Стефани Лоуренс - Неуловимая невеста
Она устроилась поудобнее и ощутила, как расслабилась.
Гарет в полном недоумении уставился на нее.
«Возможно»?! И какого дьявола это означает?
По мнению Гарета, все очень просто. Он хотел жениться на ней и знал это с той минуты, когда впервые увидел а офицерском баре в Бомбее. И теперь она отдалась ему… почти обольстила — так что вопрос решен. Они поженятся.
Мрачно хмурясь, он лег на спину и уставился в потолок.
Она была девственницей, она хотела его и получила желаемое. У этой истории может быть один, вполне естественный конец. Брак.
Почему же «возможно»?
В голову пришла крайне неприятная мысль, посыпавшая солью и без того незажившую рану. Что, если она хотела Макфарлана, но когда судьба лишила ее любимого человека, решила обратиться к нему, как к подходящей замене? Может именно поэтому она ни в чем не уверена?
Он вспоминал, гадал и наконец спросил:
— Почему ты последовала за мной в Аден?
Эмили ответила сразу же. Не открывая глаз.
— Думала, что это… — она жестом обвела их обнаженные тела, — может быть записано в наших судьбах. Однако сначала мне нужно было узнать тебя получше. До…
— До?! — Он продолжал хмуриться. И это ответ на его вопрос?
Но судя по всему, она переживает впечатления от только что испытанного.
— Хотелось бы знать… после этого всегда чувствуешь себя сонной… нет, абсолютно обессиленной?
Он ощутил чисто мужское, близкое к гордости удовлетворение.
— Да, именно так и должно быть.
Не было никакого смысла добиваться от нее сейчас честного ответа.
Гарет подвинулся ближе, обнял ее за плечи и повернул к себе, так что ее голова легла на его грудь.
— Так и должно быть, — повторил он.
С таким же успехом он может показать ей, как они отныне будут вместе спать. Тем более что она казалась такой покорной…
Эмили поерзала немного, прижалась к нему и расслабилась.
Гарет ощутил, как утекает вернувшееся было напряжение. Поцеловал ее волосы и прошептал:
— Спи…
Гарет откинул голову, закрыл глаза и улыбнулся. Они пробудут вместе еще несколько недель. И он поклялся, что к концу путешествия она будет принадлежать ему. Он больше не отпустит ее.
Никогда.
Глава 12
«19 ноября 1822 года.
Раннее утро.
Все еще в своей постели, но уже одна.
Дорогой дневник!
Ну вот!!!
Это произошло. Наконец. И да, я могу с готовностью подтвердить, что отдаться мужчине, настоящему мужчине, — это восхитительно, точно так же, как я представляла! О нет. Мое воображение просто бессильно там, где речь идет о некоторых моментах, но реальность оказалась куда чудеснее грез.
Конечно, было и то, о чем меня предупреждали сестры. Иногда это бывает, когда имеешь дело с мужчиной. Кое-что пошло вопреки моим планам. А именно — я не дождалась уверений Гарета в вечной любви. Он сказал только, что мы поженимся.
Да, мы станем мужем и женой, поскольку я добилась своей цели. Убедилась, что он — Тот самый. Но прежде чем мы пойдем к алтарю, я намерена увериться, что он меня любит. Что он — мой, так же как я — его, что нас связывают взаимные чувства, а не только те, которые я испытываю к нему. Я надеюсь, что это именно так. Однако говорить о браке Гарета вынудила именно честь, и я по-прежнему ничего не знаю о его чувствах.
Но Гарету понадобится убедить меня в своей любви, особенно теперь, когда я достаточно ясно дала понять, что неравнодушна к нему. Ведь я полностью отдала ему себя, а поступки, как все мы знаем, говорят яснее слов.
Я описала создавшуюся ситуацию. Теперь я принадлежу Гарету, отныне и навеки, но прежде чем позволю надеть мне кольцо на палец, моя главная цель — получить объяснение. Простой констатации факта будет вполне достаточно.
Как тебе известно, дорогой дневник, я сделаю все, чтобы этой цели достичь.
Мало того, уверена, что стою на полпути к ее достижению.
Э. ».
К полудню они на шебеке капитана Дакосты плыли к Средиземному морю. Наконец их путь лежит в Марсель!
Гарет шел по палубе, чувствуя себя куда увереннее, чем за последние несколько недель. Если повезет, драк вообще не будет. Хотя он считал, что нападение в Тунисе — результат происков фанатиков, все же питал слабую надежду, что это случайность. Потом все было тихо: совершенно необычное для «кобр» поведение.
Остановившись у поручня, он осмотрел горизонт. Да, кораблей не так уж мало. В конце концов, это Средиземное море. Но похоже, никто ими не интересовался. Погода прекрасная и, кажется, таковой и останется на протяжении всего путешествия.
При мысли о том, что атмосферные условия на любовном фронте, похоже, такие же прекрасные, он улыбнулся. Эмили была в поистине солнечном настроении. И хотя только он знал, почему ее лицо сияет, все же предполагал, что и остальные кое-что подозревают.
Он сам не понимал, рад или нет тому, что оказался на маленькой шебеке, нагруженной кувшинами с оливковым маслом, куда с трудом втиснулись все пассажиры. Здесь совсем не было укромных уголков, где он и Эмили могли бы уединиться.
Впрочем, может, это к лучшему. Он использует время пути до Марселя, чтобы выработать свой план, как добиться ее согласия на свадьбу. Согласия стать его женой, без дальнейшего обсуждения мотивов или чувств.
Одинокий служитель культа, посланный в Тунис наблюдать и шпионить, старательно складывал вещи в дорожный мешок. Он выполнил приказы и, хотя не смог захватить майора, все же выполнил главную и самую важную задачу.
Увидев майора и его людей, он сделал все, чтобы сообщение ушло со следующим же приливом.
Можно надеяться, что господин останется доволен.
Завязав мешок, он оглядел крошечную комнатушку, повернулся и вышел.
«19 ноября 1822 года.
Вечер.
Снова в общей каюте на шебеке.
Дорогой дневник!
Сегодня мы отплыли из Туниса при попутном ветре, который, по мнению капитана Дакосты, будет сопровождать нас до Марселя. Дакоста очень напоминает Лабуля и, следовательно, Гарета, что подводит меня к главной мысли.
Люди действия, вроде Гарета, капитанов одной и другой шебеки, берберских вождей, имеют сходные характеры, особенно в смысле личной жизни. Я размышляла над мудростью немолодых берберок, которые всю жизнь прожили с подобными мужчинами. Без них мне пришлось бы нелегко в общении с Гаретом Гамильтоном.
