Карен Рэнни - Снова влюблены
Жанна обхватила его руками, издавая тихие возгласы, заставлявшие его ускорять ритм движений.
Дугласу казалось, что он умирает. Сердце его бешено колотилось, дыхание со свистом вырывалось из груди. В глазах потемнело, все мысли исчезли.
Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем Дуглас осознал, что навалился на нее всей своей тяжестью.
Он приподнялся, но Жанна положила руки ему на плечи, словно пыталась удержать.
— Я слишком тяжелый.
— Нет, — мягко возразила она.
На ее порозовевшем теле поблескивала испарина, глаза светились истомой. Дуглас пожалел, что в этот момент нет рядом художника, чтобы запечатлеть ее.
Он поднялся и медленно оделся, не сводя глаз с ее обнаженного тела.
Жанна не спешила одеваться. Она сидела на постели, подобрав под себя ноги, опираясь одной рукой о матрас.
Картина была настолько обольстительной, что Дуглас отвел глаза. Ему хотелось присоединиться к ней, ощутить пальцами и губами ее нежную плоть, заставить ее плакать от наслаждения.
— Я скучала по тебе, — тихо произнесла она.
— Правда? — Дуглас боролся с желанием раздеться и вернуться в постель. Он может уйти от нее утром, прежде чем проснутся слуги, и никто не узнает, что он провел ночь, предаваясь любовным утехам.
— Да, — пылко отозвалась Жанна.
Дуглас стянул брюки, рубашку, совершенно голый шагнул к постели и заключил ее в свои объятия.
— Покажи мне, как сильно ты скучала.
Глава 21
Проснувшись ночью, Жанна обнаружила, что Дуглас ушел. Что ж, тем лучше. Все равно ей нечего ему сказать.
Они так и не признали общего прошлого. И все же с каждой их встречей притворства становилось все меньше.
Взгляд на каминные часы заставил ее вздохнуть. Три часа утра. Вряд ли ей удастся снова заснуть.
Внезапно Жанна поняла, что дверь в комнату Маргарет приоткрыта. Набросив халат и шлепанцы, она заглянула внутрь и увидела Дугласа, сидевшего на краешке постели в спальне, казалось, созданной для принцессы.
Комната не имела ничего общего со спартанской обстановкой комнаты Дэвиса. Мебель была спроектирована специально для ребенка. Над кроватью нависал полог из прозрачного белого шелка, атласное покрывало украшали вышитые монограммы из двух переплетенных букв М.
На полу между кроватью и невысоким гардеробом красного дерева, увенчанным резным фронтоном, лежал ковер с цветочным узором в голубых и розовых тонах.
На постели сидела маленькая девочка, опираясь на по меньшей мере четыре подушки в кружевных наволочках.
Одинокая свеча бросала неровный свет на ее лицо, обрамленное облаком черных локонов.
— Постарайся запомнить, Мэгги, — ласково говорил Дуглас, — что ночные кошмары не могут причинить тебе вреда.
Девочка с восторгом смотрела на отца, словно он был для нее центром вселенной.
— Но он гонится за мной, и мне приходится убегать.
Почему?
— Не знаю, — сказал Дуглас, улыбнувшись. — Кошмары не имеют смысла. Когда я был маленьким, мне снился бык. Он перепрыгивал через изгородь и несся за мной прямо в гостиную моей матушки.
— Бык? Но это же глупо, папа. Бык не может войти в дом.
— И волк тоже.
— Да, но у него такие большие зубы, — настаивала девочка.
— Его здесь нет. Хочешь, проверю?
Маргарет нерешительно улыбнулась:
— Да, пожалуйста.
Дуглас устроил целый спектакль, заглядывая под кровать и в шкаф. Он заметил Жанну, но ничего не сделал, чтобы привлечь внимание Маргарет к ее присутствию.
— Никакого волка нет, Мэгги.
Кивнув, девочка скользнула под одеяло.
— Ты не мог бы остаться, пока я не засну?
— Конечно, — отозвался Дуглас. — А потом, если хочешь, с тобой побудет Бетти.
В этот момент Маргарет бросила взгляд в сторону двери, и Жанна чуть не ахнула вслух. Она никогда не видела таких красивых глаз. Голубые, как у Дугласа, они были намного светлее, чем у отца, что в сочетании с бледной кожей и черными локонами делало ее похожей на сказочную принцессу. На портрете она выглядела иначе. Впрочем, едва ли нашелся бы художник, способный запечатлеть красоту ребенка.
— Кто это, папа?
Дуглас взглянул на Жанну.
— Твоя гувернантка, Маргарет. Мисс дю Маршан.
Жанна не знала, стоит ли ей войти в комнату. Маргарет сама положила конец ее колебаниям, выскользнув из постели.
Распахнув дверь настежь, она присела в реверансе:
— Как поживаете, мисс дю Маршан? Меня зовут Маргарет Макрей. Вы действительно моя гувернантка?
Жанна переглянулась с Дугласом.
— Да, — сказала она.
— У меня никогда раньше не было гувернантки. Папа говорит, это потому, что я была слишком маленькая. Но я умею читать. Правда, я учусь сама, а это не правильно.
Пораженная, Жанна улыбнулась:
— Пожалуй.
— Вы знаете латынь?
— В общих чертах, — призналась Жанна.
— Я бы очень хотела изучить латынь. И географию.
Понимаете, я наследница и должна узнать как можно больше, прежде чем стану богатой.
— Потерпи до завтра, Маргарет, — вмешался Дуглас. — У тебя еще будет возможность оценить свою гувернантку. — Он похлопал по матрасу, и девочка без лишних слов забралась в постель.
Дуглас нагнулся и поцеловал дочь в лоб. Она доверчиво улыбнулась, глубже зарывшись под одеяло. Сердце Жанны болезненно сжалось.
— А теперь спи, малышка.
— Ты сказал, что посидишь со мной.
— Конечно, но вначале мне нужно кое-что сделать. Я скоро вернусь.
— Она очень умна, — заметила Жанна, когда они оказались в ее комнате».
— Вся в мать, — уронил Дуглас.
Гордость удержала Жанну от вопросов об этой безымянной и безликой женщине.
— Я не хотела мешать, — сказала она., — Просто не могла заснуть.
— Совесть замучила? — поинтересовался он, не отрывая от ее лица пристального взгляда.
— Возможно, — сказала она. — Или воспоминания.
Дуглас только улыбнулся, никак не отреагировав на эту реплику.
— Моя невестка рекомендует китайский чай в качестве средства от бессонницы. Приготовить немного для тебя? — Не успела она сказать, что не хочет, чтобы из-за нее беспокоили слуг, как он добавил:
— Я и сам собирался выпить чаю.
— Ну, если это никого не затруднит.
— Ничуть, — сказал Дуглас.
Какая изысканная вежливость! Жанна последовала за ним к лестнице и помедлила, глядя, как он спускается вниз. Темно-голубой цвет халата подчеркивал голубизну его глаз, наводя на мысль, что ткань выбирала женщина.
— Ты больше не должен приходить ко мне в комнату, — сказала Жанна. Она не собиралась говорить это вот так, на ходу, но рано или поздно придется расставить точки над i.
Дуглас оглянулся через плечо:
— Почему? — И, не дожидаясь ответа, двинулся дальше.
