Александра Хоукинз - Ночь с пылким негодяем
Но прежде, чем он успел ответить, раздался стук в дверь.
— Когда я его оставил, он еще дышал.
Мадам Венна повернула голову и прижалась щекой к его груди.
— Я должна ответить, или Эйбрам выломает дверь.
Сэйнт взял ее руку и положил на возбудившуюся плоть. Ее пальцы обхватили негнущийся столб и сжались. Угроза быть застигнутыми могла сбить настрой, но женщина в его руках была сильнейшим возбуждающим средством.
— Мадам В! — позвал из-за двери женский голос.
— Oui! — крикнула она в ответ и прибавила шепотом: — Сэйнт…
— У вашего человека всего лишь разбиты голова и челюсть, — заверил он ее и наклонился, чтобы поцеловать в плечо. — Убить мне хочется только тех людей, которые делили с вами ложе. Поскольку Фрост еще жив, думаю, вашим работникам нечего бояться. Не дайте им помешать нам.
В дверь снова постучали.
— Придется… Ждите здесь, — сказала она, многообещающе провела пальцами по его трепещущему органу и пошла к двери. — Где ключ? — прошептала она.
Глаза его уже более-менее привыкли к темноте, но он все еще мог различить лишь ее неясный силуэт.
— Где-то у меня в одежде.
— Мы будем долго его искать, верно? — шепотом отозвалась она, а женщине по ту сторону двери сказала: — Я не одета. Что-то случилось, Анна?
Сэйнт шагнул к ней и, несмотря на ее попытки уклониться от его рук, поймал ее, повернул лицом к себе и прислонил к стене рядом с дверью. Потом налег на нее, чтобы она почувствовала его твердый член у себя на животе.
— На одного из охранников напали. Эйбрам опасается, что злодей все еще в доме.
Пока Анна объясняла, что произошло, и описывала раны охранника, мадам Венна пыталась вырваться.
— Прекратите немедленно. Анна услышит, — едва слышно произнесла она.
Если бы в эту минуту Анна открыла своим ключом дверь и вошла комнату, свою хозяйку она увидела бы в весьма недвусмысленном положении. С проказливой улыбкой Сэйнт, крепко держась за ее бедра, опускался на колени.
— Вы с ума сошли?
Не совсем, но на этот вечер он возлагал большие надежды. Эта женщина не переставала удивлять его. Как для владелицы одного из самых дорогих в Лондоне борделей, мадам Венна была поразительно сдержанна в том, что касалось удовлетворения собственных плотских аппетитов. Возможно, бремя ответственности не давало ей отвлечься на свои потребности.
К счастью для нее, Сэйнт собирался научить ее забывать об ответственности на несколько часов. Его руки, обводя контуры ее тела, опустились вниз, до края сорочки. Он медленно приподнял легкую ткань, обнажив густой курчавый кустик у нее между ног.
— Нет.
Да. Сэйнт подался вперед, припал к ней ртом и добрался языком до мягких, податливых складок. Расставленные руки скользнули вниз, чтобы пальцами он мог раздвинуть увлажнившуюся плоть и попробовать ее на вкус.
— Bonte divine![19] — выдохнула она.
— Что? Я не расслышала. — Анна, подергав ручку, убедилась, что дверь заперта. — Сударыня, вы меня слышите? У нас незваный гость…
Сэйнт обвел языком увеличившийся комок, заставив ее сдавленно застонать. Ее пальцы вцепились в его волосы, когда он прижался ртом сильнее. В ответ его большой палец углубился во влажные чувствительные складки между ее ног, оказался у входа в потайное отверстие и обошел его по кругу, пока кончик языка ласкал комок.
Мадам Веннам судорожно вздохнула.
— П-проверьте первый этаж… Потом на улице, вокруг з-здания.
— Сударыня, с вами все в порядке? — заколебалась Анна. — Быть может, вы откроете дверь…
— Прекратите! — шепнула она Сэйнту.
— Сударыня?
Хриплое дыхание вырывалось из ее приоткрытых уст. Этот звук раззадорил Сэйнта. Ее пальцы у него на голове больно тянули волосы, но он не прекратил нежного штурма, водил и водил пальцем по гладкому входу в пещеру, пока ее стены не увлажнились настолько, что он смог проникнуть глубже.
Твердый член пульсировал, прижатый к его животу. «Скоро он окажется в ней», — пообещал он себе.
— Да-да, все хорошо. Я… Я… Не волнуйтесь об этом м-мужчине. Наверное, он взял, что хотел, и ушел. — Она с шумом втянула в себя воздух, стараясь сохранить спокойствие.
Сэйнт легонько ущипнул ее под пупком.
— Я еще не взял, что хотел, мадам В. И я собираюсь посвятить этому занятию не один час.
— Не один час? — ошеломленно повторила она.
— Что вы говорите? — спросила Анна. Ее волнение и раздражение угадывались даже через дверь. — Я открою своим ключом.
— Не самая лучшая мысль, — пробормотал Сэйнт и накрыл языком самую чувствительную точку у нее между ног. А потом начал сосать.
— Нет! — воскликнула мадам Венна и ударилась затылком о стену. — Не нужно. Я уже ложусь в постель… Спать. Завтра поговорим, Анна.
Какое-то время за дверью было тихо. «Интересно, — подумал он, — если сейчас Анна откроет дверь своим ключом, мадам Венна выгонит меня?» В таком состоянии он вряд ли согласится уйти. Он уже едва сдерживал себя и не хотел проверять свою силу воли.
— Вы уверены? — через минуту произнесла Анна.
Мадам Венна тихо застонала.
— О да… Да.
— Ну хорошо. Спокойной ночи… милая подруга.
— Oui!
Сэйнт услышал удаляющиеся шаги нескольких человек. Анна была не одна!
Мадам Венна тоже это услышала. Она шлепнула его по голове.
— Хотите, чтобы нас застукали? Что, если Анна услышала вас?
— Насчет Анны я не беспокоюсь. — Ему не хватило мужества указать на то, что, если бы Анна почуяла неладное, винить стали бы мадам Венну.
— А стоило бы. — Она вздрогнула, когда он напомнил ей, где находились его пальцы, и приготовился продолжить. — Довольно. Отпустите меня немедленно.
Стоя перед ней на коленях, он поднял на нее томный взгляд. Эта женщина не понимала, что он уже победил в этой схватке.
— Нет.
Глава 27
— Нет? — По телу мадам Венны прошла дрожь, и она попыталась убедить себя, что причиной тому было раздражение.
Но трудно было изображать негодование, чувствуя интимные прикосновения стоявшего перед ней на коленях Сэйнта. Ей не хотелось его останавливать, хотя внутренний голос предупреждал, что этот мужчина имеет слишком большую власть над ней.
— Сэйнт, что хорошего из этого выйдет?
Он осторожно вынул пальцы из ее самого сокровенного места, и мадам Венна решила, что это к лучшему. Медленно он поднялся, распрямив перед ней свое большое тело. Руки его поползли вверх по ее бедрам до талии, поднимая край ее сорочки. Несмотря на темноту, она почувствовала себя голой, и ее охватил стыд. Незащищенность ее стала еще очевиднее, когда его толстый негнущийся орган прижался к ее животу.
