Робин Хэтчер - Каприз мечты (Обещанный рассвет)
ГЛАВА 25
Караван достиг Индепенденс-Рок – скалы Независимости – 8 июля, и переселенцы раскинули лагерь у берегов Суитуотер-Ривер. Пока Такер, Нил и девочки карабкались наверх, чтобы выцарапать имена Бренигенов и Харрисов, Морин сделала на ужин фрикасе из куропатки и кролика с густым острым соусом. Мэгги, истратив несколько драгоценных яиц, купленнных в форте Лареми, испекла кекс. Прибытие к Индепенденс-Рок нужно было отпраздновать.
Дэвид появился в лагере еще до того, как вернулись Такер и дети. Морин сразу же заметила, как печальны его глаза.
– Что стряслось, Дэвид? Что произошло?
– Старая миссис Конноли. Вряд ли дотянет до утра.
Тяжело вздохнув, Дэвид сел у костра.
– Поверьте, когда ведешь людей в Орегон, знаешь, что многие не увидят конца пути, но от этого легче не становится. До сих пор нам везло, потеряли только Маршалла Бейкера и его сынишку.
Он растерянно провел рукой по взлохмаченным седеющим волосам:
– Старые и молодые. И это хуже всего.
Морин отложила большую ложку, которой помешивала соус, и села рядом, положив ладонь на огромную руку.
– Миссис Конноли с самого начала была нездорова.
– Знаю. И предупреждал ее мужа, что она может не вынести путешествия. Он сам не очень-то силен, но оба твердо решили последовать за детьми и внуками.
– Пойду спрошу, не нужно ли чем помочь, – покачала головой Морин и уже хотела подняться, но Дэвид потянул ее обратно.
– У них и без того народу хватает. Не возражаете, если мы немного посидим вместе?
Морин покачала головой и, улыбнувшись, дотянулась свободной рукой до его лица, откинула со лба непослушные пряди. Дэвид выглядел таким усталым! Он работал больше остальных и отвечал за всех обитателей каравана. Их беды становились его бедами.
– Вы и Куп поужинаете с нами, хорошо? – мягко попросила она. – Мэгги испекла кекс.
Дэвид втянул ноздрями воздух и улыбнулся:
– Я был бы последним дураком, если бы не принял приглашение.
– Вот и хорошо.
И не успел Дэвид встать, она поцеловала его в щеку, удивив этим неожиданным поступком себя не меньше, чем Фостера. Чувствуя, как кровь прилила к щекам, Морин повернулась и поспешила к костру.
– Мы вернемся к ужину, Морин, – услышала она слова Дэвида и кивнула, не в силах заставить себя взглянуть ему в глаза.
Как она могла вести себя подобным образом! За все это время Дэвид ни разу не попытался поцеловать ее, хотя множество раз Морин была уверена, что он вот-вот сделает это. И она сама не понимала, как все вышло. Случилось, вот и все.
Морин прислушалась и оглянулась. Громко насвистывая, Дэвид удалялся, и в его походке было что-то новое, энергичное; это была походка молодого человека.
На полпути к подножью скалы Фиона неожиданно уселась:
– Такер, я устала.
– Ну же, малышка, спускаться легче, чем ползти наверх.
– Не могу, – покачала головой девочка. Нил, успевший уйти вперед, остановился и обернулся:
– Не будь такой нюней, Фиона.
– Прекрати, – предостерег брата Такер и взял Фиону за руку:
– Давай помогу.
Девочка подняла на него помутневшие глаза. Ладошка оказалась горячей. Такер, нахмурившись, положил другую руку на лоб сестры. Кожу обожгло сухим жаром.
– Нил, беги вперед. Скажи маме, что Фиона заболела, пусть приготовит постель. Скорее.
– Она поправится? – встревоженно спросила Рейчел, нахмурив милое личико.
– Конечно, – постарался заверить Такер, невольно ускоряя шаг.
Морин была очень обеспокоена и кинулась к ним навстречу.
– Что случилось, Такер? – охнула она, протягивая руки, чтобы взять Фиону.
– У нее жар. Возможно, ничего страшного. Слишком много впечатлений или перегрелась на солнце, когда мы взбирались наверх.
Морин забралась в фургон и приложила руку ко лбу дочери:
– Как ты, милая?
– Устала, – пробормотала девочка. – И глаза болят.
– Такер, попроси Мэгги принести воды и тряпку.
Он кивнул и снова посмотрел на сестру, казавшуюся такой маленькой и беспомощной. Сердце Такера сжалось от страха.
Оказалось, что Мэгги уже набрала холодной воды из реки. Глаза их встретились. Мэгги тревожно кусала губы.
– Она поправится, – снова сказал Такер, не понимая, кого убеждает, ее или себя.
Мэгги нежно улыбнулась:
– Конечно, поправится.
И, подхватив ведро, исчезла в фургоне.
Печальная новость быстро разнеслась по лагерю. Миссис Конноли. И теперь Фиона Брениген. Люди собирались кучками, перешептываясь между собой. А что, если это заразная болезнь? И следующими окажутся их дети или родственники? И, может, даже они сами?
– Что у нее? – сварливо осведомился Уолт.
Уизерспун, приближаясь к фургону Бренигенов в сопровождении нескольких переселенцев.
– Еще не знаем, – ответил Дэвид, – но пока нет причин волноваться. Вероятнее всего, у девочки обычная простуда.
Уолт поспешно оглянулся на собравшихся:
– Ну, а нам желательно не рисковать. Послышались одобрительные реплики.
– Мы считаем, что с больной они должны покинуть караван.
– Минуту, как это…
– Уж я-то вижу, как обстоит дело между вами и вдовой, – перебил Уолт, явно входя в роль. – Но это еще не причина подвергать нас всех опасности. У многих здесь малыши, и, прежде всего стоит побеспокоиться о них. Думаете, я позволю, чтобы они перезаразились и умерли, только потому, что вдова Брениген строит вам глазки?
Лицо Дэвида потемнело, однако голос оставался спокойным и тихим:
– Не таким, как вы, указывать мне, что правильно и что неправильно. И что лучше для людей в этом караване. Я обязался благополучно доставить их в Орегон, всех до одного. Не только тех, кто ноет и жалуется, вроде вас, Уизерспун. Если посчитаю нужным оставить Бренигенов, так и сделаю.
– Но что, если это холера? – спросил кто-то.
Такер снова почувствовал, как все у него внутри сжимается от страха.
– Я видел больных холерой, – уже громче, так, чтобы слышал весь лагерь, ответил Дэвид. – И у девочки ее нет. А теперь возвращайтесь в фургоны и ужинайте. Если что-то случится, мы дадим вам знать.
Ропот немного усилился, но люди все же разошлись.
– Мне это не нравится, – заметил Дэвид, поворачиваясь к Такеру. – Вдруг они начнут ссориться, тогда нам туго придется. Если к утру Фионе не станет лучше, придется попросить тебя переместиться в хвост каравана.
– Лучше бы сделать это сейчас, Дэвид. Мужчины повернулись на голос Морин. Она стояла у фургона, судорожно вцепившись в парусину. Лицо побледнело и осунулось.
– Это не простуда, вряд ли… думаю, корь или скарлатина.
К утру свалилась Рейчел. На следующий день Эдамсы уступили свое место в цепочке и присоединились к Бренигенам.
