готовится измена. Разве ты не знаешь его? Сжалься над собой, Сади…
