Джо Беверли - Любовь игрока
Ротгар затушил свечи и вышел из кабинета, твердо решив выяснить, кем так увлекся его брат. Слово, данное Брайту, ничуть не смущало его.
В сопровождении собак Ротгар вошел в зал, и Зенон, всегда такой спокойный и твердо усвоивший запрет не шуметь по ночам, вдруг громко залаял.
Ротгар оглядел зал, но не заметил ничего подозрительного.
Собака подбежала к входной двери и замерла. Ротгар открыл дверь и выглянул на улицу. Было холодно, и моросил мелкий дождь.
— Ты уверен, что он ушел? — спросил Ротгар собаку. Зенон вильнул хвостом и скрылся в темноте. Ротгар задумчиво закрыл входную дверь. Как бы он хотел, чтобы собака умела говорить и рассказала ему все, что увидит.
Брайт шел на Дрезденскую улицу. Сначала он решил лечь спать, но мысли о Порции не давали ему покоя. Зная, что все равно не уснет, он прошел к себе в комнату, надел ботинки, плащ и вышел на улицу.
В этот поздний ночной час улицы были тихи и безлюдны. Моросил холодный дождь, разогнавший ночных бродяг по их норам. Мимо проехала зловонная телега, везущая нечистоты для сбрасывания в реку.
Прошел ночной сторож с фонарём и колокольчиком в руках. Он подозрительно посмотрел на Брайта: какая честная душа выйдет на улицу в такой поздний час и в такую мерзкую погоду?
Брайт молча прошел мимо сторожа, сделав вид, что не замечает его пристального взгляда. Он отлично понимал, что ведет себя как последний глупец, но ничего не мог с собой поделать. Узнай Ротгар, куда идет его брат, он наверняка умер бы от смеха или просто отправил его в сумасшедший дом. Даже будучи влюбленным в Нериссу, Брайт не вел себя так глупо.
Но его чувство к Нериссе не было похоже на это.
Сзади послышался легкий шум, и Зенон, мокрый и дрожащий от холода, занял место у ноги хозяина.
— Проклятие! — прошептал Брайт. — Теперь все знают, что я ушел.
Зенон чихнул и опустил голову.
— Если тебя не пугает погода, то мог бы проявить любовь к своей подружке. Хотя, правда, у нее сейчас нет течки, и она тебе не нужна. Наверное, это очень удобно быть с подружкой только в определенные периоды.
Собака молча бежала рядом.
— Вкус запретного плода может быть горьким, — продолжал размышлять Брайт. — Пробуждая в Порции страсть, я слишком увлекся. Я действовал как сумасшедший, будто под влиянием наркотика, и вот результат. Это погубит меня, как ты думаешь?
Брайт рассмеялся и замолчал. Какой смысл взывать к разуму? Зачем приказывать сердцу молчать? Неведомая сила околдовала его, и он счастлив от того, что с ним случилось.
Брайт подошел к дому и посмотрел вверх. Одно из окон было освещено. Он надеялся, что все в доме спят и в окнах не горит свет. Тогда бы он мог спокойно уйти.
Но почему в ее комнате горит свет? Ведь уже глубокая ночь, и она должна быть в постели.
Брайт толкнул дверь, и она легко поддалась. Его беспокойство усилилось. Он вошел в темный холл, чувствуя, как напряглись его нервы. Приказав Зенону оставаться у двери, он стал ощупью продвигаться вперед. Он вспомнил о своем недавнем визите в Мейденхед. Тогда у него не было ощущения опасности, но именно тогда он нашел письмо Нериссы и встретился с воинственной амазонкой.
Не встреть он тогда Порцию, его жизнь текла бы по привычному руслу. Но если бы он ее не встретил, то сегодня она была бы изнасилована Спинхолтом или де Берколлом перед лицом двадцати похотливых свидетелей.
Стараясь не топать, Брайт стал подниматься по лестнице. Звука голосов наверху не было слышно, хотя дом был старый и ветхий. Скреблась мышь, и где-то внизу тикали часы.
Брайт подошел к двери, где, по его расчетам, горел свет, и на мгновение остановился. Ему казалось, что с этой дверью связана вся его дальнейшая жизнь: вот сейчас он откроет ее, и его жизнь бесповоротно изменится.
Пожав плечами, Брайт взялся за ручку двери. Она была заперта изнутри. Вытащив перочинный нож, он поддел крючок. Беспокойство не покидало его. Как Порция может быть такой беспечной?
Стараясь не скрипеть, он медленно открыл дверь и сразу в мерцающем свете свечи увидел Порцию. Она неподвижно сидела на стуле. С замиранием сердца Брайт решил, что она мертва. Вглядевшись, он обнаружил, что она крепко спит.
Где же ее проклятый братец?
Осторожно закрыв дверь, Брайт подошел поближе и посмотрел на Порцию. Маленькая, легкая, с измученным лицом, она была похожа на ту девочку, какую из нее пыталась сделать Мирабель, но его тело никогда бы не реагировало на ребенка. Сейчас она была одета в платье с нижней юбкой, что делало ее фигуру несколько бесформенной, но он-то теперь хорошо знал ее тело.
Брайт посмотрел на тонкую кисть руки, расслабленно лежавшую на коленях. Эта женщина, такая хрупкая и в то же время сильная, вызывала в нем острое желание.
Брайт покачал головой, отгоняя греховные мысли Что он, неопытный юнец, чтобы так желать женщину?
Но почему она одна? Вне всякого сомнения, Кутбертсон не причинил никакого вреда ее брату, иначе она не спала бы так безмятежно. Этот трус, должно быть, убежал, оставив сестру одну.
Брайт подрезал фитиль коптящей свечи, сел на стул и задумался. Он пытался взывать к своему обычно холодному разуму, но у него ничего не получалось. Единственным его желанием было — схватить Порцию в охапку, пронести ее на руках по залитым дождем улицам и спрятать в теплом уюте дома Маллоренов. Он понимал, что поступил бы глупо, но желание было выше его разума.
Брайт встряхнул головой, призывая на помощь остатки здравого смысла, который, казалось, окончательно покинул его, уступив место эмоциям и сантиментам. Если он хочет помочь Порции, то ему сейчас надо трезво мыслить.
Он не может оставить ее здесь одну до возвращения брата. Это небезопасно. Но где гарантия того, что Апкотт вообще вернется? Возможно, будет лучше разыскать его? Сейчас у Порции есть деньги, но она все еще нуждается в протекции. Ей нужно солидное прикрытие на случай, если кто-нибудь догадается, где она была вечером.
Брайт с облегчением почувствовал, что его голова снова заработала и работала хорошо, решая сразу много задач — семья Порции, брат, поместье. Форт, Нерисса, Мирабель, Кутбертсон…
Он нашел выход из создавшегося положения. Прежде всего нужно отнести его дорогую амазонку в постель. Обойдя на цыпочках жалкое жилище, он нашел ее спальню. Откинув одеяло, он пожалел, что у него с собой нет грелки, ибо постель, как и вся комната, была холодной. Но, может быть, позже, под одеялами, она согреется.
Вернувшись в гостиную, Брайт взял Порцию на руки, удивляясь легкости ее тела. Где-то в душе он надеялся, что она проснется и события будут развиваться по-другому, но Порция спала, доверчиво положив голову ему на грудь. Он замер, стараясь продлить удовольствие. Ему захотелось, чтобы расстояние до ее постели было бесконечным и он мог бы нести и нести ее. Брайт усмехнулся своему глупому поведению. Его живой ум выискивал всякие причины, которые позволили бы ему лечь рядом с ней, согреть ее своим телом, защитить…
