Эндрю О’Коннор - Армстронги. Загадка династии
– Сейчас здесь работает так много французской прислуги, миледи, что, того и гляди, скоро мне вообще не с кем будет поговорить по-английски на нижних этажах, – пожаловался дворецкий.
– Бедняга Берчилл! – посочувствовала Маргарет, когда тот открыл перед ними двери в гостиную и жестом пригласил войти.
– Лорд и леди Армстронг с леди Дафной, – громко объявил он.
– Чарльз! – с порога воскликнула Маргарет и, подойдя к сыну, обняла и поцеловала его.
– Мама! – ответил Чарльз, сердечно заключая ее в свои объятия. – Папа, Дафна! – Он по очереди обнял их всех.
Арабелла встала.
– Здравствуйте, леди Армстронг, – сказала она.
– Прошу вас, дорогая, называйте меня просто леди Маргарет, – сказала Маргарет, вежливо целуя невестку в щеку, но при этом смерив ее жестким взглядом.
– А вот и наша малышка Пруденс! – сказал Лоренс, поднимая внучку на руки.
Все столпились вокруг них.
– У нее такой серьезный и решительный вид, – заметила Маргарет, мысленно соглашаясь с Гвинет, которая говорила ей, что у ребенка очень заурядная внешность.
– Она очень хорошая девочка, – сказала Арабелла. – Никогда не плачет и не капризничает.
– Что ж, это благословение Господне – хоть в этом, – отозвалась Маргарет, искоса глянув на Арабеллу.
– Боже мой, я едва узнаю свой дом, – медленно сказал Лоренс, оглядывая декор комнаты.
– Все выглядит нарочито пышно, – сказала Маргарет.
Арабелла почувствовала, как краснеет.
– Надеюсь, вы не возражаете, что…
– Конечно, они не возражают! – быстро вмешался Чарльз, поворачиваясь к своим родителям. – В конце концов, ваш дом полностью обновлен, и при этом все это не стоило вам ни единого пенни.
– Зато я хорошо представляю, сколько это стоило тебе, – многозначительно заметила Маргарет.
– А ради чего, собственно? – спросил Лоренс. – Ведь дом этот используется всего несколько месяцев в году во время светского сезона, а в остальное время тут никто не живет.
Арабелла решила побыстрее сменить тему.
– У нас приготовлен для вас обед. Вы, должно быть, проголодались после долгого путешествия. – Она подошла к шнурку для вызова слуг и потянула за него.
– Это фазан! – объявил Чарльз. – На обед у нас будет жареный фазан!
Когда Чарльз с Арабеллой шли вслед за родителями вниз в столовую, она шепнула ему:
– Вот уж спасибо! Ты не просто не взял на себя всю ответственность за обновление дома, но и дал им понять, что это моих рук дело!
– Естественно – я просто не мог приписать себе все заслуги за такой богатый декор!
К счастью, все мысли Маргарет были заняты свадебным платьем Дафны и приготовлениями к торжеству, и это очень радовало Арабеллу, потому что ее свекровь постоянно исподволь бросала всякие колкости в ее адрес, когда они оставались вместе. Для Арабеллы было очевидно, что Маргарет не намерена позволить ей забыть прошлое. Лоренс был добр к ней, но держался на дистанции и, казалось, больше всего интересовался образом жизни, которую вел в Лондоне его сын.
Вечером накануне отъезда обратно в Ирландию Маргарет и Лоренс сидели в своей спальне и разговаривали.
– Они ни разу не упомянули о возвращении домой! – заметил Лоренс.
– У них больше нет никаких отговорок. Пруденс уже подросла, и теперь никто не станет особо интересоваться подробностями ее рождения… Завтра перед отъездом нужно обсудить это с ними.
– Да. Я поговорю с Чарльзом, а ты поговоришь с ней, – сказал Лоренс.
Маргарет закатила глаза.
– Подозреваю, что она не из тех, кого так просто нагнуть. Арабелла слишком упряма в вопросах, касающихся ее интересов… Она так и не спросила нас о Гаррисоне.
– Знаешь, в этот свой приезд я так ни разу и не вышел посмотреть на наш сад, – сказал Лоренс.
– О, за ним очень хорошо ухаживают, – заверил его Чарльз. – У нас превосходный садовник.
– Тоже француз? – саркастическим тоном поинтересовалась Маргарет.
– Пойдем, Чарльз, – сказал Лоренс, вставая. – Давай прогуляемся.
Чарльз пожал плечами и последовал за отцом, оставив Маргарет наедине с Арабеллой.
Маргарет улыбнулась невестке.
– Я рада, что у нас наконец появилось время поговорить.
– Да? – сказала Арабелла, неуютно заерзав на диване.
– Я бы хотела обсудить ваши планы на будущее.
– Не думаю, что они у нас есть, леди Маргарет.
– Этого я и боялась… Понимаете, это, конечно, прекрасно, иметь такой городской особняк, но все это, – Маргарет широким жестом обвела комнату, – лишь временное жилище, чтобы проводить здесь несколько недель во время светского сезона. Точно так же, как дом в Дублине служит для приема членов нашей семьи во время зимних визитов туда. Наш настоящий дом – это Армстронг-хаус.
– Понимаю.
– Так вы вернетесь туда?
– Чарльз не планирует возвращаться. Ему вполне нравится жить здесь.
– Тогда ваш долг заключается в том, чтобы убедить его в обратном.
– Не думаю, чтобы кто-то был в состоянии убедить Чарльза сделать то, чего он не хочет.
Маргарет заговорила медленно и терпеливо, наставительным тоном:
– Задача жены состоит в том, чтобы советовать своему мужу, направлять и поддерживать его. Это вы и должны сделать сейчас, чтобы вернуться в Армстронг-хаус и начать готовить себя к вашим ролям в этой жизни.
– К нашим ролям?
– Арабелла, однажды вы станете леди Армстронг, и это предполагает намного большее, чем просто наряжаться в прекрасные платья. Вам необходимо вернуться в Армстронг-хаус, где я могла бы начать направлять и обучать вас, чтобы вы были готовы выполнять эту ответственную роль, когда настанет время.
– Но я вам не Эмили!
– Я и не предлагаю вам этого – а что вы хотели этим сказать?
– Я не тот проект, который вы могли бы создавать и лепить по своему усмотрению.
– Дорогая моя, вы очень многому от меня научитесь, – заверила ее Маргарет.
– И где мы будем жить во время этой вашей… подготовки?
– В Армстронг-хаусе, разумеется.
– Все вместе под одной крышей! – воскликнула Арабелла.
– Если хотите, можете пока пожить в Хантерс-Фарм. Это прекрасный…
– Я знаю, что представляет собой Хантерс-Фарм! – резко бросила Арабелла, вспомнив о своих тайных свиданиях с Чарльзом до их свадьбы.
– Должна признаться, меня очень тревожит тот факт, что в один прекрасный день главой нашей семьи по женской линии станете вы, – сказала Маргарет. – Однажды вы уже поставили на грань уничтожения не только саму себя, но и две наши семьи – Армстронгов и Тэттинжеров.
– Сейчас я пытаюсь все это оставить в прошлом.
– Это проще сказать, чем сделать. Вы уничтожили бедного Гаррисона.
