Джо Беверли - Любовь игрока
— Я пошел одеваться, — сказал Оливер и скрылся в своей комнате, оставив сестру в глубокой задумчивости.
«Все могло быть гораздо хуже, — думала она. — Кажется, Оливер всерьез решил остановиться, да и Форт направит его на путь истинный. Завтра же мы уедем в Дорсет, и я больше никогда не увижу Брайта Маллорена».
Порция закрыла лицо руками, стараясь совладать со слезами. Это от усталости, решила она, и Брайт совсем ни при чем. Она не должна видеться с ним снова. Сегодня он спас ее, но все равно он повеса и игрок, и единственное предложение, которое он ей сделал, было оскорбительным для нее.
Порция нашла в себе силы с улыбкой проводить Оливера, напомнив ему при этом не забыть закрыть входную дверь, бесцельно походила по комнате, отгоняя тревожные мысли, и затем устало опустилась на стул, ожидая возвращения брата.
Она была измучена, но знала, что не заснет. Порция попыталась упорядочить свои мысли, но они вновь и вновь возвращались к человеку, такому прекрасному в загадочном свете свечей, к его прикосновениям и к тому огню, который он разжег в ней и который никогда не перерастет в пламя.
Брайт вернулся в кабинет и застал Ротгара разливающим по стаканам портвейн.
— Имею я право потребовать объяснения твоих таинственных расходов? — спросил он.
Небрежно облокотившись на стол, Брайт потягивал портвейн.
— Не вижу в этом никакой необходимости. Мои дела не введут семью в расходы, — ответил Брайт, подумав про себя: «До поры до времени». Если он женится на Порции Сент-Клер, то это будет касаться всей семьи, а пока… правда, если его сегодняшние дела не выплывут наружу.
— Ты взял более четырехсот гиней.
— Из своих собственных денег, Бей, — ответил Брайт, зная, что говорит не правду. Эти деньги он одолжил для Бриджуотера перед тем, как герцог уехал на север. Брайт вдруг отчетливо осознал, что залез в долги. Он только что отослал четыреста двадцать гиней, надеясь, что возместит их, получив по чеку Престонли, но он совершенно забыл, что обещал Порции отдать ей все двенадцать сотен. Ему было их совершенно не жаль, но нельзя же быть таким беззаботным. С учетом сегодняшнего проигрыша его долг составлял уже семьсот гиней. Сумма будто и небольшая, но прежде таких долгов за ним не водилось.
Черт возьми, пожалуй, он попал в щекотливое положение. Права пословица: «Везет в любви — не везет в карты». Он влюбился в Порцию, и удача сразу же изменила ему. Но, пожалуй, лучше не подавать вида, иначе брат может обо всем догадаться.
— — Мне свойственно любопытство, как и всякому другому человеку, Брайт, — сказал Ротгар. — Ты что, решил помучить меня?
Брайт не мог удержаться от улыбки.
— Да, — ответил он. Ротгар пожал плечами:
— Ну что же, пусть будет так.
— И не заставляй своих людей шпионить за мной.
— Пусть будет так, — повторил Ротгар, а Брайт про себя чертыхнулся, так как понял, что допустил еще одну ошибку. Ротгар сдержит слово и не будет шпионить за ним, но теперь он знает, что у него есть какая-то тайна. Проклятие!
Он считал, что Нерисса в свое время закалила его, превратив его сердце в лед, и вот Порция Сент-Клер снова растопила это сердце.
Ротгар продолжал вести себя так, будто между ними не было недомолвок.
— Я приехал в столицу, чтобы принять участие в спорах о войне с Испанией и ее финансировании, и намереваюсь пробыть здесь несколько недель. Я заметил, что дела Бриджуотера идут не совсем гладко.
Ротгар указал на бухгалтерскую книгу, которую изучал до прихода брата.
Его долг растет, и, похоже, его проект не будет одобрен. Я слышал доклад Брука по этому вопросу, он фактически потребовал приостановить работы. Ты все еще веришь в этот проект?
— Да, конечно, — ответил Брайт, пытаясь сосредоточиться. — За ним будущее.
— Боюсь, что он погубит Англию.
— Ради Бога, Бей, вот уж не думал, что ты мыслишь так ограниченно. Человечество должно идти по пути прогресса. С такими людьми, как Брук, мы до сих пор жили бы в замках, окруженных рвами с водой.
— Могут настать времена, — произнес задумчиво маркиз, — когда замок, окруженный рвом с водой, покажется очень удобным. Я имею в виду время, когда кредиторы герцога придут требовать обратно свои деньги.
— Вложения нашей семьи в этот проект весьма незначительны.
— Чего нельзя сказать о твоих инвестициях. Ты стал держателем акций, а это налагает большую ответственность. Тебе придется расплачиваться с долгами.
Лицо Брайта сделалось жестким. Как Ротгару удалось все разнюхать?!
— Это мое личное дело, — заметил он.
— В семейных делах нет ничего личного, — сказал Ротгар. — Не понимаю, для чего тебе нужно так рисковать?
— Возможно, из-за хорошей прибыли, — беззаботно ответил Брайт.
— Ты что, стал ставить свои интересы выше семейных? Брайт почувствовал себя неловко, хотя ему очень хотелось нагрубить брату.
— Я стараюсь не трогать доли остальных членов семьи, но на твоем месте я бы увеличил заем Бриджуотеру. Он был бы только рад.
— Еще бы ему не радоваться, — заметил Ротгар и резко сменил тему разговора:
— Как идут дела на ткацких предприятиях в Манчестере? Им удалось обеспечить нужные поставки из Индии и Америки?
Так, неожиданно для себя, Брайт оказался втянутым в разговор о финансовых делах дома Маллоренов не только в Англии, но и во всем мире, к чему он был совсем не готов, не потому, что не знал их, а потому, что сейчас не мог сосредоточиться. В голове его витали совсем другие мысли:
Разумно ли было просить Мирабель доставить Порцию домой? Не привлекла ли девушка чьего-нибудь внимания, когда уезжала из этого злачного места? Что сказал и как поступил ее брат, когда она вернулась домой? Что она рассказала ему?..
— Брайт, а как обстоят дела с нашей собственностью в Нортумберленде? Ты интересуешься тамошними работами?
Брайт, занятый своими мыслями, несколько помедлил.
— Не очень. Этим занимается Бренд. Сейчас он ведет там дренажные работы. Геологические изыскания очень обнадеживают. Возможно, там есть запасы угля, а это прямые инвестиции.
Ротгар перешел к зарубежным делам, и Брайту пришлось взять себя в руки, чтобы сосредоточиться. Он мог бы сослаться на усталость, но ночная сова, Ротгар, нашел бы это странным. У брата была необыкновенная способность работать по многу часов в сутки.
Часы пробили три, когда маркиз закрыл последнюю бухгалтерскую книгу.
— А как твои личные дела? — спросил он.
— Что? — переспросил, вздрогнув, Брайт, которому стало казаться, будто брат прочитал его мысли о Порции.
— Совсем недавно ты вынашивал план покупки Кенделфорд-Парк.
— Ах, это. Он меня больше не интересует.
